Дунеф проскочил под крылом монстра и рванул к королеве, но получил удар по голове. Барон отшатнулся и упал на стену. Его шатало, но он стонал, а значит был жив.
Теперь, когда не осталось воинов, крепко стоящих на ногах, Мерул выкрикнул командное слово и выпустил молнию из руки, направив смертоносное заклинание в монстра. Чудище закрылось крылом, и молния взорвалась, разлетевшись на тысячу маленьких искр. И хоть хазнеф и защитился от заклинания, взрыв, всё-таки, сбил его с ног.
Филфаэрил подпрыгнула на ноги и рванула к магу, размахивая руками.
— Нет, не используй магию!
— Осторожней с ней, Мерул! — выкрикнул король. — Она предала нас.
Этих слов было достаточно, чтобы остановить королеву. Она обернулась и посмотрела на Азуна. Внезапно, её полностью покрыла паутина.
— Ты это заслужила! — Выкрикнул Мерул, бросивший заклинание на королеву.
Хазнеф прыгнул между магом и королевой. Мерул тут же хлопнул в ладоши и выпустил два потока огня в монстра, но тот прикрылся крылом, при соприкосновении с которым огонь гас, а крыло засветилось оранжевым цветом. Монстр старался защитить и себя, и королеву.
Король вскочил на ноги, но его схватил за руку пошатывающийся Дунеф.
— Ты слишком слаб, барон, — сказал король. — мы с Мерулом позаботимся о монстре, а ты пригляди за шлюхой. — Азун указал на лежащую на полу королеву.
Дунеф посмотрел на Филфаэрил.
— Королеву? Мой король, ваше сознание затуманено, — Дунеф посмотрел на пояс короля и снял с него амулет Чонтии. — Наденьте это на…
— Нет времени.
— Делайте как я говорю! — вырвалось из Дунефа, и он надел амулет на шею короля. — а теперь скажите: «Чонтия, спаси нас».
— Да как ты…
— Делайте как я говорю!
Дунеф удивился своему тону, но его мысли прервал крик мага:
— Ваше Величество? Вы поможете?
Король посмотрел в ту сторону, откуда доносился крик мага, но увидел лишь два чёрных крыла. Азун рванул было туда, но Дунеф остановил его.
— Пожалуйста, Сир. — Простонал барон.
— Хорошо, только отпусти меня! — Король побежал к хазнеф, крича на бегу:
— Чонтия, спаси нас!
И в этот момент, прежде чем король успел опустить свой меч, комната приняла свой натуральный облик — дубовые шкафы приняли облик оружейных стоек, а кровать превратилась в кучу тряпья. Тут же Азун понял гениальный план его жены. Она заманила хазнеф сюда и обманула его, создав для спасительного отряда элемент внезапности. Как же, вероятно, ей было тяжело слушать его яростные обвинения.
— Дунеф, королева! — выкрикнул король, и тут же остановился. Чуть не напоровшись на острые когти. Затем, король нагнулся, уворачиваясь от удара второй руки хазнеф. — Спаси королеву!
Король отвлёк все внимание монстра, и тот был вынужден отвернуться от Мерула. Азун парировал удар раненой руки чудища, затем удар второй руки, и тут же нанёс удар в ключицу монстра.
Хазнеф вскрикнул и навалился на Азуна, но то быстро упал на пол и откатился. Звук гремящих доспехов наполнил комнату. Король врезался в оружейную стойку, и на него снова осыпались всевозможные амулеты и браслеты, и, будучи уверенным, что монстр вот-вот запрыгнет на него сверху, король повернулся на спину и выставил меч в слепом блоке.
Но атаки не последовало, а монстр лишь издал какой-то булькающий звук. Азун вскочил на ноги и увидел, как Мерул, висящий на спине монстра, порезал ему горло железным кинжалом. Король подскочи и ударил мечом в живот чудища, но шкура вновь почти полностью блокировала удар.
