Шпатц еще раз осмотрел лица гостей. Все, включая хозяина, напряженно пытались понять, какой реакции от них ждет «высокий гость». Возмущаться произволом? Оказывать моральную поддержку? Или аплодировать эксцентричности?
Шпатц громко и заразительно рассмеялся. Публика с облегчением выдохнула и подхватила смех.
— Вот теперь я выговорился и готов знакомиться! — Шпатц развел руки, как будто распахивая объятия. — Герр пакт Гогенцоллен? Я так понимаю, это вы, раз вы стоите?
— Мы очень рады вашему визиту, герр штамм Фогельзанг... — Гогенцоллен оказался средних лет мужчиной с наметившимся брюшком, невысоким, ростом примерно с Крамма. И да, в нем определенно прослеживалось фамильное сходство с фрау Бенедиктой.
— Называйте меня герр Шпатц, — он пожал протянутую руку, но смотрел при этом на глубокий вырез бордового платья рыжеволосой фройляйн.
Шпатц отошел к высокому окну и незаметно выдохнул. Роль болтливого прожигателя жизни на самом деле давалась ему с трудом. Но с другой стороны, ему было, за что себя похвалить — он с самого начала задал этой вечеринке легкомысленный тон, гости очень быстро выпили с его подачи по несколько бокалов разного алкоголя, расслабились, и теперь Крамм спокойно курсирует по гостиной от одного собеседника к другому, а Шпатцу остается только отпускать периодически несмешные шуточки, над которыми все послушно смеются, и флиртовать с симпатичными фройляйн. «А молодец этот Гогенцоллен», — подумал Шпатц, глядя на идущую в его сторону высокую девушку. — Не знал моих вкусов, поэтому на всякий случай пригласил трех фройляйн разной внешности".
— Фройляйн Фреда, — Шпатц шагнул навстречу девушке и взял ее за руку. — Я стоял у окна и размышлял, где я мог видеть ваше лицо...
— Боюсь, герр штамм Фогельзанг, мы никак не могли встречаться раньше, — скзала девушка, щеки ее порозовели.
— Бросьте, не мешайте мне говорить вам изобретательные комплименты, — Шпатц подмигнул. — Я хотел придумать что-то про картину маститого мастера в музее живописи Пелльница, но я уже выпил и забыл все фамилии художников! И что мне теперь делать?
— Вы просто прелесть, герр штамм Фогельзанг! — девушка засмеялась и сжала руку Шпатца. — Я представляла вас совсем другим!
— Я же просил называть меня просто Шпатц, милая фройляйн Фреда, — Шпатц приблизился вплотную и говорил шепотом почти в самое ухо. Прядь ее волос шевелилась от его дыхания.
— Герр Шпатц... — повторила Фреда.
— Прошу прощения, я немного опоздал, — раздался громкий голос еще одного гостя. — Работа, знаете ли...
— Мы рады вам в любое время, герр Отто! — хозяин поднялся навстречу и пожал руку новоприбывшему. Шпатц с сожалением отстранил девушку от себя и шагнул вперед.
— Герр Шпатц, — улыбка сползла с лица доктора. — Вот уж не думал, что встречу вас здесь.
— А я как раз вчера о вас вспоминал, герр Вишеринг, — Шпатц остановился в шаге от доктора, но руку не протянул. — Увидел в газете ваш портрет и подумал, что нам непременно надо увидеться, и вот видите — судьба!
Глава 4
Die Wahrheit ist ein Chor aus Wind
kein Engel kommt um euch zu rächen
diese Tage eure letzten sind
wie Stäbchen wird es euch zerbrechen
(Истина как хор ветра
Ни один ангел не придет мстить за вас
Эти дни последние для вас
Вас сломает как тонкие прутья)
Der Meister — Rammstein
Шпатц разглядывал лицо Вишеринга. Раньше он был этаким пышущим здоровье жизнерадостным мужчиной, который, несмотря на седину, совершенно не выглядел старым. Сейчас его лицо осунулось, вся одежда была великовата и в кое-каких местах висела мешком, уголки губ опустились, под глазами — темные круги.
— Почему вы согласились со мной встретиться, герр Вишеринг? — Шпацт решил, наконец, нарушить затянувшееся молчание.
— Потому что ты все равно бы не отцепился, — доктор зло сверкнул глазами, потом его взгляд потух. — То есть, вы, конечно. Прошу прощения, герр штамм Фогельзанг.
— Я обратил внимание, что вы настроены ко мне весьма недружелюбно, герр Вишеринг, — Шпатц еще раз обвел взглядом гостиную доктора. Обстановка была весьма скудной — белые стены, простой деревянный стол, вместо стульев — массивные устойчивые табуреты. Никаких закусок или даже чаю хозяин не предложил. Похоже было, что он испытывает финансовые затруднения, но торопиться с выводами Шпатц не стал. Все-таки, они никогда не водили близкое знакомство, может быть у доктора просто такой стиль. — Не могу понять причину. Мы же практически не общались...
— Ваша роль в том, что произошло, герр Шпатц, — Вишеринг бросил на Шпатца многозначительный взгляд.
— Если вы на что-то таким образом хотите намекнуть, то я не понимаю, — Шпатц иронично приподнял бровь. На приеме у Гогенцоллена он перебросился с доктором всего несколькими фразами и договорился о встрече. На которую Вишеринг попросил его явиться без Крамма. Шпатц удивился, но спорить не стал.
— Я вам не верю, — Вишеринг сидел, сгорбившись и не глядя на Шпатца.
