– Критикуя, предлагайте свои варианты, иначе это не критика, а недовольное нытьё.
– Я предлагаю направиться в Лондон, и гарантирую вам, что город стоит на месте, как и стоял.
– Для этого не надо плыть так далеко. Достаточно добраться до Мурманска, или любого города в Норвегии или Швеции. Наш ледокол уже не тот ультимативный покоритель морей и океанов, – попытался кто-то предложить более быстрый вариант разрешения спора.
– И наш ледокол уже не тот, и мир тоже совсем не тот, – Спанидис сел на место и нервно затеребил телефон в руках.
– Я предлагаю дождаться момента, когда океан прекратит мелеть. Это же обязательно случится? – Маарика искала поддержку в глазах коллег. – Мы же можем запросто налететь на мель, или хуже того, на скалы, и погибнуть страшной смертью. Обидно будет после того, как мы выжили в такой шторм.
– Девушка права, – вступился за неё Спанидис. – Проверять наши догадки стоит только после того, как остановится снижение уровня океана. Боюсь, что ещё может случиться откат – встречное течение от материка. Думаю, до полюса он не дойдёт, но у берегов могут быть страшные водовороты и волны.
– Ладно, поторчим ещё здесь какое-то время, – согласился Уолкер, – но если судно начнёт обмерзать, придётся идти к берегу в любом случае.
Климат на самой северной широте после катастрофы стал гораздо более мягким, по всей видимости, из-за смешения воздушных масс по всей планете. Однако это не могло продолжаться бесконечно, температура в скором времени должна была вернуться к начальному уровню. Пока же посеревшие и подтаивающие льдины, превращающие пространство вокруг себя в ледяную кашу, шумно колыхались на волнах.
После того как капитан Васнецов смог передвигаться самостоятельно и принимать непосредственное участие в руководстве судном, погода преподнесла сюрпризы. Вначале были отмечены изменения прозрачности атмосферы. С каждым днём она пропускала всё меньше света. Можно было подумать, что это туман, но цвет его на солнечный просвет имел рыже-коричневый оттенок. А позже было замечено, что на всех наружных поверхностях судна появляется коричневый налёт грязи.
От нечего делать журналисты предлагали разные варианты её появления. Самыми вероятными казались две теории. Первая – это поднятая в атмосферу ураганом пыль, расходящаяся теперь по всей планете. Вторая – вулканическая. Её поддерживали противники ураганного варианта катастрофы, дожидающиеся своих доказательств после возвращения на материк.
Сергей после первого шока от состояния ледокола отходил целые сутки. Правда подкосила его ослабшие ноги, так что Маарике пришлось побыть его личным психологом, поваром и нянькой. Капитана смущало собственное состояние, но он был благодарен девушке за заботу. Она же убедила его в том, что произошло чудо, которое спасло людей, хотя шансов на это было ничтожно мало. В то время, когда капитан лежал без сознания, набегали волны, хоронившие под собой судно. По корпусу корабля расходился адский скрежет сминаемой надстройки, во все щели била ледяная вода, но он всплывал раз за разом, доказывая людям свою жизнеспособность. Пример ледокола вдохновлял и людей не падать духом.
– Что я за капитан? – Васнецов повторил это в сотый раз. – Провалялся, когда был нужен больше всего.
Лейсан в это время слушала его лёгкие, водя по спине стетоскопом.
– Хрипов почти не слышно, Сергей. Вы уверенно идёте на поправку. Радуйтесь, что всё обошлось. Если судьба распорядилась уберечь вас от управления судном, значит так было нужно. Как постичь замысел Всевышнего? Вас он сберёг для другого случая, или просто в благодарность за прошлые заслуги.
– За прошлые? Вряд ли. Тогда все, кто были со мной на мостике, остались бы живы. Из них я был самый разгульный и легкомысленный.
– Тогда считайте, что вас оставили про запас. Вот вам корабль, вот вам команда, вот вам целый океан, думайте.
– Охо-хо, – Сергей глубоко вздохнул и закашлялся. – Я без понятия, куда нам теперь надо. Что если остались только мы одни? Оазис жизни посреди океана.
– Я вам не советчик, Сергей, в таких вопросах. Всё, что я могу предложить, кроме фармакологии, это психологическая помощь, но с ней лучше справляется эта журналистка Маарика, – Лейсан замолчала на мгновение, потом добавила: – Декабристка.
– А при чём здесь это? Мы же не женаты?
– Не обижайтесь, Сергей, я в хорошем смысле. Девушка умная и заботливая, что редкость в наше время в их возрасте. И даже в более старшем возрасте эти черты встретишь далеко не у многих. Уж поверьте моему опыту.
В дверь постучали. Сергей не успел ответить, как она открылась. Маарика была легка на помине. Её глаза блестели, а щёки и нос раскраснелись.
– Я поднималась на палубу, – радостно сообщила она. – Там ни чёрта не видно. Туман очень густой, больше похожий на смог. Смотрите, на одежде сразу появились грязные разводы, – она вытянула руки, показывая рукава яркого пуховика, в складках которого появились морщинки из грязи.
