– Проклятье! – Теперь и Северин это заметил.
Напротив нас на расстоянии примерно пятидесяти метров будто из ниоткуда появились две фигуры, одетые в чёрное. Обернувшись, я увидел ещё двоих, приближающихся к арке. Их я узнал. Это были Гудрун и Рюдигер.
– Пора отсюда сматываться, – прошептал Северин. – Они нас заметили.
«„Нас“? Но я ведь не сделал ничего плохого! Разве что обозвал их плоскоклювыми настенными коньками. Но, возможно, уже из-за того, что я в компании Северина, нексы сочтут меня преступником?»
Я перевёл взгляд с Северина на нексов, подходивших к нам с двух сторон, и решил не дожидаться случая, чтобы узнать ответ на этот вопрос.
Поэтому, когда Северин резко побежал прочь, я, на всякий случай, сделал то же самое.
»2«Матильда
– Даже не мечтай, – строго сказал Бакс.
– Но почему? – возмутилась я. – Просто захотелось полюбоваться. Триптих тысяча пятьсот восемьдесят седьмого года, описывающий воскресение Христа, – одно из самых интересных церковных сокровищ города.
– Да, притягивает туристов как магнит. – Когтистой каменной лапой Бакс красноречиво обвёл пустые скамьи. – Пришла пора признать, Кудряшка, что единственная, кого интересует эта картина, это ты. И вовсе не из-за художественной ценности. Тебе не терпится открыть портал, хотя ты прекрасно понимаешь, насколько это опасно для человека.
– Ну я бы не стала сквозь него проходить, – сказала я. – Просто поглядела бы одним глазком, работает ли он. «В путь от Марии к Клеопе…»
– Если ты попытаешься это сделать, боюсь, мне придётся откусить тебе руку. – Бакс обнажил свои острые клыки. – Я страж этого портала. Забыла, что ли?
– Ой, боюсь-боюсь, – усмехнулась я. – Ты ведь призрак, и даже тонкую облатку прокусить не сможешь.
– Не призрак, а демон! – Возмущённый Бакс длинным языком облизнул свою когтистую лапу.
Большинство каменных горгулий на исторических зданиях выглядели как ужасающие монстры, но Бакс (или Баксимилиан Гримм – именно таким было его полное имя) оказался невероятно милым существом. Его голова напоминала лисью мордочку, но с закрученными рожками, скрывавшимися за ушами. Крыльями он походил на летучую мышь, а лапами и длинным хвостом – на дракона. Бакс всегда пытался выглядеть свирепым и ужасно опасным, но в действительности был самым милым существом, которое мне довелось повидать, даже милее ягнят, щенков лабрадора и львят. Я еле сдерживалась, чтобы не протянуть руку и не погладить его. Но у меня всё равно ничего бы не получилось. Хотя Бакс и казался живым, на самом деле он был всего лишь картинкой, чем-то вроде голограммы, прозрачной и нематериальной. Зато его уверенность в себе вызывала настоящую зависть.
– Как можно быть такой ограниченной тупицей, чтобы не понимать разницы между призраком и могущественным и хитрым демоном? – снисходительно сказал он.
– Наверное, не такой уж ты всё-таки могущественный и хитрый, если тебя смогли превратить в каменную статую, – ответила я.
– Вот оно, типичное человеческое нытьё. Ничегошеньки не понимают, зато обо всём имеют собственное мнение. – Он возмущённо фыркнул. – Даже самому могущественному демону не устоять против этих подлых аркадийцев, если им известны твоё полное имя и связанное с ним заклинание. Но, конечно же, ты и слыхом не слыхивала о «Книге семи печатей» царя Соломона. И зачем я с тобой общаюсь? Сам не понимаю.
– Может быть, потому, что даже такому могущественному и хитрому демону, как ты, иногда хочется с кем-нибудь поболтать, – миролюбиво сказала я. – Со своей стороны, я очень рада, что ты со мной общаешься. Если бы не ты, мне совсем не с кем было бы поговорить о Грани. Наверное, я бы тогда решила, что мне всё это лишь приснилось.
Бакс перелетел с головы гигантской статуи святого Христофора на крышу исповедальни.
– Ах, вот как? Тогда почему от тебя не было ни слуху ни духу целую неделю? – ревниво спросил он. – Небось на фей-то у тебя время нашлось!
Я вздохнула:
– Нет, я давно их не видела. Даже в цветочной лавке они больше не появляются. Наняли флористку, которая теперь ведёт дела в магазине. А эта флористка уж точно не фея и ничего не знает о Грани. Во всяком случае, на мои проверочные вопросы она отреагировала как самый обычный человек: «Хм, нет, я никогда не летала на цепеллине в виде кита, я не знаю никого с жёлтыми глазами, и Ангелика здесь не работает, тем более её нет под прилавком», – ответила она мне. И очень обрадовалась, когда я направилась к выходу.
После этого разговора, всякий раз проходя мимо «Ландыша и незабудки», я лишь заглядывала через витрину в надежде увидеть Фею или Гиацинта. У меня осталось ещё так много вопросов, которые я хотела бы им задать. Но прикрытие в виде цветочной лавки, очевидно, им уже было не нужно. Или, может, они намеренно меня избегали. Либо у них просто имелись дела поважнее. Например, предотвратить конец света.
