Эрик снова постарался скрыть от нас с Ким, что именно он набирает на этой странной клавиатуре. Но я уже успела разглядеть: на табло можно было составлять буквы и цифры, которые потом растворялись в стене.
Камень снова начал мерцать.
Эрик что-то прошептал Фарису на ухо.
– Ролл «Калифорния»? – переспросил Фарис.
– Тише ты! – Эрик закатил глаза. – От названия штата Калифорния. Авокадо-краб-огурец. – Он снова зашептал, на этот раз так громко, что даже я отчётливо услышала слово «тринадцать». Фарис кивнул.
– Какая ерунда! – сказала Ким и раздражённо вздохнула. – Можно подумать, мы собираемся украсть ваши дурацкие пароли! Хотя наверняка речь о географических названиях и простых числах.
Я согласно кивнула.
– А вот и нет, – сказал Эрик. И, помолчав, добавил: – Не совсем.
– Неужели ты вообще не скучаешь по прошлому? – Фарис, склонив набок голову, пристально посмотрел на Ким. – Помню те времена, когда одного перехода в день тебе казалось мало. Тогда у тебя ещё были нормальные волосы, а не перья сказочной голубой птицы, и ты умела улыбаться.
Лицо Ким на секунду дрогнуло.
– А теперь я выбираю остаться в живых, – прошипела она. – Это называется разумным решением.
– Или трусостью, – пожав плечами, Фарис вновь повернулся к мерцающему камню. – Я, например, предпочитаю умереть, только бы не бросить брата в беде.
– Кроме того, у птицы в сказке были синие перья, а не голубые, – заметила Ким.
– Возможно, – равнодушно продолжал Фарис. – Я уже давно не интересовался сказками в отличие от тебя, малышка. – Он проигнорировал сердитое фырканье Ким. – Готов?
– Готов.
Эрик придвинул больничную койку как можно ближе к Фарису и порталу, и я тоже незаметно сделала несколько шагов в их сторону. Мне уже несколько раз доводилось видеть, как проходил через портал Квинн, но что произойдёт с Фарисом, когда он коснётся мерцающего поля? Я думала, что пройти через портал для человека означает верную смерть. По крайней мере, в этом меня пытались убедить.
Когда Фарис, не оборачиваясь, нырнул в мерцающее поле, его тело обмякло и рухнуло, как марионетка, у которой перерезали ниточки, но он не умер. Ким и Эрик подхватили его и общими усилиями затащили на койку. Глаза его были закрыты, но он дышал, грудь равномерно поднималась и опускалась, так же как у его брата, рядом с которым он теперь лежал.
Эрик и Ким привычными движениями подключили его к монитору и капельнице. Все показатели были в норме. Казалось, что он просто спит.
«Какая безумная идея. Безумная и завораживающая: он может лежать здесь и одновременно гулять на Грани с Квинном».
Мерцающее поле уже давно превратилось обратно в камень, но можно было разглядеть, что происходит на той стороне. Я подошла ещё ближе. Снова я наблюдала за Квинном со смешанным чувством. Во время его путешествий на Грань я всегда чувствовала себя как человек, который ждёт друзей у двери кинотеатра, чтобы по дороге домой послушать рассказ о том, какой захватывающий фильм они посмотрели и каким вкусным попкорном полакомились.
«А что, если всё будет иначе? Если я смогу своими глазами увидеть китов-цеппелинов и погладить карликовых дракончиков?» – От одной мысли об этом сердце забилось быстрее.
Вместо дракончика я машинально погладила старое гладкое деревянное обрамление портала. На видео его почти не было видно, в реальности портал венчала готическая арка, а перед ним находились две каменные ступени. На видео я не заметила и латинской надписи на верхней части деревянного обрамления. Она выглядела такой же старой и витиеватой, как скорпион и кованые украшения на передней и задней створках двери.
«„Facultas intrare“[8]. Интересно, что это значит».
Зато клавиатура с паролем, граффити и каракули на стенах явно появились здесь гораздо позднее. Нацарапанные надписи напоминали послания на стенах нашего школьного туалета. Некоторые из них уже успели выцвести, а каракули, вроде: «Свободу Нельсону Манделе!», «Элвис жив» или «Элька-карамелька», наверняка появились здесь всего несколько десятилетий назад. Как и телефон, который стоял на столе рядом с открытым ноутбуком. На мониторе мигали четыре картинки, очень тёмные, но, присмотревшись, я разглядела на одной из них участок коридора перед дверью, а на другой – дыру в задней стенке блока предохранителей, через которую мы пролезли.
«Видимо, Эрик за нами наблюдал».
Я повернулась к телефону, он был оранжевого цвета и с круглым циферблатом. Я сняла трубку и поднесла её к уху. Раздался длинный гудок.
«Значит, что этот аппарат по-прежнему работает. Как странно».
– Пульс у Надима всё ещё слишком высокий. У него выступил пот. – Услышав слова Ким, я обернулась к двум кроватям, стоящим посреди комнаты. Ким наклонилась над Надимом и убрала с его лба прядь тёмных волос. Она тяжело вздохнула, и на мгновение мне показалось, что Ким вот-вот заплачет. – Как можно быть таким неосторожным?
