— Руны? — переспросила женщина. — Эльфийские.
— Я в этом не разбираюсь, но они были очень изящными. — Ответил Роуэн.
— Должно быть, эльфийские. — Задумчиво пробормотала Таналаста.
— Как и склеп. — Вторил ей маг.
— Но ты же не думаешь что…
— Склеп Тел…
Голова Роуэна вращалась туда-сюда, однако он так и не понял, о чём говорят его спутники.
— Да, это интересно. — Подытожила женщина.
— Но эльфы не выращивают деревья, которые гниют, но живут. — Запротестовал Вангердагаст.
— Но есть же злые эльфы.
— Да, но дроу выращивают грибы.
— Я говорю о лесных эльфах. Неужели ты не помнишь год Далёкого Грома?
— Да, но тогда Модар Блеф сам совершил ошибку.
— Ну да, только вот эльфы могли сказать ему об этом, а не вырезать всю его семью.
— Простите! — вмешался Роуэн. — Но мы нашли в этом склепе несколько вещей, среди которых серебряная шпилька, несколько колец и расческа.
Таналаста нахмурилась.
— Это точно не эльфийское.
— А в следующем склепе…
— В следующем? — прервал Вангердагаст. — Их было два?
— Три…и во всех были следы Эмпереля. Мы полагаем, что в одном из них он и наткнулся на хазнеф.
Принцесса и маг задумались. Нет, это точно не была Гробница Спящих Лордов — Вангердагаст посещал её раз в два месяца и накладывал заклинание на упокоенных там лордов, и он никогда не видел ни одного дерева в ближайших двух милях от склепа.
— Скажи, а склепы были похожи друг на друга? — Спросила женщина.
— Некоторые казались старше других. Над входом в каждый склеп росло по чёрному старому дереву, но руны, судя по всему, были на них одинаковые. В них, помимо предметов, о которых я сказал, мы нашли еще и магические застёжки плащей, которые есть и у вас.
— И у тебя, конечно, с собой такой нет, да? — Спросил маг.
— Сожалею, но леди Алусейр сказала…
— Да уж я представляю, что она сказала.
— Тихо! — шикнула на них принцесса.
Путники остановили своих лошадей, а маг посмотрел в небеса. Принцесса прислушалась и сказала:
— Орки.
Вангердагаст чуть не вздохнул с облегчением, а затем вспомнил, что отряд орков, которые всегда давят числом, можно победить только при помощи магии. А это означало бы привлечь хазнеф. Более того, глаза орков хорошо видели в темноте, а если Таналаста видела их, то и гоблиноиды точно видели трио путников.
— Где? — спросил маг, осматривая окружающие их валуны.
— Не знаю, но я чую их.
— Чуете? — переспросил маг. — Если бы мы были настолько близки к ним, то уже бы завязалась битва.
— Это если бы мы полагались на ваше обоняние, — прошептал Роуэн. — Принцесса же приняла ванну и теперь может чуять что-то кроме себя.
Мужчина спешился, взял горсть песка и, смотря на осыпающиеся песчинки, выяснил, что ветер дует в сторону большого оврага, переходящего в ущелье. Роуэн повёл своих спутников в него, прося так же, чтобы они спешились. В течение получаса они медленно шли по ущелью, но так и не встретились ни с одним гоблиноидом. Маг уже хотел было начать было настаивать на том, чтобы вновь оседлать лошадей и продолжить путь, то тут дики1й грохот раздался у них за спинами. Маг, солдат и принцесса обернулись, кладя руки на рукоятки оружий или палочки, но, ничего не обнаружив, продолжили медленно двигаться по ущелью.
Через час путники вышли из ущелья и оказались на Гнолльей Равнине. Роуэн не соврал, и песчаная буря здесь была куда более плотной, чем у Тропы Каменного Снаряда. Вангердагаст даже не мог разглядеть вершины Грозовых Пределов, а тем более найти две горы, напоминающие уши мулов.
Первое время они шли вдоль каменных обломков, но когда они остались позади, Вангердагаст почувствовал себя обнажённым, и только мысль о пути под палящим солнцем и без прикрытий останавливала отряд от того, чтобы остановиться на ночлег в одной из впадин.
Если Таналасту и Роуэна волновало отсутствие укрытий, то они не показывали этого — они ехали бок о бок друг с другом, едва не касаясь ногами. Несмотря на то, что маг устал и злился, он видел, что Роуэн с уважением относится к принцессе, как и она к нему. Таналаста редко выходила за пределы дворца в Сюзейле, так что Вангердагаст, которому она была как дочь, был рад, когда у женщины появлялись такие искренние эмоции.
Конечно, он никогда не позволит им заключить брак, ведь если на трон взойдёт ребенок Кормаэрилов, то это сильно оскорбит всех тех, кто остался верен короне, несмотря ни на что. Если вдруг привязанность Таналасты к Роуэну станет слишком сильной, то Вангердагасту придётся привлечь короля и пойти на меры более жёсткие, чем в этом деле с храмом Чонтии.
Когда полоса горизонта на востоке заполнилась светом, маг услышат бормотание пары. Он чуть ускорил лошадь и подъехал к ним. Конечно, заклинание было бы эффективнее, но хазнеф все еще был где-то рядом.
— … привело тебя к поклонению Матери? — спросила Таналаста. — Чонтия не очень популярна среди знати.
