Они молча смотрели друг на дружку, и в этот момент неведомо откуда прозвучал чей-то тяжелый ровный голос, произнесший всего одно слово:
— Испытание.
Трэвис не сомневался, что выглядит столь же обалдевшим, как и его собеседница. Он понятия не имел, кто говорил и что это значит, да и не очень стремился узнать, если честно признаться.
— Уже поздно, Грейс, — сказал он. — Я должен идти. Поговорим завтра, ладно? Если вы не против, конечно. И еще: я хотел бы взглянуть на ту дверь, где вы видели вырезанный знак Ворона.
Она на секунду закрыла глаза, потом снова открыла.
— Хорошо, Трэвис, я покажу.
Он подошел к двери. Грейс распахнула ее и выпустила гостя. Дверь захлопнулась, и Трэвис остался один. Он прислушался. Вокруг было тихо. Через высоко прорезанное окно в конце коридора просачивался лунный свет, падая узкой желтой дорожкой на каменные плиты пола. Ночь. Ох и задаст же ему Мелия жару за самоволку! А-а, плевать, не впервой. Горько усмехнувшись, он повернулся, чтобы идти.
Из-за двери комнаты Грейс послышался страшный грохот.
Трэвис вздрогнул от неожиданности и уставился на деревянную панель. Снова шум — на этот раз громкий хруст, как от ломающегося дерева. Внезапно его охватил беспричинный страх — животный ужас, парализовавший члены и приковавший его к полу. Он не знал, что ему делать. Мозг тоже застыл, не в состоянии принять какое-либо решение.
Сдавленный женский вопль вывел его из оцепенения. Оковы неподвижности разлетелись вдребезги, словно хрупкие стеклянные бусины под ударами молотка. Трэвис с размаху ударил плечом в дубовую дверь и, не обращая внимания на острую боль в ключице, ворвался в комнату.
Тварь медленно приближалась со стороны распахнутого окна. Один взгляд на нее вызывал тошноту. В ней не было ничего человеческого. Единственный аналог, пришедший на ум Трэвису, — гибрид между волком и гориллой. Уродливое тело существа, словно вышедшего из лаборатории сумасшедшего профессора в третьеразрядном фильме ужасов, было покрыто гладкой длинной шерстью; конечности выглядели чересчур длинными и деформированными.
Несмотря на нелепое телосложение, передвигался монстр довольно быстро и скачками: то на одних задних лапах, то припадая и на передние. Грейс, белая как мел, забилась в угол. Тварь уже почти добралась до нее. Кривые когтистые лапы протянулись к ее горлу. Пасть монстра раскрылась, обнажив два ряда острых клыков. Из нее сочилась густая, желтая слюна.
— Эй, смотри сюда! — закричал Трэвис, зачем-то замахав руками.
Разумеется, это было глупо, но в тот момент он не мог придумать ничего более остроумного. Грейс повернула голову. В глазах ее мелькнул ужас. Но отвлекающий маневр сделал свое дело. Тварь, злобно зашипев, отпрыгнула в сторону и повернулась к Трэвису. Что ж, отвлечь он ее отвлек, а дальше-то что делать? Рука нащупала заткнутый за пояс стилет. Камень в его рукояти сердито пылал алым огнем. Но прежде чем он успел обнажить кинжал, монстр неожиданно попятился и одним движением взлетел на гигантскую кровать под балдахином, занимавшую едва ли не треть комнаты. Вцепившись когтями в одеяло, он уставился сверху на Трэвиса. В глазах его было столько ненависти, что Трэвис как зачарованный замер на месте, не в силах отвести взгляд от этих горящих зрачков. Челюсти вновь раскрылись, серый с желтым налетом язык высунулся наружу и быстро задвигался, слизывая слюну. Тело монстра напряглось, готовясь к прыжку.
— Беги, Трэвис! Беги!
Крик Грейс подстегнул Трэвиса. Он едва успел отскочить в сторону, и метнувшаяся сверху тварь промахнулась, правда, все же зацепив его руку когтем. Царапина на предплечье сразу загорелась огнем. Промах нисколько не обескуражил монстра. Ловко извернувшись, он снова набросился на Трэвиса. Тот попытался укрыться от нападения за кроватью, но длинная обезьянья лапа вцепилась ему в сапог и резко рванула за ногу. Трэвис упал. От удара грудью о твердый каменный пол у него вышибло весь воздух из легких. Он судорожно вдохнул. В ноздри ударил едкий звериный запах. Трэвис перекатился на спину и с ужасом увидел нависшую над ним косматую морду. Длинная шерсть подгривка скользнула по его лицу, желтые глаза монстра встретились с его глазами, и за этот краткий миг он успел уловить в них неутолимый голод, невыносимое страдание и… разум, который мог принадлежать только человеку, но никак не зверю. Чудовище раскрыло пасть и потянулось к его горлу.
Но острые клыки так и не прикоснулись к нему. Жалобно всхлипнув, тварь вдруг отпрянула и развернулась. Из раны у нее в боку сочилась темная кровь. Трэвис приподнял голову и с изумлением узрел Грейс с железной каминной кочергой. К несчастью, рана оказалась болезненной, но не опасной для жизни, и только пуще разъярила обезьяноволка. Кочерга выпала из дрожащих рук Грейс. Монстр подобрался и приготовился к прыжку.
