— Вы знаете герра Бенингсена? — Шпатц потянулся к письменному прибору и взял в руки изящно выполненную янтарную перьевую ручку. Судя по всему, ей никогда не пользовались по назначению.
— Не имею представления, о ком вы говорите, — сухо ответил Гогенцоллен. — Подождите... Это что, какой-то допрос? Вы из секретной службы? И поэтому приехали в Аренберги?
— Допрос? — Шпатц иронично приподнял бровь. — Да нет, что вы, какой еще допрос? На самом деле я всего лишь хотел спросить, не известно ли вам что-нибудь о судьбе моего старинного приятеля...
— Приятеля? — глаза Гогенцоллена снова забегали.
— Видите ли, с ним приключилось несчастье в Билегебене, — Шпатц поставил ручку на место. — Может показаться, что он сейчас... эээ... не в своем уме. Но он не раз меня выручал, так что я считаю себя ему обязанным.
— Я не понимаю, о ком вы говорите, — голос Гогенцоллена дрогнул.
— Я говорю про Алоиса Лангермана, — сказал Шпатц ровным голосом.
— Боюсь, что я не могу вам ничем...
— Он нуждается в постоянном уходе, — продолжил Шпатц. — А сейчас, когда герр Вишеринг... Ну, вы понимаете? К сожалению, я не знаю здесь других его знакомых, поэтому вынужден обратиться к вам. Прошу прощения, если мой вопрос кажется вам подозрительным или бестактным.
— Нет-нет, это вы меня простите... — Гогенцоллен поднялся с дивана и бросил взгляд в сторону все еще стоящего рядом с дверью Крамма. — Просто я не сразу понял...
— Подумайте, герр пакт Гогенцоллен, — Шпатц поставил локти на полированное дерево стола. — Может быть, вы знаете о какой-нибудь квартире, которую герр Вишеринг недавно арендовал. Или, может быть, вам известно о ком-то из его близких друзей...
— Боюсь, что... — хозяин дома попытался запахнуть расходящийся на животе халат плотнее. — Хотя, подождите... Квартира, вы говорите? Я знаю про дом в пригороде. Отто просил меня помочь найти домик на свежем воздухе, а у меня как раз был знакомый... Вы позволите?
Шпатц встал с кресла, уступая рабочее место хозяину. Тот торопливо выдвинул верхний ящик стола и принялся что-то искать среди рассыпанных в хаосе блокнотах, листках бумаги, карандашах и прочих канцелярских мелочах. Краем глаза Шпатц заметил, что Крамм немного сменил позицию и держал руку рядом с расстегнутой кобурой. Но, к счастью, оружие не потребовалось. Лицо Гогенцоллена просветлело, когда он извлек из ящика блокнот в переплете из тисненой коричневой кожи. Он схватил огрызок карандаша и чистый лист бумаги и размашистыми крупными буквами записал адрес. Потом встал и протянул записку Шпатцу.
— Вот адрес, герр штамм Фогельзанг, — к Гогенцоллену вернулся нормальный цвет лица. — Я не ручаюсь, что ваш друг находится там, но боюсь, это все, чем я могу вам помочь.
— Благодарю вас, герр пакт Гогенцоллен, — Шпатц свернул листок и сунул во внутренний карман пиджака. — Сожалею, если заставил вас переживать.
— Кстати, герр штамм Фогельзанг, — хозяин снова попытался поправить разъезжающиеся полы халата. — Через два дня я устраивают прием с ужином и танцами. Буду чрезвычайно рад увидеть вас среди гостей. Распорядиться прислать вам приглашение?
— Почту за честь, герр пакт Гогенцоллен, — Шпатц улыбнулся и вежливо кивнул. — А теперь прошу прощения за беспокойство в неурочный час. Нам нужно идти.
— Да-да, разумеется! — хозяин с видимым облегчением направился к двери. — Я провожу вас.
Судя по адресу, домик находился в самой дальней части Стилштадта, уже практически за городом, так что идею прогуляться пешком Шпатц и Крамм отмели сразу же. Дошли до ближайшей стоянки такси на Идрисплац, сговорились с дородным скучающим водителем, что он доставит их до места и подождет, сколько потребуется.
— Меня не оставляет ощущение, что я не задал Гогенцоллену какой-то важный вопрос, герр Крамм, — Шпатц задумчиво смотрел на пробегающие за окном уютные домики благополучного спального района Аренберги. — Он как будто что-то скрывал...
— У каждого человека есть, что скрывать, герр Шпатц, — философски заметил Крамм.
— Я понимаю, герр Крамм, — Шпатц вздохнул. — Но дурное предчувствие меня все равно не оставляет. Мне кажется, что моя неопытность сыграла с нами плохую шутку. И я что-то упустил.
— Герр Шпатц, я не устаю тобой восхищаться, — лицо Крамма было предельно серьезным. — Иногда мне даже начинает казаться, что я слишком мало о тебе знаю. Ты очень быстро и органично адаптировался в своем новом качестве, а твоему умению задавать вопросы даже я иногда завидую. Хотя, признаться, я высокого мнения о своих дознавательских качествах. Я совершенно с тобой согласен в том, что этот светский хлыщик что-то скрывает. Но беспокойство по этому поводу никак нам не поможет. Не подмешивать же ему в еду препарат для медикаментозного допроса...
— Вы правы, — Шпатц нахмурился. — Я, кажется, опять начинаю во всем видеть подвох.
— Ожидать подвоха и беспокоиться по поводу подвоха — это разные вещи, герр Шпатц, — Крамм подмигнул. — И если первое может спасти жизнь, то из-за второго могут быть одни сплошные проблемы. Вы же понимаете разницу?