– Я заботился о нём как мог, – тихо сказал Эрик. Со светлыми крашеными волосами, дико торчащими во все стороны, и круглыми очками он был похож на нечто среднее между Альбертом Эйнштейном и Гарри Поттером и казался, в общем-то, довольно симпатичным. Он сел на край кровати и прикоснулся к руке Надима. – Но их невозможно было остановить. Просто тебе не следовало нас покидать.
Ким тут же побагровела от злости:
– У меня не было другого выбора! Как я вас ни умоляла, ничего не помогло. Вы во что бы то ни стало хотели продолжать.
– «Умоляла»? Ким, да ты просто на нас наорала, – возразил Эрик. – Мол, сейчас же покиньте тайную комнату, заприте её и выбросьте ключ. И вдобавок наговорила нам непонятного бреда про Гэндальфа, волка и гигантскую птицу. А когда мы окончательно запутались, в истерике обозвала нас несчастными баранами, разревелась и убежала прочь.
Ким выглядела так, словно и сейчас ей хотелось разреветься и убежать:
– А всё потому, что вы мне не поверили! Вы вели себя так, будто я сумасшедшая истеричка и всё это выдумала.
– Я… Мы пытались извиниться перед тобой, но ты заблокировала наши номера. – Эрик слабо улыбнулся. – Если бы ты дала нам немного больше времени, вместо того чтобы дико орать, мы бы… То есть, да, я тебе верю. Возможно, там действительно кто-то возражает против того, чтобы мы околачивались в их владениях. И может быть, они действительно преследовали тебя той ночью. И Квинн попал в аварию именно из-за них.
– Ушам своим не верю! Помнится, тогда ты сказал, что у меня уж слишком бурное воображение, – возмутилась Ким. – Если бы ты был на моей стороне, Надим и Фарис, возможно, прислушались бы.
Эрик покачал головой:
– Нет, они продолжали бы без меня. И тогда некому было бы за ними присмотреть. – Он тяжело вздохнул. – Хотя в экстренных случаях, как ты уже заметила, толку от меня мало.
– Что правда, то правда, – хмыкнула Ким, а Эрик вздохнул ещё печальнее.
Мне почему-то стало его жаль.
– Искусственное дыхание ты делал суперпрофессионально, – сказала я.
Эрик снова вздрогнул, он как будто на время забыл о моём существовании.
– Эй, ты! Оставь телефон в покое!
Я послушно положила трубку:
– Вам хоть раз уже по нему звонили?
– Нет. Мы и номера-то не знаем. – Эрик раздражённо посмотрел на меня. – Посторонним сюда вход воспрещён! Ты подруга Ким?
– Она подруга Квинна, а не моя, – пояснила Ким.
– Да, глупый вопрос, – пробормотал Эрик. – Откуда у тебя возьмутся друзья и подруги.
– Очень жаль. Я была настолько глупа, что думала, будто вы мои друзья, – возмущённо прошипела Ким, и маленький голубой камешек в её пирсинге будто бы тоже гневно сверкнул. – Вы позвали меня в ваш тайный мужской клуб только потому, что вам нужны были вещи моей мамы, с помощью которых вы открыли портал.
– Это совсем не так, – возразил Эрик. – С таким же успехом можно сказать, что меня позвали в клуб только потому, что мой папа – директор этой клиники. И он, кстати, потеряет работу, если нашу историю предадут огласке. Ты, Фарис и Надим – потомки прошлых членов клуба, так что вы – наследники секретов клуба «Пандинус Император», а я простой работяга, которому поручили раздобыть оборудование и скачать списки студентов.
– Так вас всего четверо? – спросила я. – Мне казалось, вас должно быть семеро.
– Да, согласно традиции, но… мы хотели сначала попробовать, как это всё работает, – ответил Эрик. – Предыдущие поколения всегда учились у своих предшественников, и они располагали материалами: отчётами и правилами. У нас же не было ничего, кроме старых сказок, письма с картой катакомб и видеозаписей мамы Ким.
– Я нашла их в самом тёмном углу нашего подвала, в коробке с вещами из её кабинета, – добавила Ким. – Если бы мама узнала, что я в курсе, какими опасными вещами она занималась в то время…
В моей голове скопилось столько вопросов, что я никак не могла выбрать, какой из них сейчас задать:
– А что за вещество в ваших капельницах?
– Обычный физраствор. – Ким снова проверила показатели обоих братьев. У Надима пульс был ещё слегка повышен, зато на мониторе Фариса, насколько я могла судить, всё выглядело наилучшим образом. – Для стабилизации кровообращения. Можно обойтись и без него, но, если что-то пойдёт не по плану, мы тут же сможем вмешаться.
«Значит, нет никакого секретного ингредиента. Очень интересно».
– И… часто что-то идёт не так? – поинтересовалась я.
Эрик отрицательно покачал головой:
– Ещё ни разу не случалось таких инцидентов, как сегодня. Нам никогда не приходилось никого реанимировать.
Ким снова открыла пузырёк и поднесла его к носу Надима:
– Им надо будет преодолеть один критический момент: когда возвращаешься через портал и видишь перед собой собственное тело. – Она нахмурилась. – Ты ведь не можешь просто лечь обратно в своё тело будто в кровать. Это… Ну… Это трудно описать. В какой-то момент просто возвращаешься, хотя сам не понимаешь, как это у тебя получилось.