Хазнеф отскочил назад, пытаясь стряхнуть мага со спины, а Азун увидел Дунефа, бегущего к королеве с плащом мага. По изначальному плану, именно Дунеф должен был запрыгнуть на монстра, пока Мерул накинет на королеву плащ и телепортирует её, но король был рад, что его люди не замешкались.
Из-за прочной дубовой двери, закрывающей вход в арсенал, послышался шум доспехов множества рыцарей. Хазнеф, как и король. Понял, что приближаются новые Пурпурные Драконы. Монстр ударил Мерула по лбу, после чего послышался треск, и маг бессильно обмяк и упал на пол.
Хазнеф посмотрел на Дунефа, но в этот момент, к радости короля, барон нашёл правильный карман на магическом плаще и исчез вместе с королевой.
Король бросился к дубовой двери, но хазнеф прыгнул и повалил Азуна.
— Похитил королеву, — прошипел он. — Узурпатор!
Король отошёл от двери, дабы его ей не задело, когда Мунган и отряд ворвутся в комнату, и обернулся к хазнеф. Хоть из дюжины ран монстра текла чёрная вязкая вонючая субстанция, монстр все равно выглядел хуже.
— Кто ты? — спросил Азун. — Что ты?
— Болдар, законный король Кормира.
Чудище явно было безумным, но спорить времени не было — король услышал, что рыцари были уже за дверью. Он выкрикнул:
— Давай, Мунган!
Священник выкрикнул пару слов, и дверь разлетелась на множество щепок. Отряд рыцарей ворвался в комнату, а хазнеф взглянул на них и свирепо взревел. В этот же миг комнату накрыла непроглядная тьма.
Началась жестокая, но быстрая битва. Король отскочил к стене и начал махать перед собой мечом. Конечно, это бы его не спасло от ударов монстра, но если вдруг хазнеф решит напасть на короля, то у него хотя бы будет время откатиться.
С пугающей регулярностью Азун слышал звук доспехов, падающих на пол, и пару раз его клинок сталкивался с невидимой угрозой. Король все ждал, что монстр вот-вот нападёт на него и разорвёт его стальной нагрудник, но атаки не последовало. Наконец, король нащупал в кармане магическое кольцо, активировал его и вызвал свет, который осветил комнату. Повсюду лежали Пурпурные Драконы, некоторые из них стонал, а некоторые сохраняли мертвецкое молчание.
Судя по ранам, многие рыцари убили друг друга, и лишь Мунган, и двое мужчин рядом с ним, судя по разорванному горлу, был убит хазнеф. Самого монстра нигде не было, но, судя по слабому ветерку, кто-то открыл люк, ведущий на крышу.
Глава Семнадцатая
Таналаста лежала на руках Роуэна. Из глаз принцессы текли слёзы, а голова до сих пор болела. Алусейр готовила выживших лошадей к отъезду, а священник отпевал Эмпереля. Таналаста сжимала в руках сумку погибшего агента, и она точно помнила, что хотела передать её Алундо из Кэнделкипа, но не помнила почему, но была слишком ослаблена лихорадкой, чтобы пытаться вспомнить.
Таналаста увидела стальную перчатку, появившуюся над ней, и испугалась, что это был Йахту Звим, который пришёл, дабы затянуть её в свой Бастион ненависти. Женщина вцепилась в руку Роуэна и сказала:
— Возьми это, — Таналаста всучила Роуэну сумку, — и передай Алундо из Кэнделкипа…и расскажи про Ксанофа.
— Таналаста, ты не настолько больна. — Ответил мужчина и отвёл руку принцессы в сторону.
Перчатка приблизилась к её лицу, и Таналаста уже могла чувствовать жар, исходящий от неё. Она откинула подбородок и сказала:
— Нет, Роуэн. Поцелуй меня. Я хочу умереть…
— Не умрешь же ты на моих руках, — прервал её воин. — Все будет хорошо. Сейчас Сибурт облегчит твою болезнь.
