Обращение к Чурбанову эту ситуацию разрешить не помогло. И вообще, все эти потери выглядят не козырями на предстоящем сходе, а пожалуй, поражениями и косяками.
Ну, а сегодняшняя история с мнимым похищением Наташки и с нашей молниеносной реакцией, показывает, с одной стороны, уязвимость самого Лимончика, а с другой ─ наши довольно серьёзные возможности. Это должно заставить его глубоко задуматься.
Думать иногда полезно. И вывод из всего этого можно сделать только один. Нужно прижать хвост и умерить свой аппетит. Надо не пасть разевать, а искать возможности сотрудничества. Хотя, опять же, я этого сотрудничества не слишком хочу.
Мне кажется, этот тип, Лимончик, почувствовал себя сегодня глубоко оскорблённым. А значит, он захочет отомстить. Поэтому сотрудничать с ним можно весьма ограниченно, чтобы не получить финку в бок и не оказаться подставленным.
Устранить бы его по-хорошему, да только сначала нужно купировать нежелательные последствия для Чурбанова, то есть найти и изъять компромат, если такой имеется. Ну, и Злобину дать закончить с ним свою игру.
Размышляя об этом, я захожу в уборную. Саня идёт за мной. Памятуя, историю наказанной доверчивости в ЦДЛ, он не отправляет никаких потребностей, а просто стоит и контролирует пространство. Впрочем, здесь никого, кроме нас, нет. Нет, в кабинке кто-то есть. Он нырнул туда прямо перед нами, но его возвращения мы дожидаться не будем.
Я подхожу к умывальнику и мою руки. Потом подставляю их под фен. Он дует не так уж громко и натужно. Импортный, из братской страны развитого социализма. Высушив руки, я иду на выход из туалета.
Щёлкает замок в кабинке. За мной идёт Саня Какора, так что кто там за нами я не смотрю. К тому же моё внимание в этот момент привлекает совершенно иной предмет. Не предмет, правильнее сказать, а явление.
Я выхожу из туалетной комнаты и вижу процессию, двигающуюся через холл. Она не такая большая, но авторитетная.
Впереди уверенным шагом, напоминая Петра Великого, шагает Медунов. Комплекция у него, конечно, не как у Петра Алексеевича, но внутренней энергии и харизмы тоже не занимать. За ним, едва поспевая следуют два мужичка, должно быть тоже высокопоставленных, и… моя подруга Белла. По бокам и сзади шагают несколько милиционеров и людей в штатском.
Наши взгляды пересекаются и, к моему удивлению, он меня узнаёт и поднимает в приветствии руку. Я улыбаюсь и тоже начинаю поднимать руку, чтобы помахать хозяину края. Но в этот момент меня отвлекает довольно громкий шум. Звуки борьбы.
Я резко поворачиваюсь и вижу… твою дивизию… Я вижу Какору, влетающего головой в фен для сушки рук. А ещё я вижу крепкого парня со сжатыми челюстями и прищуренными глазами, шагающего ко мне.
─ Егор! ─ доносится до меня радостный голос Медунова со стороны холла.
Он сливается с хриплым выкриком Сани:
─ Ноги!
Боковым зрением я замечаю, что процессия меняет направление и поворачивает в мою сторону, но сейчас не до них, я концентрирую внимание на парне, молча рвущемся ко мне. И лёгкой целью он не выглядит.
─ Брагин! ─ окликает меня первый секретарь обкома, а в руке незнакомца щёлкает нож.
Его лезвие выпрыгивает, отражая яркий электрический свет ламп. Человек делает шаг и до встречи со мной ему остаётся сделать ещё только один. Один маленький шаг…
12. Кто шагает дружно в ряд
Один маленький шаг! Раз, и всё. Секунда. Может быть, даже меньше. Но она тянется, будто вечность. Так и вся жизнь может пройти перед мысленным взором. Правда некогда сейчас просматривать картинки из прошлого. Нужно делать что-то другое.
Ножичек-то уже плывёт в мою сторону, желая войти в молодую плоть, ещё даже не нуждающуюся в ресвератроле.
Со скоростью плывущего ко мне ножа я выставляю блок. Делаю шаг влево и готовлюсь ударить запястьем по запястью, чтобы подхватить кулак нападающего правой, и сжать левой. Сжать и выкрутить, применяя рычаг локтя и кисти, чтобы заставить выпустить нож.
Всё просто, как по писанному… только он почему-то действует не так, как сказано в учебнике и не так, как мы отрабатывали на тренировках. Он словно гуттаперчевый, обходит мой блок и невероятно быстро, так, что даже в этом растянутом и замедленном времени я не успеваю заметить, как именно он это делает, перехватывает нож, резко поднимая руку.
И теперь, когда я построил защиту от удара снизу, он атакует меня ножом сверху. Твою дивизию, это просто человек-муха…
Мне приходится экстренно импровизировать, максимально быстро уклоняясь влево и поднимая правую руку в попытке отразить надвигающийся удар. Но… блин… я явно уступаю ему в скорости.
И хоть он не ожидает, что я буду уклоняться в эту сторону, всё-таки успевает среагировать, корректируя направление удара, и рассекает мне запястье правой руки. Собака!
Слишком сильно рванув влево, я теряю равновесие и падаю на каменный пол. Вообще-то, я этого и хотел. Хотел бы обернуться соколом и взмыть ввысь, но на это шансов у меня очень мало, поэтому, используя инерцию тела, я кувыркаюсь и вскакиваю на ноги.
