— Тогда надо все по покону сделать. — нахмурился Тимофей, насколько может хмурится кот.
— Это как?
— Становись на одно колено. Становись-становись. И говори: «прошу Перуна-батюшку принять во услужение Тимофея безродного. И готов ответ нести за его деяния».
Усмехаясь выкрутасам, принял местные правила игры и задрал морду в ясное небо, откуда раздался предгрозный гром после моих слов.
— Принял Перун клятву. — удовлетворенно потер лапками кот — Вот теперь пойдем.
— Слушай. — ничего более умного мне сейчас в голову не пришло — А почему, когда ты говоришь, у тебя рот не двигается? Но я тебя слышу.
— Потому что, когда я рот разеваю, у меня получается только МЯЯЯАААУ! — продемонстрировал Тимофей — Пошли, что ли? Солнце скоро сядет.
— Пойдем. — согласился я.
Взвившись вокруг ноги, совсем нелегкий котэ угнездился на левом плече и вперил морду вперед:
— Шагай, раб.
— Чего?! — аж приостановился я от такого после чего стряхнул этот шерстяной комок наглости: — Ты ничо не попутал?! Ща наизнанку выверну!
— Ну попытаться можно было. — упал на лапы Тимофей — Пошли, что ли. Солнце…
В итоге я вышел из деревеньки с прибытком в виде книги, сушенных травах, неких медных механизмах и кота. Наглого, черного кота.
Домой добрался на следующий день. Тимофей собирал всё внимание на себя. Всяк хотел его погладить и потискать. Начали дети, потом молодые девушки, суть те же дети, женщины, ну и мужики ушастую голову по-доброму потрепали со словами: «Ууу… Блохастик…». От чего он только млел, добродушно урча. О второй его ипостаси знал только я. И слава богу. А уж как закормили его в поезде — видеть надо было. Он уже лапами отпихивался от всех этих вкусняшек, подпихиваемых в морду. Я только ржал по-тихому в углу. Но тем не менее — добрались без приключений…
— О! А я смотрю, ты с прибытком. — встретил меня батя, сегодня дома, рассматривая Тимофея.
— Угу. — буркнул я проходя в свою комнату и скидывая рюкзак — А еще очень грязные и голодные. Тимофея не корми — ему в поезде перепало нехило.
— Чо это «не корми»? — вскинулся кот — Что дали — уже давно ушло. Корми давай!
— Лететь тут не с плеча. — проходя мимо охамевшего кота уточнил я — Шесть этажей твой вестибулярный аппарат вряд ли переживет. А если переживет — я повторю. Не хамей, морда! Вернее, хамей, но с нашими — в меру!
— Да понял я… — состроил повинную морду Тимофей.
Вот уж достался помощничек. Но без него пока ни как. Хоть прочесть книгу, тем более о толковании, что там написано.
Следующие три дня, под наставлениями Тимофея, я тщетно пытался пробудить в себе этот пресловутый «особый взгляд». Бесполезно. Эта сволочь, кстати, как-то сошлась на коротке с матерью и сейчас каталась как карась в сметане, обласканный со всех сторон. Благо, финансы пока позволяли.
— Отойти от мирского тебе надо. — посоветовал Тимофей, отрываясь от пожираемого куска мяса — Отринуть, понимаешь…
— Отойти, говоришь… — я оценивающе посмотрел на кота.
— Ну да. — подтвердил Тима — Отвлекают тут тебя постоянно. То ваш телевизор, то интернет, хоть и зело полезный. Да хотя бы девка эта рыжая. Сто раз прибегала. — кот неодобрительно покрутил головой — Виданное дело, девицы сами к парням бегают…
Ну да, Юльке было скучно, и она постоянно у нас зависала. Да пофиг. Пусть хоть под таким присмотром, чем потом ее из какой-то жопы вытаскивать. Ее мама не против, мои родаки только «за». Проблема только в том, чтобы ее неуёмную трескотню заткнуть какой-нибудь интересной книжкой — и можно жить. Покормить только не забыть. А уж Тимофею грех жаловаться. Столько его не гладили и пузико не чесали ни разу в жизни, наверное. Вечно довольно растекался мурчащей лужей у нее на коленях.
Слова Тимофея натолкнули меня на определенные мысли. Была у нас дача — не дача, фазенда. Почти заброшенная. Вроде и ближнее Подмосковье, и машины рядом ездят, и цивилизация, но вот реально чуть в сторону сверни — и медвежий угол. Десяток домиков, в которых доживают свой век старики, речка, луг… да и всё. Даже не верится, что такие места еще остались, однако. Бабушка, мама мамы там упорно, до самой смерти проживала. Никак на уговоры переехать не поддавалась. Там и померла… Соответственно, нам по наследству и досталось. Посмотрели. Подумали. И не стали менять. Иногда наезжали с шашлыками и прочими удочками. Все-таки такой оазис спокойствия вокруг шумной суеты дорогого стоит. Можно было бы туда спрятаться от суеты. Ладно, придет батя — нужно этот вопрос обкашлять. Тимофей, по уши утонувший в цифровом веке и не вылезающий из ТВ и интернета, современный ноутбук и абонентку мы приобрели едва ли не быстрее Паджерика, сам себе яму вырыл одной фразой. Оставлять с родителями я его не намерен. Злобно усмехнувшись, я засобирался на улицу.
