— Но я же вервант... — начал Шпатц, но сразу же поднял обе ладони вверх. — Впрочем, ладно... Вы почти убедили меня. Но кое-что все же осталось неясным. Зачем мы здесь?
— Я всегда знал, что вы умный юноша, — Готтесанбитерсдорф широко улыбнулся. — Но разговор о наших делах я, с вашего позволения, немного отложу. Вам надо позавтракать, а мне — кое-что решить до прибытия.
Готтесанбитерсдорф быстро вскочил и широкими шагами направился к выходу из столовой.
— Побывал внутри? Что-то почувствовал? — Крамм вопросительно приподнял бровь. — Ты уверен, что я все знаю про эту историю с башней?
— Да что уж там... — Шпатц махнул рукой и погрузил ложку в молочно месиво каши. — Я кое-что не рассказал, потому что подумал, что это может представлять опасность для кого-то, кроме меня. Но доктор, как видишь, даже не счел нужным говорить шепотом.
— Ладно, не переживай, герр Шпатц, — Крамм подцепил на вилку одну из сосисок. — Можешь не посвящать меня в подробности, достаточно того, что мы живы, и у нас есть какая-то работа. Аренберги... Хм. Это большой город, почти как Билегебен. Значит нам не придется продираться через лес и таскать на спине рюкзаки.
— Вот только кормить будут не так вкусно, — Шпатц проглотил безвкусную кашу и сделал глоток остывшего кофе. Жидкого и кисловатого.
— Вряд ли нам придется сидеть здесь безвылазно, — Крамм принялся за вторую сосиску. — А значит к нашим услугам все пивные и рестораны, так что можно особенно не беспокоиться. Мы в воздухе уже около двенадцати часов. Значит совсем скоро должны начать снижаться.
Сверху Аренберги был похож на морскую звезду, зажавшую в двух лучах блестящую кляксу залива. В недавний свой визит Шпатц и Крамм не успели рассмотреть город, потому что поезд пришел ночью, во время комендантского часа, и до самого отбытия люфтшиффа им пришлось сидеть в карантинной зоне. Поэтому сейчас они прилипли к окну своей крохотной кают-компании и разглядывали столицу бывшего государства Кронцланд с большим интересом. В центральной и северной части возвышались монументальные небоскребы шварцландской постройки, похожие на поставленные друг на друга кубы из серого и коричневого камня. Южная и восточная части были низкоэтажной, с извилистыми зелеными улицами. Примыкающая к морю полоса была сплошь портовой — берег ощетинился множеством подъемных кранов, далеко выдающимися в море языками причалов и ремонтных доков.
— Я слышал, что кроме своей пшеницы, Кронцланд знаменит еще и китобоями, — Шпатц стоял, навалившись на стекло, глядя на быстро приближающийся город.
— В Аренберги китобои не заходят, — Крамм крутил в руках портсигар, нетерпеливо притопывая ногой. — Киты обитают севернее.
— Здесь есть комната для курения, — Шпатц проследил за рукой Крамма.
— О нет, герр Шпатц, — Крамм засмеялся. — Я уж лучше подожду до земли. Я видел, что собой представляют курительные комнаты на люфтшиффах. Через час после начала полета ощущение от них такое, словно туда бросили гранату с фурином.
— Кажется, флюгплац совсем в другой стороне... — Шпатц проводил взглядом проплывающие далеко слева причальные башни. — Мы собираемся приземлиться в другом месте?
— Доппелю не нужны башни, — Крамм спрятал портсигар в карман и взялся за поручень, на стене рядом с окном. Только что казалось, что громоздкий люфтшифф неспешно проплывает над домами и полями, как вдруг земля стала стремительно приближаться. Заскрипели механизмы, сбрасывающий гайдропы, дважды взвыла сирена, рекомендующая всем пассажирам держаться крепче. Люфтшифф несколько раз качнулся и замер. Прибыли. В наклонное окно кают-компании теперь было видна только трава и край полосы деревьев.
— Похоже на какое-то обширное загородное поместье, — сказал Шпатц, отпуская поручень. — Надеюсь, теперь все прояснится...
— Фогельзанг? — раздался с лестницы чей-то громкий неприятный голос. — Собирайте вещи и идите за мной!
Шпатц не сразу смог определить пол говорящего. Из-за короткой стрижки и брючного костюма сначала показалось, что это мужчина. Коренастный, пухленький с высоким истеричным голосом. Но приглядевшись он понял, что имеет дело все-таки с женщиной. Она нетерпеливо притопывала, пока Шпатц и Крамм собирали свои чемоданы. Не сказать, чтобы они возились долго, но дамочку все равно заметно раздражало, что они копаются.
— Куда мы направляемся? — спросил Шпатц, спускаясь вслед за не назвавшей себя фройляйн.
— За мной, — ботинки на ногах эксцентричной дамочки тоже были мужские. — Вас ждет мобиль.
— Но мы же до сих пор не поговорили с... — Шпатц приостановился, было, но Крамм несильно ткнул его в спину.
— Не спорь, герр Шпатц, фройляйн просто выполняет свою работу!
