заметила, что их несёт вдоль границы густого. Закончив со своими делами, она разбудила Матвея.
Для него это природное явление стало первым хорошим событием за последние несколько дней. Матвей объяснил девушкам, что их подхватило холодное течение, двигающееся, скорее всего, параллельно материковому побережью в нужную им сторону. Девушки безоговорочно верили более опытному мореплавателю. Вода вокруг шлюпки стала прозрачнее, что тоже добавило оптимизма.
Правда, стало холоднее, особенно по утрам. Промозглый холод пробирал до костей. Хотелось согреться горячей едой или чаем. Из-за снижения нормы еды команда зябла сильнее обычного. Чтобы хоть как-то отвлечь сестёр от вынужденного дискомфорта и невесёлых прогнозов, Матвей решил развлечь их рыбалкой.
Он достал сеть, будучи уверенным в том, что рыбы здесь нет. Опыт научил его видеть признаки близкого хождения косяков сельди – основной промысловой рыбы в посёлке. Хищные крачки, пережившие катастрофу на островах Северного Ледовитого океана, служили лучшим указателем рыбных мест. Здесь птиц не было, не водились так далеко от берега и различные млекопитающие, охотящиеся на рыбу. Океан казался безжизненным.
– Сеть – источник повышенной опасности для неловкого рыбака, – предупредил девушек Матвей. – Не запутайтесь, иначе свалитесь в воду.
– Показывай, как надо, – Кейт всегда была готова изучать новое, особенно полезное для жизни.
Матвей разложил сеть, распутал её, проверил поплавки.
– Обычно мы рыбачим с двух лодок, чтобы сеть была растянута между ними и косяк рыбы попал в неё, но так как у нас теперь шлюпка одна, придётся бросать сеть за корму и держать её края с двух сторон. Я буду держать правый край, а вы с Глорией левый. Если нам попадётся рыба, обещаю вам, что вытянуть сеть будет не просто. Держите друг друга.
– И чего тут сложного, – изумилась Глория. – Тяни, когда надо, и не падай за борт.
– Очень хорошо, – усмехнулся Матвей. – Считай, что ты уже матёрый рыбак.
Его ирония была непонятна Глории.
– Слушай, что тебе говорят, и не умничай, – Кейт вручила сестре край сети.
Глория состроила сестре гримасу за её спиной.
– Ну, с Богом! Бросаем! – Матвей подождал, когда сёстры будут готовы и только потом бросил сеть в воду.
С первого разу у них получилось не совсем гладко. Сеть зацепилась за край шлюпки. Девушки не смогли отбросить её от себя нормально.
– Ну, вот, а ты говорила, что всё понятно, – упрекнула Кейт сестру.
– Ничего, времени у нас навалом. Когда придём в посёлок, вы уже будете готовыми членами рыбацкой команды, – пообещал Матвей.
Сеть пробыла в воде целый час без всяких признаков появления в ней улова. Девушки заскучали.
– А вы думали, только забросили сеть, и сразу поймали? Мы, бывало, по двое суток ни одной рыбы сетью не вылавливали. Но там мы хотя бы знали, что косяки точно где-то ходят, а здесь я вообще не знаю, есть рыба или нет.
Рыбалка не удалась. Матвей несколько раз поднимал сеть, но она была пуста. Возможно, рыба не любила холодное течение и держалась тёплых вод, в которых водилось больше пищи. Возможно, она просто не заполнила этот район после катастрофы. Планета переживала сложный процесс создания новых экосистем, а данное место просто ещё не обладало достаточным количеством биологических единиц, чтобы создать круговорот всевозможных цепей.
Над шлюпкой навис реальный призрак голода. Матвей несколько раз пускался на уловки, отдавая свою еду и делая при этом вид, что он уже поел. Кейт заметила его героизм и отчитала:
– Ты не можешь так поступить с нами. Мы же без тебя точно пропадём. Не теряй надежду, как я не теряла надежду встретить такого человека, как ты. У меня теперь есть всё, что я хочу, и мне надо жить, и тебе и Глории, потому что мы это заслужили. Не спасай нас, жертвуя собой, я не оценю твою жертву, она мне не нужна. Умрём вместе, когда точно будем знать, что ничего другого не остаётся. Я умру спокойно и с радостью рядом с тобой.
– А я нет. Я есть хочу, – Глория была далека от переживаний сестры.
Последний кусок вяленой рыбы отдали ей. Глория не сопротивлялась и съела его. Следующие три дня пили воду, запасённую во время короткого дождя. Сеть целыми днями находилась в воде, но безрезультатно. Матвей искал выход из ситуации, но не видел его. Упорно грести они не могли, голод отнимал силы. В сумме выходило три часа работы на вёслах в день. Небо, как назло не прояснялось несколько ночей подряд, так что понять хотя бы примерно, где они находятся, не получалось.
На пике тихого отчаяния, когда уже не хотелось брать в руки вёсла, рядом с лодкой раздалось фырканье. Матвей вздрогнул и посмотрел через борт. Из воды выглядывала любопытная усатая мордаха тюленя. Наверняка он видел людей впервые, потому и проявлял смелое любопытство.
– Здорово! – Матвей протянул руку, чтобы потрепать тюленя по мордочке.
