До Ивана дошёл смысл действий друга.
– Теперь я понял, – произнёс Иван. – Умно.
Прометей сел на корточки и накрыл место над собой. В корзине стало сумрачно.
– Сейчас нагреется, – пообещал Прометей.
– Ты это сейчас придумал, или заранее? – Иван кивнул на половинки раструба.
– Заранее. Но в деле не опробовал. Некогда было, да и не думал особо, что понадобится, – Прометей дотронулся рукой до железа. – А! Горячая.
– Слушай, а так лететь даже уютнее. Как в балагане, только ничего не видно.
– Компаса будет достаточно, чтобы понять, куда нас несёт. Раз мы не собираемся больше садиться, то и не стоит искушать себя новыми открытиями. Я знаю точно, людей до материка мы не встретим. Здесь нет ни одного подходящего куска суши, чтобы поселиться. Да и климат слишком суров.
– Как скажешь, – Иван был рад, что их путешествие немного ускорится.
Тепло, идущее от железа, сделало маленькое пространство ещё более уютным. Прометей предложил перекусить. Иван с радостью поддержал его предложение. После обеда их потянуло в сон. Прометей проверил по компасу направление движения, убедился, что на данной высоте воздушные потоки дуют почти туда, куда им нужно, подкачал давление в бак и тоже прикорнул.
Проснулся он от ощущения опасности. Что-то с ним было не так, будто он перепил или находился в бреду из-за высокой температуры. Конечности с запозданием реагировали на команды, идущие от головы. Звук горящей горелки казался отстранённым, доносящимся издалека. Спящий перед ним Иван постоянно ускользал из поля зрения.
Прометей решил подняться. Ноги не слушались, а в голове забил колокол, наполняя её пульсирующей болью.
– Иван, Иван, – прохрипел Прометей. – Проснись.
Друг тяжело дышал через открытый рот. Даже в таком состоянии Прометей понял, что с ними случилось. Он не убавил пламя на горелке, и их подняло так высоко, что началось кислородное голодание. Он читал о нём, но мимоходом, считая, что до таких высот на их самодельном шаре не добраться.
Он сделал ещё один рывок и одним движением закрыл вентиль, подающий топливо к горелке. Шум пламени затих.
– Иван, Иван, проснись, – Прометей ткнул ногой в ногу другу.
Иван дёрнулся, закрыл рот и обвёл блуждающим взглядом корзину.
– Не понимаю, где я? Не понимаю, – голос у него был как у пьяного, неприятный и резал слух до болезненного ощущения в ушах.
– Иван, потерпи, сейчас спустимся, и будет всё нормально, – пообещал Прометей, слыша свой голос со стороны. – Мы высоко поднялись.
– Ах ты, как всё кружится. – Иван медленно поднял руки к голове и обхватил её. – У-у-у, башка раскалывается. Проме… Прометей, что это за дрянь со мной происходит?
– Поднялись высоко… воздуха мало. Подожди немного, я отключил горелку.
Шум горелки, стих, но остался шум крови в ушах. Сердце гнало её с удвоенной силой, пытаясь накачать ткани тела кислородом. Прометей сдёрнул полог, будто тот ограничивал доступ к воздуху. Ледяной воздух тут же наполнил корзину.
Иван тёр лицо руками, открывал рот, как рыба на воздухе. Холодный воздух немного отрезвил путешественников.
– Мы что, чуть не загнулись? – спросил Иван.
– Ага, могли бы, если бы я ещё немного не хватился. Недостаток кислорода на большой высоте, – пояснил Прометей.
– Да? – Иван с усилием поднялся на ноги и посмотрел вниз.
Они находились выше кучевых облаков. Океан отсвечивал отражённым небом и золотой дорожкой от солнца в прорехах облаков. Несмотря на плохое самочувствие, зрелище заворожило Ивана. Спустя минуту к нему присоединился Прометей. В руках он держал свои приборы для определения местоположения и высоты.
– Шесть километров, приблизительно, – произнёс он после измерений. – Направление пока что на север, но уже скоро станет южным. Полюс рядом.
Шар начал снижаться. Самочувствие улучшалось, дыхание успокоилось, головокружение прекратилось, осталась только головная боль. Иван начал замерзать, но никак не мог прекратить любование видами, доступными только с большой высоты.
Нарождающиеся над океаном кучевые облака, похожие на замерший пар, приближались. Шар медленно погрузился в огромное облако. Путешественников окутал туман, наполненный матовым светом. Дышалось в нём, как в предбаннике в морозный день, когда пар успевает наполнить его во время открывания двери. Высокая влажность вызывала лёгкий спазм во время глубокого вдоха.
Корзина и всё имущество покрылись влагой.
– Прометей, что-то стало холодать, – намекнул Иван.
– Сейчас спустимся под облака, я снова разожгу горелку, – пообещал он.
Нижняя граница облаков была чёткой, будто облака лежали на невидимой твёрдой поверхности. Шар выскочил из неё, и сразу стало теплее. Прометей вновь проверил направление движения воздушного потока.
– Пока что движемся куда надо, – довольным голосом произнёс Прометей. – Будем держаться этой высоты.
– У тебя есть какая-нибудь трава от головной боли? – спросил Иван.
– Есть. Сейчас заварю, – он разжёг горелку, выставив несильное пламя, и прислонил к нему железный ковш с деревянной ручкой.
