«Акито-кун,
Я так рада, что мы познакомились.
Ты превратил страдания в радость.
Приходил каждый день и привел Аю-тян. Я очень благодарна. Спасибо.
Я насмеялась на всю жизнь.
И на всю жизнь пролила слез.
Хотела поскорее умереть, но ты научил меня жажде жизни.
Благодаря тебе я набралась духу бросить вызов болезни. Потому что хотела провести с тобой больше времени.
Но я оставляю это письмо на случай, если со мной вдруг – вдруг! – что-то случится. Здесь я напишу все, что хотела сказать.
Ты подарил мне счастье.
Поэтому ты тоже свое найди, хорошо?
Проживи за нас обоих.
Буду молиться, чтобы ты поднялся ко мне на небеса попозже.
Жду нашей новой встречи, но только когда ты станешь седым дедушкой.
И последнее…»
На этом письмо обрывалось.
Я перевернул лист, но продолжения не обнаружил и там.
Что же такое последнее она хотела сказать?
Неужели Харуна потеряла сознание, пока писала письмо? Или не потеряла, но прервалась, чтобы передохнуть, да так и забыла? Я усмехнулся: с нее бы сталось.
Не знаю, что она пыталась передать мне напоследок, но довольно и того, что Харуна счастлива.
Она ведь написала, что рада нашему знакомству. Я сам раз за разом счастливо перечитывал письмо, проводил пальцем по герберам, и опять наворачивались слезы.
Даже через неделю после похорон я не отошел от смерти Харуны и совершенно не думал о том, что же будет дальше. Только вспоминал наши с ней разговоры и плакал каждый вечер.
Вот и в тот день я перед сном думал о Харуне.
«Я буду бороться за каждый денечек. За каждый день, час, минуту и секунду».
Ее слова никак не выходили из головы.
Я все тщательно взвесил и решил… Пойду на операцию.
Подумал, как бы поступила Харуна. Если бы ей предложили хирургическое вмешательство, которое продлило бы ей жизнь на несколько лет, то она без колебаний согласилась бы. Если я не попытаюсь, то она разозлится, ведь ей-то даже возможности такой не дали.
Не сомневаюсь, что она бы велела мне соглашаться, если бы только я все ей рассказал. Ведь она поставила себе целью прожить столько, сколько получится. И приложила к этому все усилия. Я тоже должен вступить с болезнью в бой.
На следующий день, когда отец вернулся с работы, я спустился в гостиную и позвал родителей. Они сразу заметили, что со мной что-то не то, и напряглись.
– Я все-таки хочу попробовать с операцией. Я понимаю, как это дорого и хлопотно, но хочу… Можно?
– Конечно! – тут же воскликнул отец.
– Какие хлопоты? И про деньги не думай. Давайте как можно скорее попросим у доктора Кикути письмо, – обрадовалась мама.
– Я жалею, что раньше не согласился. Простите, что затянул. И спасибо вам огромное. За все, что сделали, и все, что я на вас взваливаю.
Мама зажала рот ладонями и заплакала. Вот, опять я довел ее до слез. До чего неблагодарный сын.
– Глупости, даже не думай. Как же здорово, что ты согласился. Мы так рады.
– Мне один человек сказал, что лучшая благодарность родителям – бороться за каждый день, час, минуту и секунду жизни.
Глаза у отца округлились, но затем он улыбнулся:
– Так и есть. Да, совершенно верно.
Он тоже заплакал. Снял очки, ущипнул себя за переносицу и сбежал в ванную, чтобы никто ничего не заметил.
Я спросил у невидимой Харуны в глубине души: «Я правильно поступил?»
«Правильно», – ответила, как мне показалось, она.
Операцию провели сразу после Нового года.
В больницу меня положили на пару дней раньше, чтобы взять все анализы. Притом такую великолепную, что и на больницу-то она не походила. У меня даже чуть-чуть отлегло.
По результатам точного обследования оказалось, что вероятность успеха еще меньше прогнозов. Где-то тридцать-сорок процентов, как нам хмуро сообщил тот самый важный врач. Но одновременно объяснил, что без операции опухоль, которая и без того выросла в очень неудачном месте, разрослась бы, перекрыла кровоток, и я мог скончаться мгновенно.
Предполагалось, что меня подключат к аппарату искусственного кровообращения и временно остановят мне сердце, чтобы частично удалить опухоль. Потом еще долго что-то объясняли на своем врачебном языке, я ничего не понял.
Чтобы подбодрить меня, врач сказал, что в случае успеха я проживу на несколько лет дольше, а успеха он добьется обязательно. Но никакой, даже самый умелый хирург не мог меня успокоить.
Мне же никогда не везет. Будь даже вероятность успеха операции девяносто девять процентов, я бы и то сидел как на иголках. А что уж говорить про тридцать-сорок. Я едва не сходил с ума.
Я же тот самый жалкий человек, который из десяти спичек вытаскивает единственную короткую. Честно говоря, боялся я до трясучки, но чего мне терять? Я решил, что если не повезет, то хоть встречусь с Харуной.
Операция длилась шесть часов.
Под ножом хирурга мне приснился сон.
