Пришло сообщение, но не от Инны.
«Я теперь буду в 31 школе, – написала ей Валя. – Я тебя простила».
Ася не сразу поняла, что там написано, словно сообщение не до конца пришло. Перечитала дважды. Еще неделю назад она бы, наверное, обиделась, а теперь удивилась больше не Вале, а себе – что нет обиды. Вообще ни капли обиды. Простила, надо же! Какой все-таки Валя странный человек. Хорошо, если бы в новой школе у нее сложилось удачно.
Похоже, что сегодня она слишком долго пробыла на солнце. Все тело охватила сонная вялость. Асе казалось, что она болтается в жарком воздухе, как медуза в воде. Наконец она добралась до дома, во дворе наскоро сполоснула от песка ноги, скрылась в своей комнате и включила кондиционер. Голова стала тяжелой, лицо покраснело и горело, а к ключицам было больно прикасаться.
Ася растянулась на кровати и лизнула свое плечо – оно было таким горько-соленым, будто Ася и в самом деле пропиталась морем. И вдруг ей показалось, что кто-то стоит под окном и пытается заглянуть в щель между стеной и шторой. Ася вздрогнула. Наверняка показалось. Хотя все может быть: у домовладельца дяди Толи снимали жилье несколько семей с детьми, и уж детям-то всегда интересно подглядывать в чужое окно.
Потом раздались шаги под дверью, и кто-то постучал. Ася уткнулась в подушку и затаила дыхание. Если это дядя, она найдет его позже, а для всех остальных ее тут как будто нет. Человек постучал еще раз и дернул дверь. Ася забыла ее запереть.
– О! Ты это что, спишь средь бела дня! – услышала Ася.
Она рывком села на кровати и поджала под себя ноги.
– А тебе никто не говорил, что вламываться в чужую комнату некультурно? – сказала она, радуясь, что это Генка, он приехал.
Они виделись не чаще той недели в году, когда родители ездили друг к другу в гости, и не были подписаны друг на друга в сетях – Генка не предлагал, а сама Ася стеснялась. Но было приятно знать, что живет такой человек. На второй день после приезда она всегда вспоминала, что он придурок, а когда уезжала, то вскоре начинала думать, что она к нему несправедлива.
– Могла бы хоть поздороваться! Год не виделись, а ты, кажется, успела состариться. Здравствуйте, Ася Сергеевна!
– И вам не кашлять, дорогой Геннадий Анатольевич!
– Как это так случилось, что деточку одну отпустили на море? Здесь же злые серые волки, то есть акулы, и нехорошие взрослые дяденьки!
– Дурак, – засмеялась Ася. – Отпустили, потому что я ответственная.
– Ты в курсе, ответственная, что у тебя вся рожа красная? И плечи тоже. И то, что у взрослых женщин зовется декольте. Сразу видно, что пыталась поджариться на пляже, как на гриле. Ты хоть кремом бы пользовалась. Его изобрели как раз для таких бледнолицых и ответственных, как ты.
– Я мазалась, когда пошла на пляж! – Ася прислонилась спиной к стене и поморщилась. – Слушай, а ведь больно!
– Намажь «Пантенолом». Есть у тебя?
Ася кивнула: мама оставила.
– Ты хотя бы завтра днем на солнце не суйся, понятно? А то еще хуже будет.
– Спасибо, доктор. Сколько с меня за прием?
Генка обвел глазами комнату.
– Дай-ка мне вон тот персик. Они, помнится, вкусны и для здоровья очень полезны. А когда надоест валяться, приходи к нам есть арбузы. Отец в честь моего приезда приволок четыре штуки и еще одну дыню на всякий случай. Я арбузы очень люблю и уважаю, поэтому, если ты меня вовремя не остановишь, я лопну и испорчу весь интерьер в стиле прованс. Представляю, как будет вопить Зайка.
– Я десять минут полежу и приду, – сказала Ася.
Генка ушел, она отвернулась к стенке и закрыла глаза, а когда снова их открыла, было почему-то совсем темно. Ася схватилась за телефон: уже десять вечера! Вот это ее вырубило так вырубило.
Она выскочила из комнаты и босиком побежала по каменной дорожке в самый конец двора, туда, где стоял отдельный дом дяди Толи и его семьи. На кухне горел свет, за столом пили кофе дядя Толя и Зайка. Генки не было.
– Проснулась? – спросил дядя Толя. – Геннадий ходил за тобой, но не захотел будить. Ты, видимо, с непривычки перекупалась. Тебе чай или кофе? Хотя кофе на ночь, наверное, не стоит, это на нас он почему-то не действует.
– Мне чай, если можно.
– Можно, конечно, почему же нельзя? – Он достал из шкафа большую чашку с совами и налил туда заварки. – Посмотри, хватит тебе столько? Расскажи, где ты сегодня была, что видела? Арбуз будешь? Мы полтора уже съели. Половинки тебе хватит? А то я зарежу еще один.
– Я только на пляж, на тот, что сразу, как с центральной улицы идти.
– Много там народа?
– Не очень.
– У нас тут считается, что это очень много. Лучше всего немного пройти, я тебе потом покажу, и там будет другой пляж, где посвободнее, там хотя бы море видно, а не этот суп из людей. Мы-то с друзьями здесь, в поселке, не купаемся, мы уплываем далеко отсюда, у моего приятеля катер, вот на нем. Еще вот что: в ту сторону, где большой рынок, чуть подальше, есть дискотека, типа клуб. Туда не ходи, там бывает всякое, вообще не место для нормальных людей.