Вода вскоре закипела. Прометей бросил в ковш пучок сушёной травы и немного погрел воду, чтобы заварилось быстрее.
– Готово. Пей осторожнее, чтобы не обжечься. Мне кажется, из-за гипоксии снизилась чувствительность кожных рецепторов.
– Из-за чего снизилась? – переспросил Иван, наперёд зная, что забудет значение диковинного слова через час.
– Гипоксии. Это когда организм недополучает кислород.
– А-а-а, понятно, – Иван приложился губами к горячему металлу ковша. В нос ударил острый запах пахучей травы. – Пованивает.
– Пей, не бойся, не отравишься.
Иван подул и сделал маленький глоток. Горькая вяжущая жидкость растеклась по рту.
– У-у-ух, – его передёрнуло.
– Пей, скоро полегчает.
Иван сделал ещё несколько глотков, пока у него не начался неконтролируемый рвотный рефлекс, как только жидкость касалась губ.
– Не могу больше, – он вернул ковш Прометею.
– Как ребёнок, – Прометей сделал несколько глотков, прищурился, скривил лицо и выдохнул: – Гадость.
Однако эффект от напитка не заставил себя ждать. Кожу головы закололо мелкими иголочками, вызывающими массирующий эффект. Он расслабил мышцы и боль ушла.
– Один минус у этого лекарства. – Прометей слил остатки отвара в походную деревянную бутылку.
– Какой?
– Двухдневный запор.
Иван рассмеялся. Деликатная проблема не показалась ему существенной. Расстройство желудка в их условиях доставило бы больше проблем.
– Это ничего, будет, чем заняться и о чём поговорить в ближайшее время. Кстати, а что там в бутылке гремело, мы так и не выяснили, – вспомнил он о найденной на острове бутылке.
– Точно, – Прометей вынул находку. Откупорил крышку и попытался снова вынуть предмет.
Видимо, от старости он потерял форму и не пролазил в горлышко. Пришлось применить шомпол, которым Прометей чистил сопло горелки. Он захватил предмет, и потянул его вместе с шомполом вдоль горлышка. Предмет захрустел, из бутылки посыпались кусочки пластика. Иван подставил руки. Даже ненужный пластик казался драгоценностью.
В руки Ивану упал расщепившийся предмет цилиндрической формы. Из него вывалился цилиндрик поменьше. Прометей заглянул в бутылку, убедился, что в ней пусто, отложил её в сторону и взял из рук Ивана артефакты. Его больше заинтересовал маленький цилиндр, похожий на скрученную бумагу, но завёрнутую в прозрачный когда-то пластик.
– Это послание, – произнёс он с благоговением. – Из прошлого.
Опасаясь, что с годами бумага истлела, Прометей обращался с находкой с крайней осторожностью. Пластик от прикосновения пальцев шелушился и облетал. Несмотря на прохладу, на лбу Прометея выступила испарина.
Он нашёл край свёрнутой бумаги и отделил его кончиком ножа. Бумага поддалась его усилиям без повреждений. Прометей вытер пот со лба и протёр глаза.
– Света не хватает. Иван, убери голову, загораживаешь, – попросил он друга.
– Пожалуйста, – Иван пригнулся.
Неожиданно кусок бумаги отломился, когда Прометей продолжил раскручивать цилиндрик.
– Пересохла, – Прометей засуетился, полез за пазуху и снял с ремня фляжку с водой. – Проверю на краешке, будет польза или нет.
Он смочил мокрым пальцем край записки и подождал, когда влага впитается. Затем потрогал.
– Хм, кажется, бумага стала не такой ломкой, – он смочил ещё и снова подождал.
Артефакт открывал свою тайну нехотя. Бумага за долгое время потеряла всякую пластичность. Она разваливалась от любого неверного движения. Для Прометея исчезло понятие времени. Он сконцентрировался на движении рук, как хирург, производящий ответственную операцию.
Ивану пришлось молча взять в руки измерительный инструмент, чтобы выяснить направление полёта шара. Ветер дул в нужную сторону. Иван бросил взгляд на «компас». Его значение расходилось с произведёнными им измерениями.
– Прометей, здесь кто-то не умеет измерять или твой компас врёт.
Прометей на мгновение оторвал от кропотливой работы голову и глянул на компас, затем на солнце.
– Поздравляю, мы рядом с северным магнитным полюсом, а значит, скоро пройдём и мимо географического, – произнёс он обыденно и снова занялся запиской. – Не обращай пока внимания на компас.
– Я так понимаю, миновав полюс, мы полетим на юг? – поинтересовался Иван.
– Ты верно понимаешь, это успех, – из уст Прометея любая похвала звучала иронично.
Ему удалось раскрутить цилиндрик полностью, и теперь он занимался разворачиванием листа, свёрнутого в несколько раз. Тут можно было так не осторожничать. На месте сгиба бумага ломалась, как Прометей ни пытался этого не допустить. К счастью это не делало текст нечитабельным. Через час лист бумаги, составленный из нескольких полос с серым текстом, по виду написанным графитовым карандашом, лежал перед Прометеем.
– Это же латиница, – расстроился Иван.
В школе их учили писать на кириллице, а латинский алфавит проходили мимоходом, просто для исторической спр