Из руки хлещет кровища, но это ничего, вся вытечь не успеет, поборемся ещё, повоюем… Пошатываясь, из туалетной комнаты выбегает Саня. Башка вся красная, мокрая от крови, взгляд безумный. Смерть духам! Враг сдохни! В руках он держит вырванный с корнем фен для рук.
Пока я демонстрирую чудеса акробатики, кувыркаясь на глазах у изумлённой публики, типа, теперь-то вы видите, кто из нас на самом деле гуттаперчевый мальчик, агрессор бросается на Саню. И тот совершенно по-киношному подставляет под удар фен, поднимая его над собой на вытянутых руках.
Да что ж он за монстр такой! Голем оживлённый ребе Лимончиком, не иначе… Ему очень больно, но он не выпускает из руки своё острое жало, по-прежнему сжимая его в кулаке. Более того, он пинает носком тяжёлого ботинка Саню в голень.
Саня стонет, но держится. Пока разыгрывается эта короткая сцена, я захожу этому ниндзе в тыл и бью кулаком в позвоночник, желая сокрушить опору его тела. Но он каким-то непостижимым образом в самый последний момент успевает скрутиться так, что мой кулак впечатывается ему в бок.
Тоже неприятно, но позвоночник остаётся невредимым. Скрутившись, он уже не останавливается и, как пружина, использует движение для усиления и ускорения удара. Чудом я уклоняюсь от ножа и его остриё процарапывает черту на моём лбу.
Уклоняясь, я тоже использую энергию пружин своего тела и пинаю голема по бубенчикам, но он, вероятно, колдун, потому что успевает отбить мою ногу, отправляя в полёт по большой дуге. Я разворачиваюсь, подставляя тыл и срочно падаю, чтобы не схлопотать удар.
Упав на спину, я совершаю что-то вроде движений из брейк-данса, прокручиваюсь на пятой точке и пинаю этого козлину по ногам. Больно, коротко и несколько раз к ряду. А Саня, воспользовавшись моментом обрушивает-таки на его голову фен. Но ниндзя и тут умудряется уклониться, подставляя плечо.
И лишь когда мы доходим до этой части перформанса, подскакивают менты, сопровождающие Медунова и начинают нападать на бандита. Со стороны они напоминают охотничьих собак, травящих медведя.
Медведь отбивается и пятится в сторону выхода, но Саня ставит точку в этой охоте, прорывается к нему сзади и проводит эффективный удушающий. Враг выпускает нож и огребает по полной от своры охотничьих ментов.
Ко мне подбегает его превосходительство первый секретарь, встревоженная и совершенно очаровательная Белла и другие люди. Зеваки, иностранные и отечественные, восхищённо хлопают глазами. Не каждый день удаётся побывать на таком захватывающем шоу.
— Быстро врача! — командует Медунов и в этот момент делается похожим на фельдмаршала Кутузова.
Появляется и Семён со Скачковым, а также Ирина Викторовна. Она не паникует, но становится чрезвычайно взволнованной и пытается наложить мне жгут, чтобы остановить багровый пульсирующий фонтан.
Потом я мчусь по улицам города в белоснежном корабле, озаряющем пространство синим космическим сиянием. Я смотрю в потолок и пытаюсь догадаться, кто же устроил этот впечатляющий праздник. Самым подходящим кандидатом кажется Назар. Хотя, если подумать, мог и Медунов. Если поднапрячься, можно найти пару-тройку железных мотивов и для него.
Кто ещё? Надо же, вроде и врагов-то нет. Смешно, конечно. Смешно…
Меня шьют, латают, перематывают бинтами и выпускают под честное слово хозяина Кубани, что мне будут обеспечены все необходимые условия.
— А я-то хотел присоединиться к вашему ужину, — сокрушённо качает головой Медунов. — Вот так присоединился. Стыд какой. Хвалёное кубанское гостеприимство, да? Ты знаешь этого человека? Того, что на тебя напал?
— Нет, Сергей Фёдорович, — мотаю я головой. — Первый раз его видел.
— А догадываешься, почему он на тебя набросился? Может, кто подослал?
— Не имею представления. У меня и врагов-то нет. Может быть, он просто выпил лишнего, да и всё. Дебошир. Я его не провоцировал, но мало ли что у человека в голове? Он, может быть, сумасшедший какой-то.
— Проверим, всё обязательно проверим, ни одной версии не упустим. Не волнуйся, я приставлю к тебе охрану. Моя милиция меня бережёт, слыхал такое? Ну вот, будет тебя беречь.
— Да вы что, разве же можно отвлекать милицию от их постоянных и важных дел. У меня вон свои ребята, целых двое.
— А что же ты с одним пошёл, раз у тебя двое?
— Да, не говорите, вечно недооцениваю ситуацию.
— Нельзя, нельзя недооценивать!
Ну давай, скажи ещё, что я опер с многолетним стажем и вообще умудрённый опытом не особенно молодой человек. Я вообще-то последние годы за столом сидел, службой руководил, а не по малинам бегал. Ну, и тем более, значит.
— Вы правы, Сергей Фёдорович, не буду больше.
Да, не буду, превращусь в отмороженного головореза. Чуть что не по мне, сразу в расход, по малейшему подозрению. Вжик и нету великана, вжик и нету таракана…
— Ну, что же. Сейчас тебе надо отдыхать. Завтра, если хочешь, всё отменим и перенесём на более благоприятное время, когда здоровье подправишь. Можем тебя в Хосте пролечить.