– Я не люблю дискотеки. А где Гена?
– Генка гулять ушел, ходит по темноте. Ты с ним не ходи, он тебя плохому научит. Да ты что на меня так смотришь, я же шучу!
Ася послушно засмеялась.
– А еще мне звонил сегодня твой отец и сделал мне серьезное предупреждение. Он сказал, что, если с тобой хоть что-нибудь случится, он лично сюда прилетит, оторвет мне голову и пришьет толстыми черными нитками к месту, на котором я обычно сижу, и мне всего этого очень бы сильно не хотелось. Поэтому плавай только рядом с берегом. Ты плавать-то умеешь? Или так, на воде держишься?
– Умею, у нас в прошлом году была физра в бассейне, я на ГТО плавание сдавала.
– А то смотри, если утонешь, полетишь домой на следующий день.
– Я не утону, – сказала Ася.
Она уже начала обижаться: что это он с ней как с ребенком! К тому же она чувствовала, что Зайка пристально ее разглядывает.
– Я тебе дам гель алоэ, – сказала Зайка, – он от солнечных ожогов хорошо.
Не дожидаясь ответа, она ушла из кухни и через минуту вернулась с зеленым тюбиком.
– Спасибо, – промычала Ася, вгрызаясь в кусок арбуза.
Это был правда очень вкусный арбуз, самый настоящий, сахарный, не те травянистые недоразумения, которые продавались в ее городе.
Хорошо, что она не сказала «Спасибо, Зайка!». Еще чуть-чуть – и сорвалось бы с языка.
Глава седьмая
Была надежда, что волшебное средство подействует за ночь, но утром плечи, хотя и меньше, оставались по-прежнему розовыми и болели, если дотронуться. Ася подумала и не пошла на море. Сегодня было прохладнее, над головой скользили грязные лохматые облака. Дядя Толя утром сказал:
– Так здесь тоже бывает, и холодные течения приносит, и дожди часто. Я смотрел прогноз, Ася, ты не переживай, через пару дней снова придет жара.
Генку с утра она не видела, он спал до обеда, а потом куда-то запропастился. Ася сидела в беседке с телефоном и скучала. Дядя сразу после завтрака уехал по делам. Зайка была, кажется, дома, но заходить к ней не хотелось. По двору ходила женщина, которая была здесь на хозяйстве, она то тащила постельное белье для новых гостей, то убиралась на общей кухне, то возилась с клумбами, и каждый раз Асе казалось, что она женщине мешает, потому что ничего не делает. Некоторые считают, что читать – это все равно что ничего не делать, особенно если книги в телефоне.
По верху изгороди разгуливал здоровенный черный кот, которого Ася видела впервые. Кот тоже впервые видел Асю и смотрел на нее презрительно. Ася потянулась к нему, чтобы погладить, но кот зашипел, хлестнул лапой по воздуху рядом с ее рукой и спрыгнул с забора.
– Это Аркаша, – сказала Зайка, подойдя к беседке. – Давно не приходил. Жутко вредный тип. Мне все время кажется, что он работает в налоговой. Мы его кормим, когда он появляется. Соседи тоже. Он вот так всех и обходит. Ты его не трогай только, – предупредила она. – Он только с виду ласковый, а руку однажды мне до локтя разодрал.
Она ушла, но почти сразу вернулась. Принесла турку с кофе и две чашки.
– Присоединяйся, – сказала Зайка, еще раз зашла в дом и вынесла большую миску с овсяным печеньем. – Я утром испекла.
Асе совсем не хотелось ни печенья, ни сидеть в беседке с Зайкой. Но куда теперь деваться, раз она пришла. В конце концов, не только дядя предложил еще немного пожить на море, но и Зайка тоже. Будь она против, Ася сейчас сидела бы дома, с родителями.
Ася из вежливости взяла печенье.
– Вкусно, – сказала она.
Мама так не умела. А тетя Катя умела ничуть не хуже.
– Хочешь, научу? – предложила Зайка.
– Да, – честно сказала Ася и представила, как дома она встанет пораньше и испечет для всех такое печенье. – Да, хочу.
– Завтра с утра приходи, вместе испечем. Я кое-что умею, я ведь училась на кондитера, пока не пришлось уйти.
– А почему пришлось уйти? Что случилось?
– Случился Анатолий. Мы вместе так решили. Уехали сюда. Но, думаю, я через несколько лет пойду учиться дальше. Я торты хочу печь.
Зайка за десять минут сказала больше фраз, чем за две недели, пока здесь жила Асина мама. Ася мало видела ее. Зайка никогда не оставалась с мамой один на один и уходила, если та вдруг появлялась. Если же рядом был дядя Толя, Зайка держалась поближе к нему, цеплялась за его локоть, то и дело показывала, что они вместе. Липучка. Асе неприятно было смотреть. Хорошо хоть, в общих поездках на машине Зайка не участвовала. Кажется, дядя Толя и возил их везде только для того, чтобы мама и Зайка могли друг друга не видеть.
Мама всегда говорила, что в каждом человеке нужно попытаться найти что-то хорошее, а плохое он сам покажет. Но сама она так не делала. Во всяком случае, не вслух, Ася ни разу не слышала. Зайка маме сразу не понравилась, еще заочно, еще когда от дяди Толи пришло приглашение на свадьбу. Ася обрадовалась, она хотела поехать – ведь в Москву, на праздник, но мама сразу и наотрез, как наглухо закрытая д