(цитируется И. В. Сталин). 7 февраля 1935 г. собралась I сессия ЦИК СССР 7-го созыва, которая образовала Конституционную комиссию в составе 31 члена{451}. Ими стали: Н. Айтаков, И. А. Акулов, А. С. Бубнов, Н. И. Бухарин, К. Е. Ворошилов, А. Я. Вышинский, А. С. Енукидзе, А. А. Жданов, А. И. Икрамов, Л. М. Каганович, М. И. Калинин, Н. В. Крыленко, М. М. Литвинов, Л. З. Мехлис, А. И. Микоян, В. М. Молотов, Г. Мусабеков, К. Б. Радек, А. Р. Рахимбаев, Е. Д. Стасова, И. С. Уншлихт{452}, Ф. Ходжаев, А. Г. Червяков, В. Я. Чубарь; председателем комиссии – И. В. Сталин{453}.
Ю. Н. Жуков справедливо заметил: «Единственным, чье присутствие в Конституционной комиссии поначалу выглядело по меньшей мере странным и ничем не обоснованным, оказался И. С. Уншлихт – начальник Главного управления гражданского воздушного флота. Но очень скоро все прояснилось. 3 марта Енукидзе освободили от обязанностей секретаря ЦИК СССР, на вакантную должность назначили [освобожденного от должности Прокурора СССР И.А.] Акулова и в помощь ему еще и Уншлихта», утвержденного в тот же день секретарем Союзного Совета ЦИК СССР – впоследствии часто исполнявшего обязанности секретаря ЦИК СССР»[16]. Добавим к этому, что И. С. Уншлихт, вошедший в состав Конституционной комиссии, был старым, проверенным сталинским «замом» для неугодных партийных деятелей. Переняв у В. И. Ленина тактику подвода под руководителей из оппозиционеров лично преданных функционеров, И. В. Сталин уже использовал И. С. Уншлихта вначале в военном ведомстве, где он должен был перетянуть часть функций у Л. Д. Троцкого и лично ему преданного Э. М. Склянского, а затем в органах государственной безопасности – в последних более успешно, поскольку Ф. Э. Дзержинский и в конце 1917 г. возглавил ВЧК без особого энтузиазма, а к концу Гражданской войны и вовсе спал и видел, как бы избавиться от ненавистного ему поста. А. С. Енукидзе начал свой путь на партийно-советскую Голгофу, речь о котором в следующей главе.
В процессе работы Конституционная комиссия пришла к выводу о необходимости разработки новой Конституции СССР. Она образовала 12 подкомиссий по отдельным вопросам и начала работу. Для сведения всех проектов в единый текст была создана рабочая тройка, что характерно, из заведующих отделов ЦК ВКП(б) – А. Я. Яковлева, А. И. Стецкого и Б. М. Таля, которые подготовили к февралю 1936 г. «Черновой набросок проекта Конституции СССР»{454}.
1 апреля 1936 г. И. В. Сталин принял в своем кремлевском кабинете В. М. Молотова, Б. М. Таля, А. И. Стецкого и А. Я. Яковлева (в ходе работы Конституционной комиссии Хозяин регулярно встречался с ее членами, и прежде всего с тройкой Таль – Стецкий – Яковлев). Все четверо вошли в 18 час. 10 мин., однако трио составителей «Чернового наброска проекта Конституции СССР» покинуло кабинет в 19 час. 40 мин., а В. М. Молотов оставался у И. В. Сталина еще 50 минут, за которые он мог получить дополнительный инструктаж{455} (как вариант – обсудить какие-то вопросы, не имевшие отношения к выработке новой Конституции). По итогам совещания в проект внесли весьма серьезные поправки, которые касались главным образом раздела о государственном устройстве и были направлены на усиление органов союзного государства и сужение компетенции союзных республик. Так, были исключены пункты о предоставлении Президиуму права проводить референдум по законопроектам, имеющим общенародное значение (в чем-то это напоминало ситуацию с правом союзных республик на сецессию, никак не зафиксированную в конституциях 1925 г. РСФСР, ЗСФСР и ТССР), и о том, что чрезвычайная сессия может быть созвана по требованию не менее ⅓ депутатов; отклонено предложение о введении специальной главы об отношениях между депутатами и избирателями и т. п. Проект был в основном готов к лету 1936 г. В июне 1936 г. проект одобрили на Пленуме ЦК ВКП(б) и в Президиуме ЦИК СССР{456} и опубликовали для всенародного обсуждения{457}.
