Кивнула. А что еще оставалось?
– Умное решение! – похвалил некромант и метнул предупреждающий взгляд на Геральта. – Никогда еще не видел наиви, даже интересно. А вы, граф, решайте свои проблемы сами. И постарайтесь не нажить новых.
Рука Соланжа на мгновение коснулась моей – словно холодом обдало. Не знаю, действительно ли у него такая ледяная кожа или это всего лишь игра воображения.
– Не наживайте себе врага, уступите. – Фраза предназначалась Геральту. Обернувшись, увидела, что тот вновь материализовал посох.
Навсей скрипнул зубами и развеял оружие. Мне же окончательно подурнело. Тело стало липким от пота, жар свечей не мог согреть. Я попала к пауку, и он вряд ли меня отпустит. Если уж даже Геральт отступил, дело плохо, поможет только заступничество короля. Придется очаровывать его во время танца.
Тяжко вздохнула и покосилась на Геральта. Тот стоял темнее тучи и, сам того не замечая, до крови прокусил губу. Пришлось окликнуть, чтобы навсей не испортил рубашку.
– Постой здесь, пожалуйста. Захочешь с кем-то поговорить – поговори. Нет – сама знаешь, – «Оживший» навсей поспешил меня покинуть.
Направился он, разумеется, к супруге и ее наставнику. Теперь, когда Геральт его окликнул, сумела рассмотреть лицо мага. Вопреки ожиданиям он оказался не старым, а очень даже импозантным мужчиной. Судя по первому впечатлению, умным, спокойным. К сожалению, черты лица рассмотреть не могла: далеко, но общее впечатление сложилось положительное. Пожалуй, я бы согласилась с ним потанцевать.
Геральт ухватил за руку жену и что-то гневно сказал ей. Она скривилась, и навсей тут же отпустил ее, отошел на два шага.
И тут наши взгляды пересеклись: мой и спутника Элизы. Вздрогнула и отвернулась, пойманная «на горячем». Вдруг он заметил мой интерес? Увы, всегда питала слабость к голубоглазым мужчинам, но полагала, они рождаются только брюнетами или блондинами, а тут шатен. Воистину, заинтересовалась, раз разглядела цвет радужки, хотя нас разделяли десятки людей.
– Госпожа?
Вздрогнула и обернулась на бархатный голос. Теперь придется объясняться. Молодец, Дария, утолила любопытство!
От наставника Элизы веяло спокойствием и уютом, наверняка он хороший учитель. Еще один нежданный поклонник, жаждущий полюбоваться диковинной наиви. Жаль, я ничего не знаю о силе, из-за которой навсеи готовы перегрызть друг другу горло. Это нечто особенное, не дар, не магия крови, которой у меня, увы, нет. Только никто не скажет правды, придется покопаться в библиотеке Геральта, найти фолианты о светлых.
Голубые глаза пристально разглядывали, не упустив ни единой детали. Не дождавшись ответа, мужчина молчал, не пытался завязать разговор. Видимо, таковы правила этикета. Не выдержав пытки взглядом, сухо давала понять, что не намерена вести долгие беседы:
– Мы знакомы?
– Кто вы, я знаю, – таинственно ответил голубоглазый. – Госпожа Дария, верно? Миледи Элиза Свейн рассказала о вас.
Вот, значит, как. Интересно, что же она рассказала и, главное, зачем.
– Блондинка… – задумчиво протянул маг, не скрывая восхищения. – Самая настоящая блондинка! Даже кожа фарфоровая. Вот бы капельку крови!
Вздрогнув, отшатнулась. Голубоглазый холодно, по-светски, улыбнулся и заверил: без моего согласия никаких опытов проводить не станет, но очень хотел бы видеть меня у себя дома.
– Лорд Эллан Марон, Чувствующий, член Совета, – с поклоном запоздало представился мужчина. – Я ученый, и мое приглашение не таит никакого подвоха. Сугубо научный интерес. Вам, наверное, ничего не говорит магический титул? – с мягкой улыбкой спросил он. – Позвольте объяснить и окончательно развеять сомнения относительно моих намерений. Чувствующие видят на тонком уровне то, что недоступно другим: эмоции, потоки энергии, источники силы. Например, сейчас вы напряжены, немного раздражены и испуганы. Совершенно напрасно!
– Но вам ведь тоже нужна сила? – напрямик спросила я и отыскала глазами Геральта: он все еще стоял подле жены и, хмурясь, за что-то ей выговаривал.
– Не спорю, хотелось бы попробовать забрать, – покаянно признался Эллан, – но вы лекарь, вам она нужнее.
Удивленно распахнула глаза. Впервые навсей отказывался от власти. Эллан с шутливым укором напомнил:
– Я Чувствующий, забыли? Скрыть от меня род занятий невозможно. Зайдите как-нибудь, госпожа Дария. Обещаю отпустить в целости и сохранности.
В руках вспыхнул твердый прямоугольник бумаги, белой, прочной. Сначала испугалась, хотела бросить, а потом поняла – визитка. Тисненые буквы приятно давили на пальцы. Действительно, лорд Эллан Марон, магистр магии.
– На обороте адрес, – любезно подсказал собеседник. – Или просто спросите в канцелярии Совета. Приемные дни: вторник и четверг, но вам можно в любой другой.
Эллан склонился над рукой и поцеловал ее. Очень странно, не по протоколу: сначала костяшки пальцев, едва касаясь губами, а затем ногти. И ощущения тоже непонятные, нужно повторить, чтобы определиться. Наставник Элизы умел очаровывать. Пожалуй, я ему верила и зашла бы на чай, только без опытов.
– Вы учитель графини Местрийской?
