– Я вам не верю, – процедил я, внимательно следя за обоими собеседниками. – Может, вы говорите и правду, а может, и нет. Я не готов отдавать себя в руки первых встречных только потому, что мне что-то рассказали.
– Мы – единственные, кто может его остановить, – настаивал Антон. – Мы. Ни ты, ни армии всего мира, ни кто угодно другой ничего не смогут сделать, а мы можем.
– Антон, – устало перебил его Виктор, – перестань его убеждать. Не видишь? Он нам не верит.
– А нам-то какое дело, – возмутился Антон, – верит он или нет? Мы его ещё и убеждать должны, видите ли! Слушай, ты, – обратился он ко мне уже откровенно раздражённо, – хватит уже думать только о своей шкуре! Либо ты пойдёшь с нами по-хорошему, либо…
И в этот момент раздался стук в дверь. Громкий, настойчивый – по лицам моих хозяев было понятно, что гостей они не ждали.
– Открывайте! – раздался приглушённый стенами мужской голос.
– Помогите! – заорал я.
Не успел я закрыть рот, как Виктор очутился рядом и двинул мне кулаком в челюсть. Я слетел на пол, как недавно это проделал Антон – в ушах зазвенело, в голове помутилось, перед глазами поплыли чёрные круги, но сознание я не потерял. Лёжа на спине, я пнул подоспевшего Антона в живот и снова заорал:
– По-моги!..
На этот раз даже договорить не получилось – Виктор накрыл мне лицо диванной подушкой, откуда-то появившейся в его руках. Я извивался, пытаясь лягнуть его, но он надавил мне коленом на грудь, и я уже ничего не мог сделать.
Послышался грохот, крики, а потом с меня слезли. Я откинул подушку с лица и увидел четверых военных в камуфляжной форме, с автоматами в руках, в масках-балаклавах и даже с касками на головах. Виктора и Антона я не увидел, да и своих спасителей толком не разглядел, потому что один из них направлял на меня дуло автомата, и оно завладело всем моим вниманием.
– Лицом вниз! – скомандовал солдат. – Живо!
Без лишних слов я поспешил исполнить приказ. Мне чем-то связали руки за спиной, обыскали, потом подняли на ноги и толкнули к выходу. Теперь я увидел, где была эта чёртова дверь – в углу. Виктор и Антон лежали лицами в пол, их обыскивали.
На улице стояли два военных внедорожника, спереди и сзади от них дежурили солдаты с оружием. Меня подвели ко второй машине, открыли дверцу сзади – там, где у нормальных машин багажник, подумалось мне – и велели забираться. Вперёд меня в кузов запрыгнул солдат, а вот у меня это получилось не сразу – пороги были куда выше, чем у обычных гражданских авто, поэтому сперва я даже ногу на ступеньку не смог поставить. На помощь пришёл уже сидевший в кузове человек, который одной рукой схватил меня за куртку на груди и быстро втащил внутрь. Я буквально упал на сиденье напротив своего конвоира – сиденья стояли вдоль стен салона. Следом за мной забрался второй солдат.
– Сиди тихо, – сказал один из них.
Возмущаться или что-то спрашивать меня и не тянуло. Находиться в машине с военными было куда спокойнее, чем в том доме с непонятными сектантами. Расслабившись, насколько это было возможно в такой ситуации, я стал думать, что мне нужно будет говорить в случае допроса, и каких реплик лучше избегать, чтобы не попасть в психушку. Непросто будет объяснить события последних дней.
Несколько минут ничего не происходило. На тихой тёмной улочке, освещённой лишь парой-тройкой жёлтых фонарей, не появлялось даже случайных прохожих. И вдруг раздались выстрелы. Я вздрогнул и вжался в сиденье, предчувствуя беду. Стреляли в доме, откуда меня только что вывели.
– Твою мать… – Оба солдата, что сидели со мной, повернулись к окнам.
Я тоже вытянул шею – окошечки были маленькие, обзор скудный. Однако даже у меня получилось увидеть отсветы пальбы в окнах дома. А потом полыхнуло ярко-голубым, грохнуло, и часть дома разлетелась в клочья. Осколки кирпичей забарабанили по кузову машины, которая покачнулась от взрывной волны. Теперь выстрелы раздались уже на улице, но разобрать я ничего не мог из-за поднявшихся дыма и пыли.
– Пошли! – крикнул первый солдат, выпрыгивая из машины.
– Сидеть на месте! – рявкнул на меня второй. – Не двигаться! Понял?
– Да! Да! – поторопился я заверить его.
Второй тоже выпрыгнул наружу, захлопнув за собой дверцу. Непроизвольно я отметил, что дверца открывалась изнутри, в отличие от таковой в полицейской машине. Этот внедорожник делали не для перевозки преступников. То есть, я мог бы сбежать. Но что это был за взрыв? Бомба, первым делом подумал я. Рванула граната. А может, и посерьёзнее чего.
В дыму сверкнули несколько тусклых вспышек от выстрелов, а потом все звуки стихли. В пелене дыма и пыли я увидел силуэты двух людей. Когда они приблизились, я разглядел Виктора и Антона.