— Конечно, герр Крамм, — Шпатц еще раз посмотрел на листочек с адресом. Улица даже не имела своего названия, только цифро-буквенный код. — Что будем делать, если Лангерман окажется там?
— Я думал об этом... — Крамм потер пальцами подбородок. — Возможно, имеет смысл переправить его на доппель Готтесанбитерсдорфа. Возможно, в его помутившемся рассудке все еще есть сведения, которые Вишеринг хотел рассказать кайзеру... Впрочем, не будем забегать вперед.
Мобиль сбавил скорость и съехал на обочину.
— Мы приехали, — сообщил водитель. — Дом, который вы искали, вон тот, с красной черепичной крышей и кустами сирени.
— Благодарю, — Шпатц протянул водителю купюру. — Дождитесь нас здесь. Но я не знаю, сколько времени мы там проведем.
— Нет проблем, герр, — водитель повозился, устраиваясь поудобнее. — Буду ждать, сколько потребуется.
Домик выглядел не особенно ухоженным. Давно нестриженный газон зарос сорняками, кусты сирени раскинули свои ветви над дорожкой так, что приходилось пригибаться, чтобы подойти к двери. Но при этом там явно кто-то жил. На подоконнике была видна стопка посуды, окна недавно кто-то мыл, крыльцо тщательно подметено. Шпатц осторожно дернул за шнурок дверного звонка. Прислушался. Позвонил еще раз. Раздались тихие шаги. Зашуршала задвижка на дверном глазке.
— Добрый день, — Шпатц отступил на шаг, позволяя себя рассмотреть. — Меня зовут Шпатц штамм Фогельзанг. Я ищу своего друга, Алоиса Лангермана.
— Покажи аусвайс! — распорядился с той стороны грубый женский голос.
— Конечно, — Шпатц достал документы из внутреннего кармана пиджака и поднес в глазку в развернутом виде.
— Ишь ты, и правда вервант... — пробурчали за дверью, потом лязгнул отодвигаемый засов. — Друга, говоришь, ищешь? А он тебя в лицо узнает?
— Если он здесь, то вы сами знаете, что может узнает, а может и нет, — Шпатц остался стоять на месте, позволяя полной пожилой женщине себя рассмотреть. Она была одета в длинное серое платье и передник с вышитыми крупными цветами. Ее светлые волосы, уже частично седые, были заплетены в две толстенные косы. Выглядела она так, словно могла скрутить Шпатца и Крамма одной левой.
— Проходите, — женщина зыркнула в сторону Крамма и неопределенно хмыкнула. — А Отто почему не приезжает? Обещал заехать сегодня, привезти еще припасов, я жду, жду...
— Герр Вишеринг не может приехать, — сказал Шпатц, проходя в комнату. Шторы были плотно задернуты, так что в помещении царил полумрак. Лангерман полулежал на софе на подсунутых под спину подушках. Он выглядел сильно похудевшим, скулы ввалились, под глазами — темные круги. Взгляд его бессмысленно блуждал, изредка останавливаясь то на резных настенных часах, то на кресле, покрытом куском цветного гобелена, то на буфете из потемневшего дерева.
— Герр Лангерман? — тихо сказал Шпатц.
— Кто? Кто здесь? — бывший редактор встрепенулся и уставился на Шпатца. Его взгляд медленно становился осмысленным. — Герр Шпатц? Шпатц Грессель?
— Вы меня узнали! — Шпатц пересек комнату и сел на софу рядом с Лангерманом.
— Конечно, я вас узнал! — он оперся на руки и сел вертикально. — Гретель! Гретель, ты где? А, ты здесь... Я хочу пить, принеси воды! И еще у нас гости, надо их угостить... Вы голодны? Проклятье, как же болит голова... Герр Грессель, мне право неудобно, что я принимаю вас в таком ви...
Речь его оборвалась на полуслове, взгляд снова стал блуждающим, губы беззвучно зашевелились. Шпатц беспомощно посмотрел на Крамма. Почувствовал, как по коже пробегает холодок, когда представил, что подобное легко могло случиться с ним самим, когда Вологолак...
— Так что, принести чего? Вы голодные? — спросила Гретель, уперев кулаки в крутые бедра.
— Герр Лангерман? — Шпатц наклонился ближе к бывшему редактору.
В этот момент окно со звоном разбилось. Шторы взметнулись вверх, пропуская брошенный предмет в комнату. Бутылка упала на пол и разбилась, расплескивая вокруг брызги пламени.
Глава 9
Tiefe Brunnen muss man graben
wenn man klares Wasser will
Rosenrot oh Rosenrot
Tiefe Wasser sind nicht still
(Нужно выкопать глубокий колодец,
Если хочешь чистой воды.
Розово-алый, розово-алый -
В глубоких водах неспокойно.)
Rammstein — Rosenrot
Вторая горящая бутылка была брошена не с такой силой, как первая. Она запуталась в шторе и упала на пол, не разбившись. Языки пламени немедленно поползли по цветной ткани вверх. Крамм бросился к выходу, толкнул дверь, но она не поддалась. Похоже, кто-то подпер ее снаружи.
Шпатц сорвал с окна горящую занавеску и инстинктивно отпрянул в сторону. Пуля взвизгнула и выбила щепки из оконной рамы. Лужа пламени неотвратимо расползалась по полу. Шпатц оглянулся и бросился к Гретель, которая все еще стояла неподвижно, как статуя. Рванул женщину вниз, в стороу от огня, под прикрытие массивного гардероба. Взвизгнула еще одна пуля. Лангерман, казалось, вовсе не замечает происходящего. Взгляд его блуждал, губы кривились в горькой улыбке. Языки пламени начали медленно облизывать сползшее с кровати покрывало. Думать следовало быстрее. Дверь заперта, лезть в окно — значит сразу становиться мишенью неведомого поджигателя.