Сколько бы я ни ходила по кладбищу, за последние недели мне так и не довелось больше встретить ни профессора Кассиана, ни духа народного поэта Клавиго Берга, который время от времени обитал в собственной бронзовой статуе. Я чувствовала себя как ребёнок, которому крутые ребята на какое-то время разрешили поиграть вместе с ними, а теперь он даже не может найти, где они живут. Да и анатомическая модель черепа со съёмными глазными яблоками и частями мозга, которую Квинн стащил у своей психотётки, молчаливо стояла на моём столе, и никакого волшебства от неё не исходило. Поэтому я была очень благодарна Баксу, появлявшемуся каждый раз, когда я подходила к триптиху слишком близко.
– Как же это несправедливо, что Грань недоступна для людей, – вздохнула я.
– Это неправда, – сказал Бакс. – Люди вполне могут побывать на Грани. Они делают это каждую ночь во сне.
«Да, очень занимательно, но бесполезно».
К счастью для меня, Бакс был гораздо более разговорчивым, чем феи. Хотя бы из-за этого он мне очень нравился. Пусть даже я и не могла проверить, действительно ли Бакс говорил правду. Без него я бы, наверное, лопнула от переизбытка тайн. Либо рассказала бы обо всём Юли, несмотря на свою торжественную клятву профессору Кассиану никогда этого не делать. Или потеряла бы последние остатки достоинства и гордости и отправила бы сообщение Квинну, что ещё хуже. Но так низко я падать уж точно не собиралась, в конце концов, это же он со мной порвал. Согласно книжке «Как правильно разлюбить. Руководство для чайников», которую Юли нашла для меня в интернете, писать первой в такой ситуации категорически запрещалось.
Я следовала предписаниям «Руководства для чайников», но разлюбить у меня ни капельки не получалось. Каждую секунду я скучала по Квинну. И это было больно. Чертовски больно! Я даже тосковала по старым добрым временам, когда ещё вздыхала по нему издалека, а он даже не подозревал о моём существовании. Потом начались эти чудесные и ужасные приключения. А потом мы поцеловались. Время невозможно повернуть вспять, будто стрелки на часах, как бы мне этого ни хотелось, равно как и в одно мгновение забыть о существовании Квинна.
– Да ты, кажется, ревёшь? – подозрительно спросил Бакс.
– Нет, – ответила я, торопливо вытирая лицо. – Аллергия совсем замучила. Э-э-э… Берёзы в этом году так поздно цветут. И, к твоему сведению, меня не было целую неделю, потому что родители меня снова сослали в библейский лагерь. Чтобы «наводить мосты взаимопонимания».
– Вот жуть, – сказал Бакс.
– На удивление там было не так уж плохо, – призналась я. Мне действительно там понравилось. Тем более ни Луиза, ни Леопольд со мной не поехали. – Никаких реальных мостов наводить было не нужно, это просто выражение такое. Кормили гораздо вкуснее, чем дома, а ещё там были скалодром, вечерние костры и тому подобное. Теперь я могу даже сыграть песню «Oh, Happy Day»[1] на укулеле.
– Звучит довольно мерзко, – подытожил Бакс.
– Ну, честно говоря, звучит неплохо, – сказала я. – Во всяком случае, Юли была в восторге. Она уверяла, что у меня прирождённый талант…
Нас прервал вечерний звон церковных колоколов. Я вынула из кармана телефон и посмотрела на часы.
«Ну вот, я снова засиделась и забыла о времени».
– Мои родители больше всего ненавидят опоздания на ужин. И людей, которые появляются в церкви только на Рождество и Пасху.
Бакс, быстро махая крылышками, провожал меня к выходу. Он уже привык к моим поспешным прощаниям.
– Они снова будут несколько часов подряд изгонять из тебя злого духа? – потирая лапки, осведомился он.
– Нет. («Может, я иногда перегибаю палку, жалуясь на своё семейство».) Сегодня воскресенье, поэтому ужин быстро закончится: по воскресеньям мои родители всегда смотрят по телевизору вечерний детектив вместе с тётей Бернадетт и дядей Томасом.
Сколько я себя помнила, каждый вечер воскресенья Мартины проводили перед телевизором, следя за детективом и брюзжа по поводу некачественных сюжетов.
Я распахнула дверь, и в церковь хлынул вечерний свет. Бакс тут же стал невидимым.
В моих ушах по-прежнему звучал его восторженный голосок, повторяющий «детектив по телику!», и тут дверь за мной захлопнулась.
Я пересекла площадь Святой Агнессы, стараясь идти как можно быстрее, и иногда даже переходила на бег.
На первых страницах журналов и газет, выставленных в киосках, большими буквами пестрели заголовки о комете, которая этим летом должна была пройти совсем близко от Земли, так что за ней можно будет наблюдать безо всякого телескопа на протяжении нескольких недель. Интересно, почему все журналисты словно помешались на этой комете и говорят о ней именно сейчас, будто это какая-то сенсация? Наверное, более скандальных новостей сегодня не произошло. На самом деле, комету открыли несколько лет назад, и за это время она ничуть не изменила своей траектории: она пролетит мимо Земли на расстоянии, которое примерно в сто раз превышает расстояние до Луны, то есть немного ближе, чем комета Галлея, но всё же в миллионах километров от нас. Но тем не менее одна газета не удержалась от заголовка «Комета-убийца неумолимо приближается», и мелким шрифтом журналист уточнил, что на её поверхности, вероятно, присутствует цианистый калий. В действительности, учитывая расстояние, это было совершенно неважно. По-научному комета называлась C2019XR1, или комета Виссера, в