Во мне взыграло любопытство. Кажется, Эллан – мужчина уравновешенный, спокойный, не помешанный на желаниях, можно задать пару личных вопросов. Нужно же понять, чем навсеи отличаются от лангов.
Эллан кивнул и бросил короткий беспокойный взгляд на Элизу. Однако долго же Геральт! Впрочем, с Элланом мне спокойно. Может, попросить потанцевать? Не стоять же весь бал у стены?
– Но вы так молодо выглядите. Сколько здесь маги живут? Например, сколько графу Местрийскому?
– По-разному живут, – ушел от ответа Эллан и усадил в одно из кресел. В руках тут же оказался очередной бокал холодного лимонада. Поблагодарила спутника улыбкой, тот только брови поднял: за что, мол? – Зависит от здоровья, предков, специализации. Сами понимаете, боевые маги часто рано гибнут: платят за риск. Зато на их плечах зиждется государство. Мне, к примеру, уже за пятьдесят.
Едва не подавилась лимонадом. За пятьдесят?! Выглядит же как Геральт, ни единого седого волоска, морщинок, только глаза умные, серьезные. Даже не верится, что темный убийца.
– У магов не принято спрашивать о возрасте, – предупредил Эллан и заботливо наколдовал подставку для стакана. – Только у близких друзей или родственников. Прожить же мы можем и двести, и триста лет. А ланги?..
– Сто пятьдесят.
Пораженная услышанным, позабыла о лимонаде. Двести пятьдесят лет! Я по сравнению с такими долгожителями младенец.
– Мне пятьдесят три, – шепнул на ухо Эллан и на мгновение коснулся шеи. Пальцы у него оказались прохладными. – Магия, – поспешил успокоить голубоглазый, заметив, как я дернулась. – Она всегда холодит пальцы. Я посмотрел энерготоки, простите, не удержался. Клянусь, никакого плотского влечения.
Ответить не успела: вернулся Геральт. Ему явно не нравилось присутствие Эллана, но тот будто бы не замечал насупленных бровей и тяжелого взгляда графа. Я же гадала: Геральт ревнует или Эллан представляет опасность?
– Его величество, – прервал молчаливую пантомиму навсей. – Скоро начнутся танцы. Вижу, – он не удержался от колкого замечания, – милорд Марон находит общий язык со всеми женщинами моего дома.
– Остыньте, Геральт, я не виноват в выборе Элизы, а госпожа Дария меня совсем не интересует. Слово чести! Можете спросить у нее, у меня сугубо научный интерес.
Странно, но морщинка на лбу навсея разгладилась, а я получила новую пищу для размышлений. Выходило, Эллан – любовник Элизы. Кольца на руке нет, значит, не женат. То, что в Веосе выбирают женщины, я уже знала, но, видимо, чего-то все равно не понимала. Вроде брак Геральта и Элизы по расчету, однако оба друг друга ревновали. И меня навсей приревновал к Эллану, видела ведь, как желваки под кожей ходили, едва ли зубами не щелкал. Но терпел молча, когда как с Соланжем вел себя смело, даже вызывающе. Видимо, опять пресловутые обычаи, и пока я не дам понять, что собеседник неприятен, Геральт не имеет права вмешаться.
– А мне лорд Марон показался милым. – Спрятала визитную карточку в декольте и проводила Эллана глазами. Тот ответил легкой улыбкой и едва заметным поклоном.
– Не удивлен, – буркнул Геральт и забрал пустой стакан.
Думала, навсей разовьет тему, но он не стал и бегло представил собравшихся, особо выделяя некромантов. Их в зале оказалось немало, и все посматривали на меня. Неприятное чувство! Будто мысленно препарируют. Лица хищные, злобные, как у волков. Поневоле хотелось прижаться к Геральту.
– Все, теперь можно! – радостно прошептал навсей и скинул пиджак.
Подоспевший слуга тут же унес ненужную одежду. Куда – не знаю, очевидно, в экипаж.
Остальные мужчины тоже сняли пиджаки, стоило дирижеру – человеку с палочкой, указывавшему, кому и как играть, – подняться к музыкантам. Грянули первые аккорды, и передо мной возник церемониймейстер. Геральт подбодрил взглядом и крикнул вслед, чтобы не отдавала никому танцев.
На негнущихся ногах шла через толпу, понимая, что через минуту станут обсуждать каждый мой жест, каждую складку на одежде.
Его величество стоял в окружении важных сановников. Заметив меня, он кивком отпустил министров. Присела в реверансе. На этот раз сделала его увереннее – сказывалась практика. Король тут же поднял меня, заверив – подобные церемонии неуместны. Мы прошли в центр зала, оказавшись под перекрестным огнем взглядов.
– Вы умеете танцевать? – шепотом спросил король, становясь в начальную позицию. – Это медленный вальс.
Покраснев, призналась, что слышу о подобном танце впервые.
– Ничего страшного, – успокоил венценосный кавалер, – я помогу. Немного магии, и никто ничего не заметит.
Меня тут же обволокло мягким облаком, я утонула в нем, как в перине. На-ре его величества покинуло тело и вселилось в меня, захватив власть над сознанием.
Король склонился в приветственном поклоне, в ответ вновь присела в реверансе и подала руку – и все помимо собственной воли. Неведомая сила кружила меня над полом, не давая даже поменять положения тела. Одна рука короля лежала на талии, другая покоилась на плече. Его величество странно смотрел в глаза, будто гипнотизировал. Хотела зажмуриться, но не смогла. По губам короля гуляла улыбка. Он явно забавлялся, а внутри меня зрело недовольство. Зачем я на этом балу? Чтобы развеять чужую скуку, пополнить коллекцию диковинок? Одни хотят убить, другие – переспать, третьи пока еще не решили. Так противно, гадко! Очевидно, эмоции отразились на лице, потому что король поинтересовался, чем я расстроена.