— Так, мы как-то неверно начали разговор, мне кажется, — Шпатц потряс головой. — Если вы вообще не в настроении что-либо со мной обсуждать, я просто сейчас встану, уйду и займусь своими делами.
— Что вы хотите узнать, герр Шпатц, — Вишеринг поднял взгляд. Шпатц еще раз обратил внимание, как глубоко запали его глаза.
— Как вы и Беннингсен здесь оказались? — спросил Шпатц.
— Это Нейрат, — ответил доктор. — После того случая он явился ко мне ночью и сказал, что будет лучше, если я уеду в какое-нибудь тихое место. В Аренберги живет моя сестра.
— После какого случая? — Шпатц нахмурился. Такое впечатление, что Вишеринг считает его частью какой-то темной историй, о которой самому Шпатцу ничего не известно.
— Когда ночью ко мне явился Дедрик с двумя головорезами, — взгляд доктора снова стал осмысленным, в нем зажглась вполне отчетливая ненависть. — Что вы на меня так смотрите, герр Шпатц? У меня больше ничего не осталось, больше нет поводка, на котором меня можно удержать! Эльза повесилась через неделю, как мы переехали. Не смогла жить с этим и смотреть мне в глаза. Как видите, я никуда не пошел и ничего никому не рассказал.
— Герр Вишеринг... — Шпатц подумал, что сейчас было бы неплохо предложить ему выпить, но стол был пуст, а сам Шпатц не догадался купить чего-нибудь по дороге. — Вы можете мне не верить, но я действительно не имею понятия, о чем вы говорите. Может быть, вы все-таки дадите мне шанс?
— Что вам от меня нужно? — отрывисто спросил доктор.
— Я надеялся, что вы мне поможете, — Шпатц развел руками. — Я приехал в Аренберги по одному деликатному политическому делу, совершенно не имеющему отношения к той истории. Этот город мне совершенно не знаком, так что мы с герром Краммом купили пачку местных газет, я увидел ваше фото, вспомнил специальность и подумал, что это удачная оказия, собирался нанести визит в редакцию. Я ведь верно понимаю, что герр Беннингсен имеет отношение к «Семи добродетелям»? — Вишеринг кивнул. — А потом мы встретились у Гогенцоллена.
— В каких отношениях вы с Дедриком штамм Фогельзангом? — доктор снова поднял лицо и буквально вцепился взглядом в Шпатца.
— Ну... Он приходится мне дядей, насколько я понимаю, — Шпатц растерянно развел руками. — Я виделся с ним лишь однажды, в Билегебене. В фамильном гнезде Фогельзангов в Пелльнице все делают вид, что такого человека не существует.
— Либо вы очень хороший актер, герр Шпатц, — Вишеринг горько усмехнулся. — Либо вы и правда ничего не знаете.
— Второе, герр Вишеринг, — Шпатц смотрел доктору в глаза.
— Хотел бы я вам верить, — губы Вишеринга скривились так, будто он собирается заплакать. Но глаза его были сухи, и он быстро овладел собой.
— Не вижу, что вы теряете, — Шпатц пожал плечами. — Либо я и так все знаю, и тогда вы не расскажете мне ничего нового, либо... Может быть, я даже смогу чем-то вам помочь.
— Дедрик пришел поздним вечером, мы уже собирались ложиться спать, — доктор снова опустил лицо и уставился куда-то в пол. — Он сказал, что у него ко мне серьезный разговор. Я сказал Эльзе, чтобы она шла в спальню, но он отправил за ней своих головорезов, и они притащили ее в гостиную. Они насиловали ее на моих глазах, герр Шпатц. Он смотрел, как я смотрю на то, как два извращенца трахают мою жену. Потом они утащили ее в спальню, а я остался наедине с этим чудовищем. Он сказал, что если я посмею хоть слово кому-то сказать о наших делах, то он придет снова. Я поклялся, что буду молчать. А через два дня пришел Нейрат. И Бенингсен. Они говорили мне, что надо уехать из Билегебена, и я не спорил. Он сказал еще, что мы должны позаботиться о Лангермане. Той же ночью мы погрузили вещи в ваген и уехали. А моя жена... Эльза старалась делать вид, что все в порядке, даже что-то напевала все время. Но потом... Потом я нашел ее...
— Соболезную, герр Вишеринг, — тихо проговорил Шпатц.
— Я выбросил все вещи, которые напоминали мне о ней, — доктор не обратил никакого внимания на слова Шпатца. — Я завел новую практику, познакомился с герром Гогенцолленом и пытаюсь жить дальше. Сначала я хотел последовать за ней, но обнаружил, что я трус. Я держал пистолет у своего виска и не смог нажать на спусковой крючок. А когда я увидел вас у Ансгарда, то подумал, что вот и все. И, знаете, даже обрадовался.
— Чему именно? — спросил Шпатц.
— Тому, что мне больше не надо дрожать в ожидании, что однажды я снова увижу на своем пороге Дедрика, — Вишеринг снова горько усмехнулся. — Я не скрывался, не пытался выправить себе новый аусвайс, хотя Нейрат настойчиво мне это советовал. Бенингсену не было в том нужды, он же не был вхож в... ближний круг.
— Подождите... Лангерман тоже здесь? — Шпатц выпрямил спину. — Когда я беседовал с герром Нейратом, он говорил, что он в Пелльнице.
— Был в Пелльнице, — доктор пожал плечами. — Но врачи не смогли ему помочь и умыли руки. Иногда к Алоису возвращается здравый рассудок, а иногда он не умнее овоща. Да, он здесь. Мы поместили его в пансионат и приставили постоянную сиделку. Иногда он, знаете ли... пытается куда-то бежать. Очень печальное зрелище.