Началась суета и толкотня, все одновременно заговорили, застучали стульями. Хотя их было всего пятеро, не считая Сони, Даше казалось, что в комнате в два раза больше людей. Все они были взрослые – мама с папой, Шура, баба Валя, а Даша по-прежнему чувствовала себя ребенком, которому хотелось съесть кусок торта и уйти в другую комнату, чтобы не мешать разговорам. Но ее горло жгла тайна, и Даша знала, что, если рассказать все как есть, ругать не будут.
Она и баба Валя с Сонечкой по-прежнему сидели на диване, отдельно от остальных. Даша тихо заговорила:
– На самом деле мы еще не поженились, и я не знаю, как там будет дальше, мы пробуем жить вместе, но мне чаще плохо, чем хорошо, я не понимаю, почему он так с нами, и я его вроде и не люблю больше, хотя очень хочу любить. Всё не так, как я себе представляла, совсем-совсем не так. Только вот что Сонечка появилась – вот это хорошо…
Баба Валя погладила ее по руке.
– Если ему не нужны такие замечательные девочки, то и он вам не нужен.
Это было последнее, что Даша ожидала от нее услышать.
– Только ты помни, – продолжила баба Валя, – что хвост собаке надо рубить сразу, а не по частям.
– А мама говорила, что ты расстроишься.
– Твоя мама – врушка и всегда такой была. Можешь ей это передать.
Когда их позвали к столу, баба Валя наотрез отказалась отдать Сонечку Даше и сидела за столом, прижав ее к себе.
– Налить тебе вина? – спросил отец у Даши.
– Ты что, ей еще рано, – сразу возразила мама, и все засмеялись, будто она сказала что-то невероятно смешное.
Даша съела три ложки салата, бутерброд, сделала глоток морса и встала из-за стола. Она набросила куртку и вышла на балкон. Ей хотелось побыть одной.
Бабушкин балкон был не застеклен и не захламлен ненужными вещами. На нем стояли только тумбочка и облезлый стул, на который и присела Даша. К дому льнула береза, забрасывала ветви на балкон, касалась соседнего окна. Папа каждый раз собирался их подрезать, но баба Валя не разрешала.
Даша, прикрыв глаза, замерла. Сентябрьское солнце проникало под веки и гладило ее по лицу. Даше было одновременно очень тепло и очень грустно. И еще беззащитно.
Издалека донесся шум поезда, бесконечно долгий перестук, похожий на музыку, – это был длинный поезд.
Даше казалось, что она сидит в таком поезде, который отошел от перрона и теперь набирает скорость, что в купе ее ждут родители и баба Валя, а Димка, проводив ее, остался на перроне и смотрит вслед.
За горизонтом
Глава первая
Мама позвонила около шести. Три раза, прежде чем Ася услышала телефон.
– Ты почему не отвечаешь? Ты где? Ты где, я тебя спрашиваю? – Мама даже не кричала, а каркала.
– В боулинге, – прокричала Ася сквозь шум игры.
– В каком боулинге?
– День рождения! У Яны! Ты что, забыла?
В динамике снова закаркало:
– В каком ты боулинге, отвечай сейчас же!
– Так в «Сибири» же, я говорила. В «Си-би-ри»!
– Ты мне правду говоришь?
– Ну конечно! – с раздражением выкрикнула Ася. – Хочешь, спроси у Яны!
– Кто с вами из взрослых? Вы же там не одни? Дай ему трубку!
– Янин папа за нами приедет в восемь. Он всех развезет…
– Он вас что, одних оставил? Он что, с ума сошел?
С мамой явно творилось что-то странное. Не иначе как на прошлой неделе она сама отвезла Асю с Яной в кинотеатр, ушла шататься по магазинам, пока они смотрели фильм и болтали в кафе, и вернулась только часа через три. В конце концов, они уже не маленькие. Асе исполнилось пятнадцать в прошлом месяце, а Яне – сегодня. Полине, Яниной двоюродной сестре, вообще шестнадцать, и выглядит она как студентка.
– Так! Никуда не уходи, я сейчас за тобой приеду!
Ася изо всех сил старалась не закричать в ответ.
– Не надо, зачем, мы же не так договаривались! Я же говорю: за нами приедет Янин папа!
– Да мало ли о чем мы договаривались. Жди меня. Никуда без меня не уходи, стой где стоишь!
– Куда я уйду, – сказала Ася в пустоту.
Похоже, ей сегодня здорово влетит. Знать бы еще за что. Мама никогда не срывала ее с праздников, а значит, случилось такое, что не может подождать несколько часов. В школе не могли пожаловаться, там всё как обычно: Ася молодец. Разве что мама откуда-то узнала про заброшку или про старый мост. Но это вряд ли.
– Твоя очередь! – позвала Полина.
Ася подошла к дорожке и неуклюже отправила шар – он ушел вбок, не задев ни одной кегли. Она и не старалась уже. Дурацкая игра.
– Ха! – крикнул кто-то за спиной.
Ася отошла за столик и достала телефон.
«Папа! С ним что-то!» – пронзил ее страх.
Папа уехал в командировку и должен был вернуться на следующий день. Ася растирала внезапно замерзшие ладони. Мама сказала бы сразу. Или нет? Она набрала отца, но у него было занято. Ася начала на всех злиться, а когда она злилась, ей всегда хотелось плакать. Она даже поссориться из-за этого ни с кем не могла или просто поспорить: дурацкие слезы.
– О! А она уже торт без нас лопает! – закричала Яна.
Ася и не заметила, что принесли чизкейк. Только он невкусный оказался, словно из смеси картона с мокрой ватой. Ася попробовала, отодвинула тарелку и снова набрала папу. Занято.