Пройдя пару дворов, поздоркавшись по дороге с многочисленными знакомыми, я завернул в укрытую тенями от разросшихся деревьев улочку. Внимание привлекли невнятные девичьи вскрики. Поспешив на звук, увидел, как какой-то лысый крепыш запихивает в БМВ-семерку явно сопротивляющуюся девчонку примерно моего возраста. С разбегу пробил ему в бок, потом бегал вокруг машины, уворачиваясь от загребущих лап. Всё-таки это реальный мужик, а я всего лишь школьник, хоть и вымахал до кондиций взрослого. Девка, вместо того чтобы умотать, стояла и смотрела на наш балет.
— Вы хоть знакомы? — спросил я очень симпатичную брюнетку, когда лысый дал небольшую передышку.
— Впервые вижу. — отрицательно помотала головой девушка.
— В сторонку тогда отойди. — посоветовал я — Только далеко не убегай. Свидетелем будешь, когда меня убивать будут.
Достав из кармана сотовый, я пролистал записную книжку и вызвал абонента. Батя, благодаря профессии, имел огромный багаж знакомых. Кого там только не было. Вот и оперативник местного уголовного розыска там был. Молодой, резкий парень, с которым мы немного сошлись на теме зубоскалияния. Хрен знает, за кого он меня принял, может за младшего брата, но оставил свой номер и пожелание звонить, в случае проблем. Случай как раз подходящий.
— Привет Гарик. — жизнерадостно отозвался после второго гудка тезка — Чо звоним? Если на шашлыки звать — я готов!
— Проблемы, Игорь. Меня, походу, сейчас убивать будут.
— Где находишься? — построжал голосом опер.
— Четвертый Милюшина. Около тринадцатого дома.
— Сейчас патрульку отправлю. Что произошло?
— Урод какой-то попытался девчонку в бэху без номеров затащить.
— А ты, бля, как истинный Робин Гуд попытался помочь? — подсказал Игорь — Вместо того, чтобы милицию набрать? Где вас таких правильных только берут?
— Ну так набрал же. — проблеял я.
— Очень вовремя. — сарказм просто потек из трубки.
— Бля! У него ствол! — выкрикнул я и отбросил исторгаемую ругательства трубку.
У этого лысого действительно был ствол. Тут либо бежать, либо нейтрализовать. Бежать, оставив девчонку, не вариант. Так что раскачавшись и максимально ускорившись, я сблизился с противником, он даже выстрел не смог произвести. Далее работал на максимальной отдаче по жесткости. Подбить вверх руку с зажатым пистолетом. Колено в печень, не убить бы… Ногой в пах. И пока не очухался — мордой об крышу машины. И еще раз! И ЕЩЕ! И ЕЩЕ!!!
Ворвавшаяся на улочку под вой сирены машина патрульно-постовой службы застала практически мирную картинку. Двое сидящих на бордюре школьников, которые безропотно подняли лапки под стволами милиционеров. БМВ без номеров. Лысый бандит с пистолетом. Джек пот! Примчавшийся чуть позже Игорь только матом ругался. Потом вообще тягомотина началась. Следователь. Представитель прокуратуры. Оказалось, мы несовершеннолетние. Дерганье родителей и ПНД. Девчонка из соседнего подъезда оказалась, как я ее раньше не видел — хрен знает. Мысль прятаться от этого всего в нашем «медвежьем углу» мне показалась более чем замечательной.
— А эта что тут делает? — недовольно поинтересовался я, когда Паджерик нес нас по трассе.
— Тоже изымается из общества. — пояснил образованный папа.
— Так пусть изымается. — я совсем был не против — Чего к нам-то?
— А ты присмотришь. — злорадно дополнил папа.
— Ну вообще охуеть! — ругнулся я, не стесняюсь батю. Знаю, когда можно.
— Ничего что я тут сижу? — вопросила девчонка с заднего сидения.
Глава 4
Слава богу, отец меня только кошмарил. Что у моих родителей, что у родителей девчонки хватило ума понять, что оставлять двух подростков разных полов в пубертатном периоде наедине на длительный срок, да еще в месте, где и заняться особо нечем — не самая хорошая идея. Ни моим, ни ее родакам внуков так рано не хотелось. Так что мы просто завезли девушку к ее бабушке, которая проживала почти по дороге к нашей даче. Добравшись до своей, мы выгрузили пакеты с продуктами, рюкзак с фолиантом, травами и прочей мелочевкой взятой из дома старика, по совету Тимофея и самого Тимофея, который тут же направился обследовать территорию. Сами прошли проверять дом.
С улицы донесся задорный лай. Опять у Петровны ее Пират сбежал. Довольно добродушный пес, здорово напоминающий немецкую овчарку. Только хвост крючком и уши висят. Я рванул к выходу, вспоминая закрыли мы калитку или нет. Кажись, нет.
— Тимофей! — мысленно взвыл я — Бегом в дом!
Выскочив на крыльцо, я увидел, что Тимофей, вздыбив шерсть и выгнувшись дугой стоит посередине двора, а к нему со всех ног мчится Пират. Нет, Пират, конечно, добродушный, но только по отношению к людям. Кошек он, почему-то, не любит и у Петровны уже было несколько скандалов, когда ее пес душил соседских котов. «Хана помощничку» — обреченно подумал я, бросаясь к коту и понимая, что не успеваю. Но у Тимофея на этот счет было своё мнение. Черная молния прочертила двор, мгновение, и вот уже здоровенный котяра висит на морде охреневшего пса, с боевым воплем раздирая длинными когтями всё, до чего может дотянуться. Я застыл на месте как вкопанный, глядя на сие действие круглыми глазами. Три-четыре секунды и Пирату наконец удается отцепить от своей морды Тимофея, после чего он, голося на всю улицу, скрывается за забором.