На этот раз Трэвису хватило времени, чтобы выхватить стилет. С удивившей его самого стремительностью он одним быстрым движением поднялся на колени и вонзил малакорский кинжал в спину твари. Закаленная сталь легко вошла в плоть монстра, но удар все же нельзя было счесть удачным, так как позвоночный столб остался незадетым. Зарычав от боли, обезьяноволк выгнул хребет, снова развернулся, взмахнул передней лапой и вышиб стилет из руки Трэвиса. Тот все еще стоял на коленях и не мог ни бежать, ни защищаться. Сжавшись, он приготовился к смерти.
Тело монстра обмякло и беззвучно завалилось набок.
Трэвис поднял глаза. Над трупом твари стояла Грейс. Лицо ее было белым и застывшим, как у мраморной статуи, правую руку покрывали кровавые брызги. В основании черепа распростертого у ее ног чудовища торчала рукоять кинжала. Уверенная рука хирурга нанесла удар с анатомической точностью. Острие клинка перерубило шейные позвонки и проникло в мозг, уложив обезьяноволка на месте.
— Иногда и медицинское образование может на что-то сгодиться, — откуда-то нашел в себе силы пошутить Трэвис, но Грейс только судорожно кивнула и даже не улыбнулась.
Топот сапог по коридору. Трэвис едва успел подняться с пола, как в комнату ворвались сразу несколько человек. Первым был темноволосый рыцарь с мечом в руке, которого, кажется, звали Даржем, а за его спиной теснились Бельтан, Фолкен и Мелия.
— Бычья кровь! — в изумлении покачал головой Бельтан. — Ты не ранен? — озабоченно спросил он, подхватив под локоть пошатывающегося Трэвиса.
— Я в порядке, — с трудом выдавил тот.
— Да где же в порядке, когда у тебя все плечо в крови!
— Ты же сам говорил, что рыцарь и раны неотделимы друг от друга, — напомнил Трэвис.
Бельтан нахмурился:
— Говорил. Только ты пока что не рыцарь. И на твоем месте должен был оказаться я.
Трэвис не знал, что сказать, и поэтому ничего не ответил. Рана — это ерунда. Главное, что Бельтан по-прежнему остается его другом и готов в любой момент рискнуть за него жизнью.
Дарж тем временем бросился к Грейс. Бросив взгляд на ее забрызганную кровью руку, рыцарь страшно побледнел и пал перед ней на колени.
— Ах, миледи, вы тоже ранены! И рана, без сомнения, смертельна. Это я во всем виноват, я один! Как я мог оставить вас без присмотра? Нет мне прощения, нет мне оправдания!
Грейс перестала дрожать и изумленно уставилась на коленопреклоненного причитающего эмбарца.
— Что с вами, Дарж? — спросила она. — И с чего вы взяли, что я умираю? Я вовсе не ранена, и кровь тоже не моя.
Рыцарь растерянно заморгал, пристально оглядел окровавленную руку и смущенно откашлялся.
— Что ж, это замечательно. Я очень рад, что вы в добром здравии, миледи. И все же, — добавил он, поднимаясь с колен, — я присоединяюсь к словам милорда Бельтана: на вашем месте должен был быть я!
Шурша юбками, Мелия грациозно обогнула обоих рыцарей и склонилась над трупом убитого монстра.
— Похвальные намерения, — заметила она, — только запоздалые. Леди Грейс и наш Трэвис, как я погляжу, отлично управились и без вашей помощи.
Трэвис оглянулся на Грейс. Глаза их встретились, и, хотя обоим было не до смеха, они все же не смогли удержаться от улыбки.
— Кстати говоря, как вы здесь оказались? — спросил он, обращаясь к Мелии.
Та сердито посмотрела на него:
— Между прочим, ты отсутствовал больше четырех часов, Трэвис. Мы начали беспокоиться и отправились тебя искать. По дороге встретили Даржа, который направлялся навестить леди Грейс. Все очень просто, как видишь.
Трэвис нахмурился. Что-то здесь не состыковывалось.
— Да, но как вы узнали, что я здесь, в этой комнате?
Мелия насмешливо приподняла бровь и промолчала. Трэвис слишком хорошо изучил ее манеру, чтобы расспрашивать дальше.
Фолкен подошел к ней и тоже принялся рассматривать мертвого обезьяноволка.
— Представить себе не могу, откуда он здесь взялся? — покачала головой волшебница.
— Фейдрим! — с отвращением произнес бард и выпрямился.
Мелия задумчиво потерла ладонью подбородок.
— Сначала Бледные Призраки, теперь вот это… Хотела бы я знать, с каким порождением Зла придется нам столкнуться в следующий раз?
— Смотри накаркаешь! — погрозил ей пальцем Фолкен. — Меня другое интересует: почему он залез именно сюда?
Мелия обратила взор на Грейс:
— Быть может, нам расскажет об этом ее светлость?
Взгляды всех присутствующих скрестились на ней. Наступила томительная пауза. Грейс замерла, как зверушка, захваченная лучами автомобильных фар. Трэвис, уже оправившийся от потрясения, понял, что ее нужно срочно выручать. Высвободив локоть, он шагнул к полке, нацедил вина из оловянного кувшина, повернулся к Грейс и вложил полный кубок ей в руку.
— Сдается мне, — сказал он, сочувственно глядя ей прямо в глаза, — что кому-то очень не по душе ваши успехи на поприще шпионажа.
Грейс молча кивнула и одним глотком осушила кубок.
68
Над кейлаверской цитаделью забрезжил рассвет — холодный и серый, как рыцарская кольчуга. Через щелочку в ставнях Грейс следила за его приближением. Всю ночь она не смыкала глаз.