Из-под оболочки раздробленного мозга мужчины, покрытое кровью и серым веществом, извиваясь, показалось нечто темно-серое и червеобразное. Когда оно выбралось на поверхность целиком, то открыло крошечный рот, обнажив один единственный острый зуб, рассекло им плоть, мешавшую его продвижению, и стало уползать.
44
Доктор Патрик Брамбелл смотрел на мертвое тело Уэйнгро, лаборанта Сакс, лежавшее на каталке, и все еще одетое в окровавленный халат после трагедии, произошедшей всего несколько минут назад в Центре управления миссией. Доктор Сакс стояла рядом с ним — к счастью или нет, но она не присутствовала при случившемся. Пугающие новости разлетелись мгновенно, и весь корабль пребывал в шоке и ужасе. Гарза потребовал немедленного вскрытия и отчета о черве… или щупальце… или чем бы ни была та мерзость, что выползла из мозга погибшего.
— Господи Боже, — пробормотала Сакс, глядя на тело. — Какой кошмар.
Но внимание Брамбелла находилось далеко от трупа — оно целиком принадлежало червеобразной твари. Офицер службы безопасности принес ее в запечатанном лотке из нержавеющей стали со стеклянной крышкой. Глядя на нее, Брамбелл чувствовал, как сквозь все его тело проходит дрожь. После рукопашной потасовки в Центре управления червь почти ускользнул, но в последний момент кто-то достаточно оправился от шока, чтобы накрыть его мусоркой — тем самым заключив в ловушку.
И оно было там: серое червеобразное существо диаметром примерно с карандаш и длиной в шесть дюймов. Оно извивалось в контейнере, методично изучая каждый закуток и угол, явно ища путь бегства. На его голове, судя по всему, имелись два блестящих черных глаза, а между ними круглый рот с одним острым-преострым черным зубом, выступающим словно клык. Создавалось впечатление, что он состоял из вещества, напоминавшего обсидиан или стекло.
— Доктор Брамбелл? — позвала его Сакс. — Начнем?
Волосы женщины были заправлены под шапочку, и она была в хирургическом халате, как и он. В целом они поддерживали официальные отношения, что очень нравилось Брамбеллу. Сакс была кандидатом наук и доктором медицины, отчего Брамбелл чувствовал себя немного неполноценным рядом с ней. Однако одно можно было сказать точно: она была намного лучше подготовлена к предстоящей задаче, академически и эмоционально, чем, скажем, его собственный трусливый помощник, Рохелио.
Брамбелл посмотрел на большой поднос, стоящий между ними, с аккуратно уложенными инструментами для вскрытия: набор из 22 скальпелей, долото для черепа, реберные резаки, щипцы, ножницы, иглы Хагедорна, длинный нож и обязательная пила Страйкер.
Затем доктор произвел визуальный осмотр тела. Видеокамера уже работала. Он произносил свои наблюдения вслух, описывая рану головы, вход и выход пули, состояние мозга и различные другие факторы.
— Разрежьте одежду, будьте добры, доктор Сакс.
Сакс начала частями срезать одежду, откладывая ее в сторону. За исключением каши, в которую превратилась голова, остальное тело было чистым и в хорошей форме. Брамбелл отрегулировал верхний свет над рабочей зоной.
— Здесь что-то странное, — сказала Сакс. — С носом.
Брамбелл взял отоскоп, включил его и заглянул внутрь носовой полости.
— Что это? Похоже на какое-то отверстие. Может, это какая-то травма?
Он передал отоскоп Сакс, чтобы и она на это взглянула.
— Я думаю, что именно здесь… червь и вошел. Посмотрите — повреждена носовая перегородка и проколота кристаллическая пластина этмоидной кости. Их как будто пробурили. К тому же, отверстие такого же диаметра, что и червь. Брамбелл снова взял инструмент, внимательно осмотрел нос, а затем — совершенно бессознательно — взглянул в сторону червя.
— Ой-ой, — протянул он.
Существо перестало исследовать контейнер. Казалось, оно успокоилось, его «голова» — за неимением лучшего термина — уткнулась в угол коробки из нержавеющей стали. Оттуда-то и исходил слабый скрежещущий звук.
Брамбелл поднял очки и взглянул ближе. Тварь своим зубом скребла стальную стенку контейнера. Сначала это выглядело как безнадежная задача — какой зуб мог разрезать сталь? — но потом он увидел, что ей действительно удается снимать со стенки крошечные завитки металла. Медленно, но верно, существо проделывало дыру.
— Господи Всемогущий, — воскликнула Сакс, проследив его взгляд и заметив то же, что и он.
— Воистину.
Не сказав более ни слова, Брамбелл схватил телефон внутренней связи корабля и вызвал лабораторию подготовки, которая теперь в целях безопасности поместила все остальные образцы щупальца в корпуса из нержавеющей стали. Он взглянул на Сакс.
— Не отвечают.
— Лаборатория, вероятно, заперта. Звоните в службу безопасности.
Брамбелл набрал охрану, сказал им немедленно проверить образцы и быть осторожными. И отключился.
— Что теперь?
Они смотрели друг на друга мгновение, прежде чем Сакс ответила.
— Давайте вскроем этого маленького ублюдка прежде, чем он ускользнет. Труп может подождать.