– В общем, еще раз с днем рождения меня, – сказала Яна и сделала глоток газировки. – Удачи мне во всех начинаниях и счастья в личной жизни. Хорошо, что ты есть, дорогая моя Яночка. Ура!
Ася закивала, пытаясь улыбаться.
– Мама меня убьет, – вынырнув из телефона, сказала Полина. – Она мне четыре раза звонила.
Не успела Ася сказать, что и ей, кажется, сегодня прилетит по полной программе, как она увидела, что между столиками идут ее мама и Янин папа, одинаково то ли раздраженные, то ли расстроенные.
– Всё, девчонки, вечеринка окончена, – сказал папа Яны, сжав ее плечо так, что Яна поморщилась.
– Рано же еще! – вскрикнула она. – Ты чего? Мы торт не съели! Что случилось-то?
– Дома, всё дома. Хочешь, с собой заберем. Вы пока шуруйте за куртками, где тут гардероб? Полина, твоя мама просила отвезти тебя поскорее.
– Можно подумать, война началась. – Полина надулась.
Асина мама даже не дала ей попрощаться с девчонками. Взяла ее под локоть и увела, еще хорошо, что не за руку. Так и шли, почти бегом, до машины, припаркованной за углом. Ася боялась заговорить.
– Пристегнись, – сказала мама.
– Без тебя знаю, – буркнула Ася.
Она глубоко вздохнула и, уставившись на свои коленки, спросила:
– Папа сегодня звонил?
– Да, у него все нормально.
– Он ведь завтра приедет?
– Может быть, и сегодня ночью.
– И зачем нам надо было уйти? Что случилось? – выдавила Ася. – Что я не так сделала? Тебе что-то про меня наговорили? Не тяни до дома, лучше скажи прямо сейчас. Потому что я не понимаю!
Вокруг машины все серело, вьюжило, седой снег метался пылью во все стороны сразу, автомобили толпились, перемигивались, пыхтели – пробка, люди неуверенно шли по тротуарам, покрытым гололедом.
– Проспект на Швейке перекрыли, – сказала мама. – Долго ехать будем.
– Авария?
– Нет, – ответила мама, глядя на дорогу. – В «Горизонте» пожар. Говорят, серьезный.
– Что, правда? Я не знала.
– Я забыла, что вы в «Сибири». Помнила, что в боулинге, а где именно – вообще из головы вылетело.
– Да я же тебе говорила и вчера, и сегодня. Честное слово, говорила!
– Ну вот зациклило меня, бывает такое. Я же и Яну забыла поздравить, неудобно получилось.
Мамин телефон громко запел по-испански. Ася взглянула на экран: это была тетя Вера из Москвы. Ася включила громкую связь.
– Вы где? – закричала тетя Вера почти так же, как недавно мама.
– У нас все хорошо, Верочка, не переживай, мы не там, мы там не были, Сережа вообще не в городе, Аська сейчас рядом со мной.
– Там же ужас что! Уже во всех новостях!
– Потом, Вер, потом поговорим! Отключайся, я за рулем!
Асе показалось, что они ехали очень долго. В час по чайной ложке. Говорить не хотелось, в ушах до сих пор звучал гул тяжелых шаров, будто один за другим они катились по дорожкам рядом с Асей. И еще было слышно, как воют тревожные сирены машин. Одна за другой, почти без перерыва.
В горле словно застряло что-то шершавое и скрипучее. Хотя ничего же страшного вроде пока не произошло. Ну, пожар. Бывает. Скоро потушат. Лишь бы люди не пострадали.
Она представила себе здание «Горизонта» – торгового центра, перестроенного из бывшей кондитерской фабрики. Разномастные пристройки, запутанные коридоры. Кинозалы, каток, кафешка, боулинг, куча мелких магазинов. Сколько раз она была там, столько плутала, не могла сразу найти нужное место.
Ася не любила «Горизонт», да и мало кто любил «Горизонт», но ничего похожего рядом с ним не было, поэтому все продолжали туда ходить.
– Я надеюсь, все успели выйти, – наконец сказала мама.
– Конечно, успели! Ты чего? Что это может быть за такой пожар, чтобы не успеть выйти? Оно же не разгорается так сразу. Там сигнализация и все такое.
– И знаешь, – подхватила мама, – сейчас строгие требования, Ась. У одной моей знакомой маленький магазин с одеждой, так к ней чуть ли не раз в месяц приходят с проверками, то одни, то другие. А тут целый торговый центр. Я была уверена, что там безопасно. Может быть, это теракт. Никогда у нас такого не было.
Она передернула плечами и забарабанила пальцами по рулю. Потом спросила:
– А уроки ты сделала? В школу завтра. Хотя… если хочешь, можешь день побыть дома. Хочешь? Папа приедет. Придумаем что-нибудь вместе.
– Завтра контрольная по алгебре, – вздохнула Ася. – Я готовилась.
– Ну как хочешь. Иногда важнее побыть дома. Потом напишешь. Принесешь справку… Точно не хочешь? Ты подумай.
– Там же зоопарк! – вспомнила Ася. – Контактный зоопарк! Мы там были, помнишь, осенью, это где папу укусил ушастый еж! Как ты думаешь…
– Я не знаю, Ась, я не знаю, не знаю! Хоть бы из людей никто не погиб! Когда паника в толпе – это страшно. Тебя просто подхватывает и несет, могут и задавить, и затоптать. Я лично очень боюсь толпы. Главное, чтобы люди все успели выйти. А животные… Я не знаю, что с животными. Я сейчас не смогла проехать по Ленина, там все перекрыто, но я дым видела. Там такой дым… – Она не хотела продолжать.