– Операцию будут делать?
– Я не знаю. Наверное, да. Ты чего, Ась?
– Я ничего. – Ася вытерла глаза.
Хотя с утра чувствовала, что Марина в порядке, а все равно… Так переживала, что показалось даже: стала легче на пять кило.
– Мы все вчера хорошо сработали, – сказал Генка. – Вадим-то прямо молодец. И ты тоже.
– И ты.
– Я, конечно, тоже. Слушай, я так боялся, что что-то случится в дороге! Меня до сих пор не отпускает. Ведь надо же было так, чтобы отец уехал именно в этот день.
– Кстати, ты ему дозвонился? Или он до сих пор не знает?
– Он знает, он прямо к ней поехал. Сказал, что к вечеру тут будет.
Гена отпил кофе и сказал:
– Если ты думаешь, что она мне хотя бы нравится, ты сильно ошибаешься. Я ее как раньше терпеть не мог, так и теперь.
– А зачем тогда поехал?
– Я сам не знаю. Точнее, знаю, только объяснить не могу. Надо было. Есть такое слово «надо». Если ты человек, ты чувствуешь, что надо.
– Твои друзья сегодня уезжают? – спросила Ася.
– Вообще-то собирались, но после таких событий решили перенести на завтра. С утра пораньше. Кстати, если ты забыла, я еду с ними.
– И куда дальше? – Асе стало немного грустно.
– Заедем в Бахчисарай, а дальше как захочется. Мне еще надо в Судак, помнишь, я говорил тебе?
Ася кивнула.
– Я сегодня все ходил и думал, – продолжал Генка. – Теперь все по-другому. Она мне сказала… В общем, у меня брат будет. Брат, можешь себе представить?
– Почему ты решил, что именно брат? Еще же вообще ничего не заметно.
– Да потому что я так хочу. Я бы мог сказать, что без разницы кто, но нет, хочу, чтобы брат.
– А если все-таки девчонка?
– Сестра, значит, будет. Ну вот брат – это брат. А сестра – не могу пока себе представить. Это же вообще по-другому все.
Он посидел еще немного и ушел на улицу. Куда именно – не сказал.
Асе не хотелось ни в комнате торчать, ни идти к морю в самый солнцепек. Тогда она придумала купить сегодня всем сувениры и отправилась на рынок. Обошла все ряды и не выбрала ничего.
Только не магнитики, все друг другу тащат эти магниты, надоело. Смысл вешать на холодильник магнит из того места, где ты сам не был? Яне и Инне она привезет красивые камушки, мелкие ракушки, собранные на пляже (не те лакированные с прилавков), и по бутылочке морской воды. Надо подумать, как их упаковать. А родителям? Им такое не подойдет. Мыло, специи, соль для ванны? Дурацкие футболки с надписями? Чай? Наверное, чай будет лучше всего.
Она купила две пачки разного чая и пошла к выходу. Ей показалось, что она увидела Вадима, и вернулась: это правда был он, стоял у прилавка, выбирал маленькие бронзовые фигурки. Ася подошла и встала рядом.
– Какая, думаешь, лучше? – спросил он у нее.
– Я не знаю.
– Ну ты бы какую себе хотела?
Ася рассматривала фигурки.
– Кошку, наверное. Вот эту, с изогнутой спинкой. Или лошадку.
– Тогда уж лучше собаку, у нее как раз такая такса живет, очень похожая. Или сову? Тебе сова нравится?
– Нормальная сова.
– Почем у вас эта сова? – спросил он у продавца.
Ася отошла в сторону и сделала вид, что рассматривает купальники. Подойдет он к ней или нет? Она краем глаза посмотрела вбок. Нет, пошел по рядам дальше. Ну и ладно. Ася занесла чай и решила, что пора к морю.
Она почти забыла про парня с лошадью, а сегодня он оказался на пляже. Верхом на Гамлете сидел перепуганный мелкий пацан, дошкольник, и чуть не ревел от страха. А его мама фотографировала его со всех ракурсов и кричала:
– Дёма! Сделай довольное лицо! Сейчас же! Дёма! Ты не стараешься! Я не могу такую фотографию послать бабушке!
Парень, держащий лошадь, узнал Асю и подмигнул ей. Она тоже ему подмигнула и пошла к морю. Ей захотелось плавать, и она плавала долго. А когда вышла и поискала глазами лошадь и хозяина, их уже не было.
По дороге домой Ася купила себе на ужин пиццу навынос, самую большую. Она ела ее, сидя в беседке, когда к ней подошел Вадим.
– У меня сегодня совсем из головы вылетело, – сказал он. – Держи.
Он протянул ее старый телефон.