— Сибурт?
Принцесса увидела, что из перчатки торчит толстое запястье, а на самой стальной рукавице был выведен символ Торма, любимого божества Алусейр и обоих священников её отряда. Сибурт положил перчатку на лоб принцессы и помолился за исцеление «верной дочери Кормира». Вспоминая спор с Вангердагастом и отцом, Таналаста сомневалась, что Лояльная Ярость захочет исцелять служительницу Чонтии, и продолжала протягивать сумку Роуэну. Перчатка вмиг стала очень горячей, а голова женщины наполнилась вибрацией, вызвавшей боль и непроизвольный стон.
— Мужайтесь, принцесса, — сказал священник с неаккуратной бородой и тёмными кругами под глазами. Выглядел он так же, как чувствовала себя Таналаста. — Торм приносит немного боли, но он унесет её, и это цена за исцеление.
Немного боли? До скорее у Таналасты вытекут глаза, прежде чем она исцелится. Казалось, будто кто-то пробил ей голову топором. Принцесса прислушивалась к пульсации в висках и молила Чонтию, чтобы та даровала ей силы перенести исцеление Торма.
Она закрыла глаза, стараясь изо всех сил стоять на ногах. Казалось, её мозг вот-вот вскипит. Но тут перчатка похолодела и покрылась влагой. Сквозь закрытые глаза Таналаста увидела красный свет, и по её телу прокатилась холодная волна, моментально облегчившая боль.
Когда она открыла глаза, то увидела перед собой лишь жемчужный блеск и Сибурта, чей взгляд был устремлен куда-то далеко, за пределы разрушенной крепости. Пот стекал с его лба и бороды, капая на перчатку и тут же, с шипением, испаряясь. Женщине стало лучше — туман исчез из её глаз, и она уже прочно стояла на ногах, но священник все равно не отпускал её, прижимая перчатку к её лбу, пока сталь не стала холодной.
Священник убрал перчатку и снял её с руки, которая стала красной из-за жара.
— Вы все еще слабы. Пейте побольше, и здоровье вернётся к вам.
— Я чувствую себя лучше, спасибо, — ответила Таналаста и слезла с рук Роуэна, однако когда она сама встала на ноги, то чуть не упала от бессилия. — Хотя я понимаю, что вы имеете в виду.
Послышался свист, и Таналаста посмотрела на источник — Алусейр закончила приготовления и теперь ждала только их. Рядом с ней было все, что осталось от её отряда — второй священник, дюжина изнеможённых рыцарей и пятнадцать лошадей, на которых хоть и были узды и поводья, но не было седел, дабы изголодавшие животные хоть чуть-чуть отдохнули.
— Что ж, пора идти, — сказал Роуэн, и вместе с Таналастой и Сибуртом двинулся к Алусейр.
Когда Таналаста приблизилась к сестре и остальным, она посмотрела на исхудавших лошадей и с горечью спросила:
— Зачем мы их мучаем? Можно было бы оставить их здесь, и даже если они не выживут, то умрут в спокойствии.
— И что нам это даст? — огрызнулась Алусейр. — Если лошади поправятся, то это сократит нам пять или шесть дней пути. А если нет, то все равно хуже не станет.
Алусейр повела отряд к выходу из крепости, а Таналаста встала на месте, как вкопанная. Пять или шесть дней. Это намного быстрее, чем сроки возвращение Роуэна. Женщина понимала, что это значит — как только отряд двух принцесс настигнет точки встречи, Боевые маги телепортируют его в Арабель без гонца, который не успеет так быстро нагнать отряд, а уж родители Таналасты позаботятся, чтобы ни один Кормаэрил не подошёл бы к королевской чете и на пятьдесят шагов. Если кто-то узнает об интрижке принцессы и члена мятежного дома, это вызовет политический резонанс по всему Кормиру.