Млекопитающее поводило ноздрями перед его рукой, не давая прикоснуться к себе, и резко исчезло под водой. Его не было несколько секунд. Сёстры к тому времени навалились на борт рядом с Матвеем и чуть не перевернули шлюпку.
– Кто это был? – Глория не успела разглядеть животное.
– Тюлень как будто. Не очень разбираюсь в них. У нас живут такие же в посёлке, мы их всех тюленями называем.
– А ты можешь его поймать? – спросила Кейт.
– Если он попадёт в сеть, то смогу. А зачем?
– Как зачем, Матвей? На еду, – Кейт была раздражена и удивлена несообразительностью мужа.
Сейчас она могла думать только об одном, об утолении физического голода.
– Нам придётся есть его сырым, а это очень опасно. В их мясе могут жить всякие паразиты. Моя сестра чуть не умерла от этого. Если здесь появились тюлени, значит рядом земля, а в воде есть рыба. Давайте поднажмём на вёсла.
– Ты уверен? – спросила Кейт, чтобы в первую очередь удовлетворить свою неуверенность.
– Да.
Прежде чем им показался берег в туманной дымке, они почувствовали запах, исходящий от влажной почвы, от растущей на ней зелени. Носы, привыкшие к запаху океана, легко почувствовали малейшие нюансы его изменения. Каменистые берега со скудной растительностью, с тюленьим лежбищем, показались им обетованной землёй.
Глава 24
Это был тяжёлый момент для всех. Вместо парадного схода на берег заговорщики получили унизительное изгнание с корабля. Обнадёженные обещаниями Уолкера о том, что Аляска осталась нетронутой ураганом, они испытали серьёзный шок, увидев абсолютно голый каменистый пейзаж. Унижение изгнания состояло ещё и в том, что плавсредств, способных доставить до берега, на борту ледокола не осталось.
«Север» встал недалеко от каменистой косы, до которой можно было добраться вплавь. «Осуждённые» на изгнание построились вдоль борта. Большая часть из них была изгнана без всякой возможности обжалования – те, кто участвовал в захвате склада и подстрекательстве к бунту. Ричард Уолкер после удара по голове и долгой реабилитации под присмотром врача, находился в их числе. Среди определённой части людей он прослыл после этого страдальцем.
С десяток людей, имеющих странное представление о справедливости, будучи освобождёнными от всех обвинений, примкнули к «изгнанным». Васнецову было жаль, что среди них оказались женщины. Он понимал, что из оставшихся полутора сотен человек вырастить новую цивилизацию будет непросто. Каждая женщина могла бы увеличить шансы на это многократно.
– Не держи их, – посоветовала ему Маарика. – Это очищение, которое они не прошли.
Он был вынужден согласиться с ней. Человек, которого отговорили от задуманного поступка, обязательно нашёл бы повод упрекнуть капитана или саботировать его усилия.
Супруга капитана долго выбиралась из пограничного состояния между жизнью и смертью. Васнецов, беспомощно наблюдая за ней, часто приходил в бешенство и пытался устроить разборки с заговорщиками. Если бы Уолкер сам не лежал под капельницей с большой вероятностью выбраться из-под неё на тот свет, Сергей не упустил бы шанса помочь ему в этом.
Народ, вооружённый холодным оружием, наблюдал за тем, как «изгнанные», оставшись в нижнем белье, спускаются в холодную воду и плывут к камням. Остальную одежду упаковывали в пластиковые пакеты и отправляли с кем-нибудь, кто умел хорошо плавать. Постепенно на берегу собиралась толпа. Выглядела она жалко. Люди, чья одежда ещё не успела добраться до них, кукожились на холодном ветру.
– Добро пожаловать домой, – Васнецов произнёс язвительную фразу в спину перебиравшегося через борт главного бунтаря.
– Я уверен, что вас не ждёт ничего хорошего с таким капитаном, – громко произнёс Уолкер, чтобы все его слышали.
Нагадить напоследок очень подходило его натуре.
– Урод, – огрызнулась Маарика.
– Не обращай внимания. Он хорохорится, хотя знает, что это его не ждёт ничего хорошего. На ледоколе теперь дышится свободнее без его подстрекательств.
Последним двум досталось тянуть к берегу имущество, которым решили поделиться с «изгнанными». Там были несколько больших кастрюль, в них сложили посуду, ножи, вилки, ложки, фонари, канистру спирта, медикаменты, пару больших тесаков, постельные комплекты, из которых можно было сделать укрытие от ветра. Никто не желал бунтовщикам смерти, но и оставлять их на корабле, простив злодеяние, не собирались.
«Изгнанные», собрав имущество, понуро направились по косе вглубь территории. Настроение, судя по их согбенным фигурам, было неважным. Сергею казалось, что он поступил излишне строго с некоторыми, кто не заслуживал такой строгости, но лишь до тех пор, пока его взгляд не падал на Маарику. Он представлял себе, что её больше нет, и жалость проходила сама собой.
Команда корабля покинула палубу, расходясь по своим сменам. Васнецов и Маарика задержались снаружи.
– Одна паршивая овца всё стадо портит, – произнесла она задумчиво, глядя на растянувшихся змейкой людей. – Почему люди так доверяют чужим авторитетам?
– Я не знаю. Я тоже авторитет на этом корабле и хочу, чтобы мне доверяли, иначе у нас будет не команда, а балаган.