Я опять пришел к Харуне в гости, и мы с ней разговаривали в ее палате. Она то и дело неловко улыбалась, и я смеялся в ответ. Мы очень тепло и душевно посидели.
Потом декорации сменились, и мы оказались в каком-то странном месте. Вокруг простиралось голубое море, над ним раскинулось голубое небо, сияла радуга, и пестрел ковер из цветов. Мне казалось, я уже видел этот пейзаж.
Мы с Харуной взялись за руки и молча гуляли по странному лугу. Вдруг впереди замаячила полупрозрачная лестница. Радужные ступеньки поднимались в небеса.
Те самые, которые она рисовала, когда я впервые с ней заговорил. Получается, мы в мире ее рисунка.
Харуна отпустила мою руку и ушла по лестнице одна. Я хотел броситься следом, но подруга одарила меня улыбкой и покачала головой. Я со слезами провожал ее глазами.
Когда она исчезла вдали, я пришел в себя. До чего грустный сон.
Операция завершилась.
Чудом все удалось, и через два дня я очнулся в реанимации. Все болело так страшно, что я не мог подняться.
Меня на время оставили в городской больнице.
Я целыми днями скучал.
Сёта с Эри не побоялись дальнего пути, сели на синкансэн[25] и навестили меня. До чего я им благодарен! Когда я предупредил, что ложусь на операцию, они меня немного успокоили.
Несмотря на то что они впервые приехали в Токио, друзья весь день провели со мной, а достопримечательностей никаких не посмотрели. Вечером отправились назад.
Все три недели в больнице я не знал, как убить время, и от нечего делать набрал в интернете «Харуна Сакураи». До этого я смотрел фотки симпатичной модели в купальнике, потом листал видосики, и вдруг пришло в голову вбить в строку поиска такой запрос. Исключительно оттого, что больше заняться было нечем.
Посмотрел результаты поиска.
Несколько тезок в разных соцсетях; еще несколько Харун Сакураи, только чуть-чуть другими иероглифами – героини аниме. Я даже посмеялся.
Но на следующей странице среди результатов я обнаружил дневник. Ссылка называлась «Секретный блог Харуны Сакураи», и сердце пропустило удар. Но это же не может быть она? Какой же дурак пишет полное имя в заголовке «секретного блога»? И я заглянул, что там.
Руки задрожали, едва я проглядел первую запись. Да, это совершенно точно та самая Харуна. Там и мое имя всплыло, поэтому сомнений не оставалось.
Я пролистал записи. Вот, точно, и Миура мелькает.
Туда она записывала свои самые сокровенные чувства, и меня, едва я приступил к чтению, чуть не задушили слезы.
– Мальчик, ты в порядке? – спросил сосед по палате, стриженый дядька лет сорока.
– Да… в порядке, – ответил я и зарылся носом в подушку.
Я читал, перечитывал, смеялся и плакал.
Потом вдруг заметил, что комментарии открыты.
Пусть Харуна уже их не прочитает, но я вернулся к первой же записи и методично оставил по комментарию к каждому посту.
17 июля. Ясно. Чувствую себя терпимо.
Вот уже неделя, как мама подарила телефон. Вроде привыкла. Каждый день переписываюсь с Акито-куном, так что в последнее время стало веселее.
Давно хотела завести дневник. Но не хочу, чтобы его потом кто-нибудь нашел, так что завела вот этот блог. Долго думала, как обозвать, в итоге решила: „Мой секретный блог“. Тогда никто не найдет и можно писать что хочешь. Постараюсь не пропускать ни дня!
Мне тоже очень понравилось с тобой каждый день переписываться. Мы болтали обо всем на свете. Иногда перечитываю. И кстати, сейчас в названии твое полное имя. Передумала, что ли? В твоем духе xD
Акито
20 июля. Облачно. Чувствую себя хорошо.
Что-то так жарко, что спасаюсь только на крыше.
У Акито-куна начались летние каникулы. Обзавидовалась ему, такой счастливый! У меня-то каждый день как каникулы…
Потом я собрала всю свою храбрость в кулак и позвала его смотреть фейерверки. Думала, откажется, потому что он сто процентов захочет пойти с любимой девушкой. А он пообещал, что придет. Я чуть не расплакалась от счастья. В прошлом году смотрела одна, теперь жду не дождусь. Надеюсь, не рассыплюсь к тому времени.
Ты правда чуть не расплакалась от радости? А вот если бы я не корчил из себя невесть кого и честно рассказал о болезни, посмотрели бы вместе. Прости, пожалуйста, что нарушил обещание.
Акито
5 августа. Солнечно. Чувствую себя превосходно.
Сегодня брали анализы. Врач хмурился, жуть. Я попросила меня отпустить из больницы погулять, но запретили. А ведь я так себя хорошо в последнее время чувствую…
Акито-кун внезапно принес шесть гербер. Он от меня без ума xD
Хотела еще поболтать, но он быстро ушел. Они с друзьями детства собрались в кино. Может, в подругу-то он и влюблен…
Я бы тоже выбрала здоровую девушку, а не больную. Наверное, он и салюты хотел бы посмотреть с ней, а не со мной.