– Ой, точно. Паша просил передать?
– Паша, разумеется, забыл. Он окончательно потерян для общества. Не знаю, как мы его отсюда увезем, разве что под общим наркозом. А иначе мы не справимся. Думаю, он будет сопротивляться всеми руками и ногами и цепляться за дверь.
– Оставьте его здесь, – усмехнулась Ася. – Откуда его девушка?
– Она местная. Пашина мать этого не переживет, она его отпустила с большим трудом и под нашу ответственность.
– Ладно. – Ася убрала телефон в новый рюкзак, купленный на рынке взамен украденного. – Ничего, что не сделал, я дома отдам в ремонт. Пиццу будешь?
– Буду. Но подожди, ты не поняла: я сам все сделал.
– Правда?
– Что я, по-твоему, вру? Мне самому интересно было попробовать. Я почитал форумы, скачал утилиту – в общем-то, оказалось несложно. Не знаю, все фотографии или нет. Извини, я их посмотрел.
– Да ничего.
– Там у тебя много Крыма, школьный концерт, хаски…
– Мы на собачьи бега ездили с родителями.
– И еще какие-то заброшенные здания.
– Да, это оно!
Ася вытащила телефон и начала листать альбом.
– Спасибо тебе! – выдохнула она.
– Мы, когда сюда ехали, нашли заброшенный пионерский лагерь и решили посмотреть. Там вообще не охраняется территория, мы туда спокойно прошли с пляжа. Очень интересно. Вам бы с друзьями понравилось, раз вы любите такие места. Там корпуса старые, спортивная площадка, все заросшее, статуи пионеров… Как принято говорить – атмосферно, хоть завтра снимай кино про жизнь кучки людей, оставшихся после конца света. Или после эпидемии, например.
– Да, ему бы точно там понравилось. – Ася показала фотографию с окном. – Это тот самый брат моей подруги, который недавно погиб.
Вадим посмотрел и ничего не ответил. Да и что тут скажешь? Он кивнул Асе и погладил ее по руке.
– Добавь меня в «Фейсбуке», – сказал он. – А если будешь в Москве, напиши.
«Я приеду учиться через три года», – хотела сказать Ася и не успела. Вадим уже встал и пошел к калитке. Ася догнала его.
– Спасибо тебе еще раз, еще тысячу раз, вот такое огроменное спасибо!
И обняла его. Он был выше, чем казался ей раньше. Ася на мгновение прижалась к его груди. Хотела поцеловать в щеку, но не дотянулась и не решилась притянуть его к себе.
– Спасибо! – снова сказала Ася и, не оглядываясь, убежала к себе.
У входа в комнату ее окликнул дядя Толя. Оказывается, он уже вернулся.
– Ася! – Он подошел к ней. – Ася, спасибо, что помогла Марине! Она столько про тебя хорошего сказала. Ты молодец. Я и не знал, что ты такая. То есть знал, но ты превзошла мои ожидания. Вы все молодцы.
Ася молчала. Она не была готова с ним говорить. Неловко пожав плечами, она зашла в комнату и заперла за собой. Может быть, завтра она попробует. Или в другой день, но не сегодня. Ее снова потряхивало, и в голове творился полный шурум-бурум.
День незаметно скатился к вечеру, и уже так мало оставалось времени, чтобы выходить вечерами к морю, где солнце окрашивает небо в закатные цвета. Глядеть на лиловые облака, широкую оранжевую полосу над горизонтом, низкое огненно-рыжее солнце, медленно тонущее в море.
Стоя по щиколотку в воде, Ася смотрела на море. В одной ее ладони был теплый крапчатый камень, который она привезет домой.
Море лежало перед ней такое спокойное, мудрое, вечное. Оно все знало о людях. Что было, что будет. И почему так было, и почему так будет.
О том, что под Асиной дверью будет лежать бумажный конверт с бронзовой лошадкой внутри.
О том, что Яна сегодня третий день как живет в Сочи и стоит сейчас на набережной, глядя на море.
И что Ася окажется в Москве гораздо раньше, чем думала, потому что осенью родители все-таки решатся туда переехать.
Что в сентябре неподалеку отсюда на трассе загорится рейсовый автобус как раз в то время, когда дядя Толя будет возвращаться из города в поселок. Он будет помогать людям выбираться и сильно обожжет руки. Тетя Катя, его бывшая жена, несмотря ни на что, приедет, чтобы навестить его в больнице, и тем же вечером улетит домой.
И что у Генки появится все-таки маленькая сестренка, а никакой не брат.
Ася долго смотрела на море, и ей снова казалось, что кто-то стоит рядом и держит ее за руку.