Жилой закуток, в котором им пришлось путешествовать, находился на шестой палубе. Похоже, что у него не было какого-то специального назначения, так что про себя Шпатц его называл «семейный бокс». Нетрудно было себе представить его заполненным всеми пассажирами прилегающих кают. За столиками, примыкающими к окну, должно быть, чрезвычайно приятно попить пива и почитать газету, за центральным столом — поиграть в карты или пообедать всем вместе, а детей, если таковые летят вместе с родителями, можно отправить играть в нишу в в дальней части зала. Насколько Шпатц успел заметить, вся шестая палуба была жилой и разделенной на нессобщающиеся друг с другом блоки. В центральной части люфтшиффа, в помещениях без окон, располагалась «казарменная» часть, с каютами на множество спальных мест, никакой кают-компании там не предполагалось. А оба борта были поделены на разного размера кластеры. Если бы лютшифф был обычным пассажирским транспортом, то можно было бы сказать, что в центральной части расположены места третьего класса, а по бокам — второго и первого. Лестницы же в каждый из отсеков были в то же время частью несущей конструкции люфтшиффа. Боковая лестница, по которой спускались Шпатц и Крамм, шла до самого низа, но с нее можно было сойти на любой из палуб, кроме четвертой и второй, которые были надежно перекрыты непроницаемыми ширмами.
— Вы не могли бы поторопиться! — неприятный голос их провожатой звучал уже с самого низа. Шпатц постарался ускорить шаги, но быстрее у него все равно не получалось — непривычно крутые решетчатые ступеньки и тонкие перила внушали некоторое опасение. Очевидно, чтобы вот так ловко по ним бегать, требовался немалый опыт, похвастаться которым Шпатц пока не мог.
Доппель стоял на обширном поле, которое с двух сторон было ограничено ровными рядами деревьев, с третьей был забор, а с четвертой — низкое приземистое здание из красного кирпича с выдающейся вверх квадратной башней в середине. На вершине под слабым дуновением ленивого ветерка колыхался флаг с черным солнцем Вейсланда.
— Не похоже на поместье, — Крамм остановился и потянулся за портсигаром.
— У вас нет времени на перекуры! — провожатая стояла рядом с приземистым черным мобилем и активно махала рукой.
— Ну почему вы так суровы, фройляйн...? — Крамм вздохнул и снова спрятал портсигар в карман. Женщина проигнорировала попытку познакомиться и своего имени не назвала. Вместо этого она склонилась к водителю.
— Шмайбахштрассе, двадцать, — сказала она. — Вам знаком этот адрес?
— Да, фройляйн Диммах — водитель высунул голову в окно. — Я вижу, что чемоданы у вас не большие, просто погрузите их в салон.
— Не смейте называть меня фройляйн! — заявила суровая провожатая. Шпатц почувствовал, что ее голос начинает вызывать уже физическое неудобство. Визгливые нотки, категоричный тон, какая-то общая нетерпеливость и раздраженность. Он торопливо открыл дверь мобиля, сунул чемодан между сидением и спинкой переднего кресла и забрался следом. Благо, места хватало, так что особенно высоко задирать колени не пришлось. Крамм, похоже, испытывал те же эмоции, поэтому оказался на своем сидении еще раньше, чем Шпатц. Водитель дважды нажал на гудок и круто вывернул руль.
Мобиль выехал в ворота под квадратной башней. Оказалось, что здание, казавшееся с поля просто длинным двухэтажным бараком, было много больше. Два его крыла далеко выдавались вперед, а между ними раскинулся обширный ухоженный сад. Территорию огораживал невысокий решетчатый забор. За воротами потянулись длинные извилистые улочки с невысокими частными домиками.
— Фогельзанг, да? — спросил водитель через плечо. Увидев, что Шпатц нахмурился, уточнил. — Похож на брата. Или кем там тебе приходится Адлер. Я следил за его экспедицией, у меня даже все вырезки из газет есть. Сначала даже подумал, что вы сами — это Адлер и есть.
— Мне уже говорили, что я очень на него похож, — Шпатц посмотрел в окно. Извилистые улочки сменились ровным широким проспектом. Похоже, водитель направлялся в ту часть города, которая была застроена монументальными небоскребами.
— Первый раз в Аренберги? — спросил водитель, не оборачиваясь. — Вы курите, если хотите. Я понимаю, что хочется. С такой-то суровой фройляйн!
— А что за здание мы покинули, не подскажете? — Крамм с готовностью выхватил портсигар и приоткрыл окно.
— Бывший госпиталь для психических, — ответил словоохотливый водитель. — До войны там содержали всяких шизиков и даже экскурсии водили. Я когда пацаном был, любил туда ходить и наблюдать, как они по стенам бегают и волосы друг дружке рвут. А потом его выкупила какая-то вейсландская шишка, всех психов куда-то дели, территорию расширили. Иногда туда прилетает доппель доктора, у него тут какие-то свои дела. Я сначала пытался задавать вопросы, но мне дали понять, что если буду чересчур любопытным, то работу потеряю. Ну я и перестал.
— А куда вы нас везете? — Шпатц проводил взглядом старое здание с белыми колоннами, проплывающее мимо. Ближе к центру поток мобилей и вагенов увеличился, они шли уже практически сплошным потоком. «Квадратные» дома типичной шварландской постройки перемежались с более изящными и богато украшенными старыми. Впрочем, последние выглядели чаще всего неухоженными и нуждающимися в ремонте.
— В «Грунер-хюгель», — ответил водитель, потом повернул голову через плечо и объяснил. — Это гостиница такая. Тоже довоенной постройки, наверное, самая старая во всем Аренберги.