— Можно подумать, у нас без этого не было повода туда зайти, — Шпатц вздохнул и снова посмотрел в зеркало. — Надо спросить у портье насчет прачечной.
— Боюсь, что мои брюки прачечная уже не спасет, — Крамм криво усмехнулся.
— На самом деле, дело, конечно же, не в брюках, — лицо Шпатца стало серьезным. — И не в моем желании прикупить себе еще один костюм от «Хиккер и Кош». Наша первая попытка внедриться в подпольный Аренберги только что потерпела сокрушительное фиаско. Значит нам нужна вторая. И это вот письмо, — Шпатц задумчиво взял его из рук Крамма, — неплохой вариант. Особенно с учетом вашей истории. Будь Гогенцоллены семьей с безупречной репутацией, это было бы скучно и, скорее всего, бесполезно. А раз им приходится прилагать усилия, чтобы удержаться в высшем свете, значит они откуда-то берут на это деньги. Как мы с вами знаем, большие деньги всегда ходят рука об руку с каким-нибудь криминалом. Значит...
— Да ладно, герр Шпатц, не оправдывайтесь, — Крамм засмеялся. — Неужели вы считаете, что я решу, что вы сменили свое мнение, едва узнав про бордель для мужеложцев?
— Кстати, не вижу смысла тянуть, — Шпатц подошел к телефонному аппарату и снял трубку. — Доброе утро, милая фройляйн! Будьте так любезны, соедините меня с номером 12-МШ-111. Да, разумеется знаю. Я хочу поговорить с герром Ансгардом пакт Гогенцолленом. Если подойдет не он, я тоже готов разговаривать. Нет, я представлюсь сам. Благодарю, ожидаю!
— Сейчас же только рассвело, герр Шпатц, — Крамм отодвинул штору и выглянул на улицу. В окно пробились первые розово-золотистые лучи. — Не очень вежливо заставлять людей просыпаться в такую рань.
— Я же вервант, герр Крамм, — Шпатц капризно дернул плечом. — Настоящий Фогельзанг. Эксцентричный и эгоистичный. В конце концов это он желает, чтобы я был украшением его приема... О, ответили! Доброе утро герр пакт Гогенцоллен. Мое имя Шпатц штамм Фогельзанг. Я прошу прощения, если мой звонок разбудил вас, но я только пересек порог моего номера и не смог удержаться от немедленного звонка.
— Фогельзанг? — сонность немедленно пропала из голоса ответившего с той стороны человека. — Проклятье. Прошу прощения за тон, вы не представляете, как я рад вас слышать! Я, конечно, лелеял надежду, но...
— Да-да, я тоже очень рад, — голос Шпатца стал капризным и развязным. — Я хотел бы нанести вам визит сегодня вечером. Для начала, неофициальный. Вы готовы меня принять?
— О, разумеется! — судя по голосу, Гогенцоллен был старше Шпатца, но вряд ли старик. — Вы не будете против присутствия нескольких моих близких друзей?
— Не возражаю, — благосклонно проговорил Шпатц. — Также не возражаю против присутствия симпатичных фройляйн и разумного количества выпивки. Вы понимаете, о чем я говорю?
— О да! — было слышно, что собеседник прямо просиял от понимания. — Мой адрес вам известен, я буду ждать знакомства с превеликим нетерпением!
Шпатц повесил трубку. Крамм несколько раз одобрительно хлопнул в ладоши. Шпатц вернулся в кресло и задумчиво уставился на рюмку и бутылку. Велик был соблазн налить еще, но это было бы ошибкой. В таком состоянии — почти сутки без еды и после бессонной ночи — велик был шанс быстро захмелеть и отключиться на много часов.
Шпатц посмотрел на свое отражение в стеклянной витрине и поправил галстук. Элегантный светло-серый костюм с жемчужным отливом обошелся прямо-таки в неприличную сумму. В другой ситуации Шпатц бы предпочел более темный цвет, но именно этот комплект из брюк, пиджака, жилета и шляпы был выствлен в центре витрины, как новинка, звезда новой коллекции и сшитый в единственном экземпляре. Насчет последнего Шпатц был не уверен, но благообразный продавец клялся самыми страшными клятвами, что нигде в Аренберги не попадется еще одного такого же костюма. «Я же настоящий вервант», — подумал Шпатц и хмыкнул. На самом деле, конечно же, в этой покупке был скорее расчет, чем желание продемонстрировать свое превосходство. В этом самом «высшем свете», куда местный Гогенцоллен его заманивал, наверняка видели эту витрину. И цену на этот костюм. А значит нужный эффект будет произведен.
— Боюсь, что наши пока еще не пойманные аборигены обойдутся нам в меньшую сумму, чем твоя экипировка, гер Шпатц, — Крамм тоже щеголял в новом костюме. По своему обыкновению, он выбрал костюм в полоску винного цвета.
— За нашу одежду платит фонд Фогельзангов, — Шпатц махнул рукой медленно катящемуся такси. — Первое же, что мне внушила фрау Бригит, как только я приехал в Пелльниц, что моя одежда теперь не имеет права быть дешевой. Выглядеть лучше всех — это теперь не расточительство, а моя обязанность и повинность.
— Одна из самых тягостных повинностей, которые я знаю, — Крамм хохотнул.
— Между прочим, целая наука, — Шпатц не улыбался. Было непонятно, говорит он серьезно или с иронией. — Обычно вся одежда для вервантов шьется на заказ, за редким исключением вроде белья и рубашек. Но если уж вервант приходит в магазин готового костюма, то покупать ему придется самое дорогое. Ну или почти самое... Честно говоря, этот костюм мне понравился чуть меньше, чем черный, но я вспомнил нашего общего знакомого Хаппенгабена, который все время ходил в белом, и подумал, что светлое дает в целом более подходящий эффект.