— Да, это самое лучшее решение.
Брамбелл старался не думать о том, что может означать молчание в подготовительной лаборатории.
Он поднял контейнер и отнес его в камеру для вскрытия, чрезвычайно радуясь тому обстоятельству, что дизайнеры-конструкторы корабля подумали встроить сюда эту необычную, закрытую и стерильную установку для вскрытия. Он поднял крышку и поместил запертый контейнер внутрь. Существо встревожилось из-за перемещения, оно вытянулось и показало свой черный зуб, его голова угрожающе раскачивалась взад-вперед.
— Он как чертова гадюка, — сказала Сакс.
Брамбелл закрыл и заблокировал крышку. Камера для вскрытия имела два рукава, через которые можно было дистанционно управлять инструментами для рассечения. Вставив предплечья в рукава, Брамбелл использовал манипуляторы, чтобы открыть коробку. Тварь мгновенно атаковала, ударив манипулятор, и отскочила. Она ударила снова, выбралась из коробки, быстро заскользив по пустому пространству рабочего короба, пока не ударилась о стену, а затем начала исследовать ее, надавливая и прощупывая своим зубом, как было и в случае со стальным контейнером.
Несмотря на все усилия по обузданию эмоций, Брамбелл чувствовал, что его руки начали дрожать. Он должен был зафиксировать существо на поверхности, предназначенной для вскрытия — и чем скорее, тем лучше. Оно скользило повсюду, постоянно находясь в движении. Используя манипулятор, доктор поднял большую препаровальную иглу, зависнув над червем, а затем — когда тот попал в целевой диапазон — он резко опустил ее, пронзив и пришпилив тварь к специальной пластиковой поверхности.
Со слабым, но отвратительным визгом тварь начала метаться, снова и снова ударяя зубом по игле.
Тяжело дыша, Брамбелл воткнул в нее еще одну иглу, а затем еще, и еще, пока существо не оказалось пришпилено к пластиковой поверхности настолько крепко, как будто его пришил портной. К ужасу присутствующих оно все еще продолжало отчаянно извиваться, выказывая поразительную живучесть: ее пасть открывалась и закрывалась, зуб неустанно ударял по сверкающим креплениям, удерживавшим его на месте.
— Активируйте стереозум, — скомандовал он. Сакс подкатила микроскоп, использовавшийся для тонкого рассечения, и начала его позиционировать. Она включила аппарат, и подключенный к нему видеоэкран ожил, показывая размытое увеличенное изображение червя. Женщина подкрутила тумблеры фокуса и зума, пока изображение не сделалось четким и не стало соответствовать желаемому увеличения.
— Удивительно, но он отказывается умирать, — пробормотал Брамбелл, приблизив окуляры микроскопа к лицу и снова вставляя руки в манипуляторы. Доктор поднял скальпель и поднес его к нижнему концу закрепленного, но все еще отчаянно извивающегося червя. Он воткнул его острый кончик в плоть существа и начал делать продольный разрез, вскрывая объект от хвоста к голове. Кожа была твердой, и у Брамбелла создалось впечатление, что он как будто режет пластик. Существо издало еще один визг, на этот раз гораздо громче. Разрез обнажил его внутренности: скопление причудливых внутренних органов… если их вообще можно было назвать органами, учитывая, что больше они походили на пучки проводов и полупрозрачную волоконную оптику, а также кластеры блестящих черных шариков, вроде крошечных гроздей винограда. Внутренние полости, как ни странно, были ахроматическими — черно-белыми с вкраплениями серого.
Существо все еще боролось.
— Никак не умрет, — шепнула Сакс.
Брамбелл зафиксировал продольный разрез с помощью другого набора игл, а затем удалил начальные фиксаторы. Теперь тварь лежала на пластиковой поверхности, распахнутая настежь. Ее кожа податливо разошлась, из-за чего внутренние органы приподнялись, готовые к вскрытию. Они дрожали и изгибались, черные нити или провода сокращались и расслаблялись, в то время как все еще живое существо сопротивлялось вскрытию. Брамбелл почувствовал дурноту. Оно просто так не умрет.
— Могу я взглянуть, доктор Брамбелл?
Брамбелл с облегчением отошел от окуляров.
— Оно слишком идеально, слишком гармонично организовано, чтобы быть биологического происхождения. Похоже, это механизм — вам так не кажется?
— Я не могу с вами согласиться, доктор Сакс. Причина такого строения может быть скрыта в присущем ему наборе биогенных элементов, отличных от наших. Биоанализы показывают, что в основе организма существа лежит углерод-кремний-кислород вместо троицы углерод-водород-кислород, характерной для всей нашей органической природы. Оно вполне может быть продуктом углеродно-кремниевой эволюции.
Брамбелл увидел, что уродливая маленькая тварь теперь пытается отпилить своим зубом одну из металлических игл.
— Я думаю, что все эти нити — это его центральная нервная система, — сказал он. — Давайте проследуем по ним до мозга.
— Хорошая идея.
С изысканной осторожностью Брамбелл стал отделять оболочки и ткани, покрывавшие эти черные и полупрозрачные нити, постепенно обнажая их. Пройдя по всей их длине, он увидел, что они привели его к скоплению черных гранул между глаз, прямо позади зуба — как раз там, где и можно было ожидать расположение мозга.