На «российском» уровне наблюдался очередной всплеск борьбы за «социалистическую законность», связанный с деятельностью Н. В. Крыленко. Николай Васильевич пришел на работу в органы юстиции после того, как он демонстративно направил В. И. Ленину заявление об отставке с поста Верховного главнокомандующего после создания Высшего военного совета и последовавшего за этим назначения Л. Д. Троцкого высшим военным руководителем. На новом месте Н. В. Крыленко развил бурную деятельность по охране «социалистической законности» от произвола ВЧК и местных ЧК, сыграл видную роль в так называемой Дискуссии в ВЧК конца 1918 г. – начала 1919 г., целью которой была постановка карательно-репрессивного аппарата под жесткий контроль{458}. В 1920-е гг. и начале 1930-х гг. курс Крыленко всецело поддерживало Бюро Коммунистической фракции Президиума ВЦИК, в которое он входил кандидатом.
20 июля 1936 г., заслушав поставленный Верховным судом РСФСР вопрос «О ненормальных условиях работы судебных органов АССР, вытекающих из совмещения одним лицом должностей наркома юстиции и прокурора АССР, в ряде АССР», Партгруппа Президиума ВЦИК согласилась с предложением НКЮ и Верховного суда РСФСР о недопустимости совмещения должностей наркома юстиции и прокурора АССР и предложило Н. В. Крыленко «…дать на места соответствующую директиву»{459}.
Чуточку позднее, при участии разработчиков из аппарата ЦК ВКП(б), был составлен текст и российского «Основного закона». Характер принятых коммунистическим руководством ВЦИК решений по вопросу о Конституции РСФСР убеждает в том, что главной инстанцией в решении вопроса о республиканской конституции являлся большевистский Центральный комитет. 1 августа 1936 г. по внесенному А. С. Киселевым порядку дня XVII съезда Советов РСФСР вначале было принято решение: «принять и оформить в советском порядке», а потом А. С. Киселев внес в машинописный текст следующее карандашное исправление: «послать на утверждение ЦК, а потом принять и оформить в советском порядке»{460}. 29 августа в 12 час. дня в зале заседаний ЦИК СССР началось заседание Партгруппы Президиума ВЦИК, явка на которое была для членов группы «обязательна»{461}. Первоначально в повестке дня стоял один вопрос: «Рассмотрение проекта Конституции РСФСР»{462}, однако затем повестку расширили – и не только за счет конституционных вопросов. Что характерно, «от ЦК ВКП(б)» присутствовал А. И. Стецкий, который, видимо, и отвечал в партаппарате за соответствие российского Основного закона союзному. Вопрос «Об утверждении проекта Конституции РСФСР» был, разумеется, заслушан первым пунктом повестки дня. Постановили: «Проект Конституции РСФСР, выработанный Конституционной комиссией Президиума ВЦИК{463}, – принять. Проект направить в ЦК ВКП(б) от имени Партгруппы Президиума ВЦИК и Конституционной комиссии»{464}.
При этом, правда, одно важное решение, без которого конституционная реформа на уровне РСФСР не могла состояться, было принято на том же заседании без оглядки (пока) на ЦК ВКП(б). По докладу председателя ВЦИК М. И. Калинина и председателя СНК РСФСР Д. Е. Сулимова было решено организовать Комиссию по разработке закона о выборах в составе: А. С. Киселева (председатель), Т. Р. Рыскулова{465}, Н. Ф. Новикова, Н. Н. Нурмакова, Е. Б. Пашуканиса (выведен из состава комиссии в январе 1937 г.), Н. В. Крыленко и А. В. Артюхиной; «Настоящее постановление оформить в советском порядке»{466}.
В ходе обсуждения проекта Конституции было сделано свыше 40 тыс. поправок, подавляющее большинство которых не нашло отражения в итоговом документе. Среди прочих вносились следующие предложения: а) предоставить право выдвижения кандидатур на выборах в Советы не только общественным организациям, но и отдельным гражданам; б) предоставить Верховному суду СССР и верховным судам республик права конституционного надзора за соблюдением законности; в) оговорить в Конституции условия выхода республик из состава СССР и др.{467}
1 сентября 1936 г. Политбюро ЦК РКП(б) постановило: «1. Созвать 17-й Чрезвычайный всероссийский съезд Советов 29/XI—1936 в г. Москве. 2. Порядок дня: Утверждение Конституции СССР»{468}.
Естественно, сперва решение было принято на всесоюзном уровне, а уж потом проведено в союзных республиках, в том числе в Российской.
25 ноября 1936 г. И. В. Сталин сделал доклад «О проекте Конституции Союза ССР» на 8-м Чрезвычайном всесоюзном съезде Советов, который, собственно, и утвердил текст новой Конституции. Хозяин поведал об основных особенностях главного советского документа: «Составляя проект новой Конституции, Конституционная Комиссия исходила из того, что конституция не должна быть смешиваема с программой. Это значит, что между программой и конституцией имеется существенная разница. В то время как программа говорит о том, чего еще нет и что должно быть еще добыто и завоевано в будущем, конституция, наоборот, должна говорить о том, что уже есть, что уже добыто и завоевано теперь, в настоящем. Программа касается главным образом будущего, конституция – настоящего»