— Пока Гаспар не предал королевство, дом Кормаэрилов владел большими полями, и мольбы Чонтие помогали нам взращивать различные культуры.
— И ты продолжаешь поклоняться ей, хотя земель у тебя и не осталось?
— Да. После того, как я заслужил свою фамилию обратно, сражаясь за принцессу Алусейр, я надеюсь когда-нибудь получить маленький земельный надел от короля.
Принцесса взяла руку мужчины и сказала:
— Чонтия, вознаграждает тех, кто ей служит.
От этого прикосновения по спине мага пробежали мурашки. Он подъехал к ним, из-за чего принцесса отпустила руку Роуэна.
— Что это? — спросил маг, смотря в сторону и делая вид, будто услышал какой-то звук. — Вы слышали это?
Принцесса прислушалась, а затем сказала:
— Ничего. Наверное, у тебя разыгралось воображение.
Вангердагаст кивнул, а затем повернулся к Роуэну.
— Что, снова оценивал драгоценности короны?
— Вангердагаст! — воскликнула женщина, а затем потянула руку, будто хотела ударить мага, но лишь покачала головой. — Ты единственный, кто здесь ведет себя плохо, и ты знаешь об этом.
Маг чуть-чуть улыбнулся, перевёл взгляд на мужчину и спросил:
— Ну?
— Было бы преступлением ответить вам так, как я хочу, лорд-маг, но своими оскорблениями вы ставите под сомнения мои намерения, а они кристально чисты.
— Ну хорошо, — ответил маг и посмотрел принцессе в глаза, а вздрогнув от ярости в них, посмотрел на мужчину. — В таком случае, было бы очень жаль, если бы она стала, ну знаешь, привязываться к тебе.
— Привязываться ко мне?
— Не обращай на него внимания, — вмешалась Таналаста. — Вангердагаст печально известен своим безумием.
Роуэн напрягся.
— Я вижу. Ну ничего страшного, петухи не гоняются за лебедями.
— Да, они держаться от них на расстоянии, чтобы никто не принял лебедей за куриц. — Ответил маг.
— Я не птица, — вмешалась принцесса, сжимая бока лошади и продолжая путь. — Могли бы вы…
Её прервал жалобный стон лошади. Вангердагаст испугался, что она могла сломать ногу, и хотел посмотреть вниз, но Кадимус тоже застонал, а лошадь Роуэна резко накренилась, падая на бок и прижимая ногу мужчины к земле своим весом. Маг заметил, как из оврага, замаскированного полотном песчаного цвета, в метрах пятидесяти от него, показалось около дюжины зеленолицых плечистых фигур, метающих копья в скакунов путников.
Роуэн изо всех сил пытался вытащить свою ногу из под скакуна, в грудь которого было вонзено четыре изогнутых копья.
К нему подскочила лошадь Таналасты, а принцесса быстро спешилась и протянула мужчине руку. Роуэн протянул её в ответ, но когда увидел, что пятеро орков были уже в десяти шагах от них, он положил руку на рукоятку меча и выкрикнул:
— Нет времени! Уходите!
— И что тогда я буду за леди? Вангердагаст!
Но в приказе не было нужны. Маг уже поднял свою палочку и выпустил электрический разряд в одного из орков, который тут же упал на землю, попутно потеряв голову. Вангердагаст выпустил еще три молнии в орков. Тем временем Роуэн вылез из под упавшей лошади, обнажил меч и встал перед Вангердагастом.
— Во имя Пурпурного Дракона! — выкрикнул Вангердагаст, едва успевая убрать палочку в сторону, дабы не послать молнию в спину мужчине. Десяток орков приближался к ним. — Таналаста, убери этого дурака отсюда!
— Где твои манеры, Ванги?! — выкрикнула принцесса, запрыгивая в седло. Маг выехал вперед и зачистил территорию впереди тремя быстрыми взмахами палочки. Он засунул руку в карман плаща, постоянно посматривая на небо в ожидании хазнеф, и, казалось, целую вечность пытался нащупать нужный компонент. Еще несколько копий полетели в сторону спутников, но отлетели в сторону, столкнувшись с невидимым магическим щитом, созданным Вангердагастом.
Роуэн опустил меч на шею своей раненой лошади, избавляя животное от страданий, и запрыгнул в седло к Таналасте. Он тут же наклонился и разрезал плечо одному орку, который тут же упал и жалостно застонал. Принцесса достала из седельной сумки браслет, хлопнула по нему, и четыре золотых магических снаряда ударили по четырём из семи орков, окруживших Роуэна и Таналасту. Затем она засунула руку в плащ, а спустя мгновение, Вангердагаст видел лишь трёх удивленных орков и мёртвую лошадь.
Он убил двоих гоблиноидов двумя взмахами палочки, а затем наставил другую палочку в левой руке на оставшегося орка и сказал:
— Не двигайся.
Вангердагаст повернулся в седле и обнаружил три десятка орков, приближающихся к нему. Тогда маг быстро убрал палочки, достал флакон с белым зерном и высыпал содержимое на землю, попутно прочитав длинное заклинание и указав рукой в сторону приближающихся гоблиноидов. Под копытами его лошади появился маленький огонёк и струйка дыма.
Орки же уже начали закидывать мага копьями, и, хоть орки и метали оружие весьма не точно, Вангердагаст решил не рисковать и отъехал за мёртвую лошадь Роуэна, ожидая приближения орков к небольшому огоньку на земле.
Как только гоблиноиды приблизились к зачарованн