– Маарика, на палубе может быть опасно. Мы же можем налететь на камни в любой момент, и тебя скинет за борт, – Васнецов уже предупреждал девушку об опасности пребывания снаружи.
– Но мы ведь не плывём?
– Да, сейчас мы не плывём, мы дрейфуем, периодически возвращаясь на место, – Сергей нарисовал в воздухе зигзаги, по которым двигался ледокол, – так что наскочить на камни – пара пустяков.
– Ладно, это был последний раз. Любопытно смотреть на этот туман. От него так глухо становится, что даже шуршание льда за бортом затихает. Мистическое впечатление. Так и кажется, что сейчас развиднеется и покажутся берега сказочной страны с замками, драконами и чародеями.
– Любишь фэнтези? – догадался Сергей.
– Да, а вы?
– Не очень. Больше фанатею от научной фантастики, классической, примерно середины и второй половины двадцатого века. Дик, Саймак, Хайнлайн, Стругацкие, Булычёв, Лем. Фанаты фэнтези кажутся мне какими-то мягкотелыми занудами.
Маарика одарила капитана вопросительным взглядом, от которого он сразу опомнился.
– Казались. Пока я не узнал, что вы к ним относитесь, – выкрутился капитан.
Лейсан усмехнулась над неловким замечанием капитана, а когда на неё обратили внимание, поспешила выйти.
– Пойду, проверю больных. Что-то некоторые никак на поправку идти не хотят.
Васнецов и Маарика остались одни. Оба чувствовали неловкость друг перед другом. Капитан по причине неудовольствия от собственного вида. Маарика вообще была активисткой на людях, но частные контакты переносила сложно. C детства воспитанная родителями ценить своё личное пространство, как нечто драгоценное, с трудом позволяла переступить его границу другим людям.
– Что любите из фэнтези? – Васнецов не нашёл ничего умнее, как продолжить эту тему.
– Толкина, Мартина, Ле Гуин. Их миры захватывают.
– М-да, фантастика меня к такому не готовила, – капитан посмотрел на свои руки, возвращающиеся к норме, но всё равно ещё достаточно «сосисочные». – Если мы и вправду окажемся в мире с драконами, обещайте взять меня своим учеником.
– А что я умею? – засмеялась Маарика.
– В вас явно есть какая-то магия, – решился на комплимент капитан.
Девушка слегка зарумянилась. На её белых щеках румянец вообще был очень хорошо заметен.
– Ой! Я же обещала помочь на кухне. Извините капитан, я приду вас проверить через пару часов, – не дождавшись ответа, она хлопнула дверью.
– Можно просто Сергей! – крикнул ей Васнецов вдогонку. – И не надо меня больше проверять, я уже самостоятельный.
Пока он не приступил к полноценному выполнению обязанностей капитана, появилось ощущение формальности его должности. У остального экипажа круг их занятий почти не изменился. Все машины были целы и находились в работе. Народ нёс вахты, как и прежде. Что оставалось делать ему, Васнецов не знал. Он мог принять участие в обсуждении дальнейших действий, но это могли делать всё желающие, и его голос, лишённый необходимой информации, которой он владел прежде, не был решающим.
«Север», как корыто, болтался на волнах, влекомый течениями, и только иногда включал двигатели, чтобы вернуться на прежнее место. Без капитанского мостика, без связи с берегом, без привычных органов управления. Туман ограничил видимость до нескольких сотен метров. Однако сидеть и страдать по этому поводу Сергей не собирался. Когда шаги Маарики затихли в коридоре, он накинул на плечи своё пальто, поскольку в коридорах гулял ветер, и направился в каюты, в которых находились члены экипажа. В коридоре было привычно шумно, как и в прежние времена. Могучие установки разносили децибелы по кораблю. Если не обращать внимания на следы беспорядка, оставленные водой и ударами льда, то можно было легко представить себе корабль исправным.
Все, включая команду и журналистов, встречавшиеся ему по пути, приветствовали его горячо и радостно. Только врач, попавшаяся навстречу с кучей стираного белья, критически оценила прогулку подопечного.
– Вам ещё рано, Сергей. Вы можете потерять сознание от слабости и разбить себе чего-нибудь или сломать.
– Я в полном порядке, Лейсан, не волнуйтесь. Ваше лечение сделало чудо. Вот сброшу с себя старую кожу и буду как новенький, или лучше, – обмороженные участки кожи до сих пор отходили целыми кусками.
– Ладно, выписываю вас из блока. Приходите только на профилактический осмотр.
– Спасибо вам, доктор Айболит. С меня шоколадка.
Лейсан закатила глаза и пошла по своим делам. Сергей пошёл дальше. Миновал каюту, забитую журналистами. В ней кипели страсти. Работники пера шумно обсуждали текущую ситуацию. Капитан ненадолго задержался у дверей. Его заметил только Спанидис, но Сергей приложил указательный палец к губам, чтобы журналист не обратил на него внимание коллег. Джим взглядом выразил мысль: «Что поделать, мы же журналисты».
Васнецов махнул ему рукой и продолжил путь. К таким бурным спорам он был ещё не готов. На удачу ему попался Александр Казючиц, чуть не проскочивший с важным видом мимо капитана.