Антон был помят, из носа и губы текла кровь, левый глаз затекал, одежда дымилась, но в целом он выглядел нормально, чего нельзя было сказать о Викторе. Его кожа стала почти прозрачной, под ней виднелись движения мышц и пульсация вен. Одежда на Викторе превратилась в лохмотья, ещё тлеющие по краям. Шёл он медленно, запинаясь, и его сильно мотало. Приблизившись к машине, он заглянул в окно, увидел меня, и, поискав дверцу, забрался в кузов. Плюхнулся на одно из сидений напротив меня и сразу обмяк – видно было, что он сильно устал и едва ли не теряет сознание. Потом он посмотрел на меня, мы встретились взглядами, и моё сердце пропустило удар. Глаза у него стали угольно-чёрными. Время словно замерло, я почувствовал, как моё тело сжимается в страхе, как я теряю над ним контроль. Стало очень жутко. Но прошла секунда, и Виктор опустил голову и закрыл глаза. Оцепенение прошло, страх притупился, но полностью не исчез.
Антон, про которого я успел забыть, занял место водителя и завёл двигатель. Только тут до меня дошло, что мы собираемся куда-то ехать.
Между кузовом машины и передними сиденьями стояли стеллажи, уставленные канистрами и ящиками. Пересев поближе к Антону, я крикнул:
– Эй! Куда вы собрались?
Антон оглянулся на меня через плечо – как мне показалось, раздражённо, и отвернулся, ничего не сказав. Машина тронулась с места, и на меня снова накатила паника: эти двое собирались куда-то меня отвезти, но куда и для чего?
Виктор, казалось, спал, его голова покачивалась в такт движению машины. А рядом с ним была дверца, которая открывалась изнутри. Если я выпрыгну сейчас из машины, думал я, то у меня будет шанс убежать.
«Куда? – спросил меня внутренний голос. – В каком месте ты укроешься? Где спрячешься?»
«У Игната», – была первая мысль, ведь именно у этого старика я находил убежище прежде.
Но я тут же отбросил эту идею. Виктор и Антон каким-то непостижимым образом голыми руками уничтожили нескольких вооружённых автоматами военных в касках и бронежилетах. Если эти двое найдут меня у Игната, они убьют и его, и Егора. В гостинице спрятаться вообще было невозможно, и защитить меня там некому. В полиции? Но сержант явно утратил контроль над собой, и не факт, что он адекватно воспримет возвращение сбежавшего, вообще-то, из заключения преступника. Это, конечно, звучало бредово, но Андрей считал меня виновным в смерти Кристины. В лучшем случае меня ждал всё тот же обезьянник, а в худшем… Андрей вчера показался мне неадекватным, такие в аффекте и убить могут. А даже если бы он и встал на мою сторону, что он мог бы сделать против этих двоих?
Оставался только один вариант – найти других военных. Да, способностей Виктора и Антона я не знал, но первый выглядел измотанным, а второй – не таким уж и опасным, так что шанс на победу всё-таки был. Где их, военных, найти только?
Словно в ответ на мои мысли снаружи послышался рокот. Не сразу я понял, что это шум двигателя летящего вертолёта. Глянул в окошко, поискал глазами: саму летающую машину было бы не разглядеть на тёмном небе, если не включенный прожектор. С вертолёта осматривали городок, луч света скользил из стороны в сторону. Такими темпами нас должны были заметить с минуты на минуту.
Ещё раз глянув на Виктора, я решился пройти мимо него к дверце, чтобы выпрыгнуть из машины. Аккуратно, с сиденья на сиденье, я пересаживался всё ближе и ближе к выходу, пока не оказался напротив своего охранника, и уже встал было…
– Сядь, – пригвоздил меня к креслу его голос.
Виктор открыл глаза и поднял голову. От жуткого взгляда чёрных глаз внутри у меня похолодело.
– Даже не думай, – добавил он.
Не говоря ни слова, я пересел обратно, поближе к кабине, подальше от дверцы и этого страшного человека. Он тем временем снова опустил голову и закрыл глаза. И вновь Виктор казался ослабшим и беспомощным – но теперь я этому впечатлению не доверял.
Машина выехала за город, миновав знакомую мне больницу. Надежда, что мы встретим военных, быстро улетучилась, когда Антон резко крутанул руль и отправил машину, как могло показаться, прямо в лес. Я схватился за сиденье, ожидая, что мы перевернёмся, но этого не произошло. За окном ничего не было видно, кроме хлеставших по машине ветвей, но я догадался, что едем мы по дороге. Она была грунтовая, неровная и явно очень узкая, но это была дорога. Скрытая от посторонних глаз, но наверняка известная местным. А вот с вертолёта нас теперь, скорее всего, видно не было. Потом машину стало трясти сильнее – дорога кончилась.
Остановились мы так же внезапно, как и свернули с дороги. Виктор тут же поднялся и, не глядя на меня, выбрался из машины. Я не стал ждать приглашения и последовал за ним. Тьма в лесу стояла кромешная, я не видел дальше пары метров, да и то благодаря огням машины. Не видел даже неба, которое заслонили густыми ветвями деревья.
– Идём! – крикнул Антон.
Он стоял неподалёку. Сперва я едва различал его силуэт, но потом он включил фонарик, и яркий белый луч выхватил из темноты плотно стоящие друг к другу деревья, переплетающиеся ветвями и корнями. Темнота за ними была настолько плотной, что свет фонарика не мог развеять её. От вида жутких, нависающих ветвей мне стало ещё страшнее за свою жизнь. Зачем они привезли меня в эту глушь? Что хотят сделать?