— Что вы имеете в виду, герр Шпатц? — Крамм взялся открыл дверь приетршегося к тротуару такси.
— Мужчина в белом воспринимается чем-то плохим и опасным, — Шпатц устроился на заднем сидении. — Маритимштрассе, дом сто четырнадцать.
— Неожиданное наблюдение, — Крамм задумался.
— На самом деле, никаких исследований, я не проводил, конечно, — Шпатц засмеялся.
— Две марки до центра, — неприветливо буркнул таксист.
— Хорошо, — Шпатц кивнул водителю в зеркало заднего вида. — Просто вспомнил Хаппенгабена и решил, что если хочу показаться вульгарным и высокомерным подонком, то мне стоит одеться в белое. Белого не нашлось, пришлось...
— Кстати, а почему мы все еще стоим? — спросил Крамм у водителя.
— Покажите деньги, — все так же угрюмо потребовал тот.
— Вот видите, герр Крамм, работает, — Шпатц протянул водителю две купюры по одной марке. — Наш водитель уже сейчас считает меня мошенником, который точно собирается его обмануть.
Дом Гогенцоллена оказался весьма приметным. Это был трехэтажный особняк, по стилю напоминающий гостиницу «Грунер-хюгель», только в гораздо лучшем состоянии. Похоже, что их строил один и тот же архитектор. Такси остановилось рядом с мраморными ступенями парадного крыльца, и Шпатц запоздало подумал, что надо было нанять крафтваген. Все-таки старенький мобиль городского такси — не очень респектабельный способ прибытия на прием. С другой стороны — прием неофициальный, не подразумевает встречи у порога, так что, в целом средство передвижения значения не имело, можно было хоть пешком прийти. Шпатц поднялся по лестнице и остановился у высокой двери из резного мореного дуба. Отметил, что резьба была вполне самостоятельным произведением искусства. И если пригласивший его герр пакт Гогенцоллен действительно хозяин этого особняка, а не просто арендовал его на пару недель, то он уж точно не бедствует, чем бы он не занимался. Шпатц нетерпеливо нажал на кнопку электрического дверного звонка и не отпускал, пока замок не щелкнул и дверь не распахнулась.
— О, прошу прощения! Я не был уверен, что этот звонок работает, — Шпатц отстранил пожилого батлера с седеющими висками и бакенбардами. — Я Шпатц штамм Фогельзанг, это мой анвальт Васа Крамм. — Шпатц не глядя сбросил плащ, батлер едва успел подставить руки. — Докладывать не надо, прием неофициальный. В какую гостиную нам пройти?
— По лестнице на второй этаж, герр штамм Фогельзанг, — с непроницаемым лицом отчеканил батлер.
Шпатц неспешной походкой направился в указанном направлении, Крамм подмигнул батлеру и прошептал:
— Не обращайте внимания, у герра верванта был тяжелый день.
Шпатц замер на пороге широкой арки входа в гостиную, как будто позволяя собравшимся собой полюбоваться. Пожалел, что не купил трость, она бы отлично дополнила образ, который он выбрал. Потом подумал, что все равно не имеет опыта элегантно с ней обращаться, так что она скорее мешала бы. Возникла недолгая пауза, за время которой Шпатц смог осмотреть гостиную и оценить, что за общество собрал Гогенцоллен. Комната была выполнена в бирюзовых тонах с некоторыми отсылками к морской тематике. Никаких явных рыб, осьминогов или русалок не было, просто цвета и общее впечатление навевала ассоциации с кораблями, волнами и пустынными песчаными пляжами. Для подачи закусок хозяин выбрал форму приема-буфета — в дальней части гостиной стоял длинный стол, на который были выставлены блюда с крохотными бутербродами, шпажками с нанизанными на них кусочками сыра, колбасок, копченой рыбы и прочими деликатесами. Там же дежурил слуга, готовый наполнить бокалы чем гости пожелают. Что касается гостей, то их вместе с хозяином было десять. Пятеро мужчин разного возраста, холостых или без своих супруг, одна семейная пара и три фройляйн. Одна была хрупкая маленькая блондинка с тонкими запястьями, вторая весьма аппетитных очертаний и с рыжими волосами, третья — русоволосая, высокого роста. Гости размещались на нескольких диванах и креслах, поставленных так, чтобы всем было удобно сидеть лицом друг к другу и общаться. Шпатц приветливо улыбнулся.
— Добрый всем вечер! — сказал он, делая шаг вперед. — Вы не представляете, какой конфуз со мной случился практически сразу же, как только я ступил на землю вашего удивительного города!
Шпатц бросил на одно из свободных кресел свернутый в трубочку свежий номер «Аренберги-нахрихтен». Разумеется, он еще в такси убедился, что их с Краммом портреты есть на позорном развороте и сопровождаются уничижительными комментариями насчет пьянства и нарушения общественного порядка.
— Кстати, я Шпатц штамм Фогельзанг, — он картинно поклонился. — Нет, я просто не могу держать это в себе и вынужден, нарушая все правила приличия, рассказать вам, что со мной произошло вчера ночью! Мы с моим анвальтом приняли приглашение милейшего молодого человека и пришли в весьма даже скромный по меркам Пелльница или Билегебена танцбар. Выпивали игристое, танцевали, флиртовали с фройляйн, ничего непристойного, даже в мыслях не было! И тут. Представляете! Дверь. Слетает. С петель. И в помещение врывается какая-то огромная толпа полицаев! Нас всю ночь держали в какой-то ужасной камере! И теперь наши лица украшают позорный разворот «Аренберги-нахрихтен»! Никогда не могу обойтись без приключений!