– И паста из авокадо. – Господин фон Аренсбург поднял с пола помидоры и радушно мне улыбнулся. – Мы будем очень рады, если ты поужинаешь с нами, Матильда.
– Конечно! Нам бы не помешала помощь в планировании вечеринки-сюрприза для Квинна. – Госпожа фон Аренсбург сияла. – Это будет особенный день: восемнадцать лет исполняется только раз в жизни. Так замечательно, что вы двое снова вместе, то есть я хотела сказать… Вы же вместе? Или это просто маленький ни к чему не обязывающий… Как там это называется в наши дни? Тук-тук? Бух-бух?
Квинн тихонько застонал. Я покраснела ещё больше, хотя, казалось, это уже было невозможно. Мои уши вот-вот готовы были заискриться.
– Наверняка вы не говорите «кувыркаться» или «вытворять кульбитики», это, скорее, из лексикона моих бабушки и дедушки, – со смехом продолжала фрау фон Аренсбург, убирая в холодильник баночки с творогом. – Твоя мама называла это «сладкой минуткой», помнишь, Альберт? Ты тогда так смущался. Как хорошо, что в наше время всё по-другому.
– Да-да, родители сейчас пошли такие, что смущаться нечего, – сказал Квинн, а его отец рассмеялся.
Госпожа фон Аренсбург продолжала, не обращая внимания на язвительный тон Квинна:
– Как бы вы это ни называли, мы, конечно, рады видеть Матильду в нашем доме, не так ли, Альберт? – Она заговорщически подмигнула мне. – В последнее время я постоянно поглядываю на твой дом, но ни разу тебя не видела.
«Верно. Это потому, что я несколько недель подряд пробиралась домой через сады и задние дворы, чтобы избежать неловкой ситуации. Но сегодня я с лихвой наверстала всё упущенное – более неловкую встречу вообразить было бы сложно».
– Я была… Я могу… – пролепетала я, заикаясь и, собственно, не зная, что хотела сказать. Что-то вроде: «Этот день оказался таким изнурительным. Сначала ночной визит демона, потом двойной урок химии и нападение трёх жутких убийц. И я подожгла школу и раздавила ваши очки. Да, и ещё мне срочно нужно в туалет, я только что это поняла». Но я вовремя прикусила нижнюю губу: «Лучше сбежать сейчас, пока собственная болтовня совсем не завела меня в тупик».
Я посмотрела на настенные часы.
– О! Уже почти… э-э… синица. Боюсь, мне уже пора домой. – Я судорожно схватила с обеденного стола свой телефон и спрятала его в рюкзак. – Но спасибо, что пригласили меня, это очень мило с вашей стороны… И, кстати, я люблю пасту из авокадо.
– Подожди, – на бегу услышала я слова Квинна, проскочив мимо озадаченного господина фон Аренсбурга в коридор.
«Только бы он не начал меня сейчас переубеждать…»
– Я позвоню… Пока! – крикнула я через плечо, распахнула входную дверь, и в следующую секунду выскочила бы за порог, если бы Квинн не схватил меня за руку. Я изумлённо уставилась на него. Наверное, он встал с дивана сразу после меня, схватил костыли и бросился следом.
– Эй, – прошептал он. На кухне тем временем не прекращался какой-то громкий шорох, было слышно, как его родители перешёптываются между собой. Мне показалось, что я разобрала слова «срочно», «щётка» и «помоги», затем дверь кухни захлопнулась. – Извини, надо было нам пойти в мою комнату.
– Для нашей «сладкой минутки»? – Вместо улыбки у меня получилась лишь кривая гримаса.
– Да, конечно. Для этого прекрасного «тук-тука» или «бум-бума». – В отличие от меня, у Квинна уже нашлись силы посмеяться над ситуацией. Его голубые глаза светились таким счастьем, что моё напряжение исчезло.
– Ты уверена, что не можешь остаться? Все неловкости уже позади. Когда узнаешь моих родителей получше, увидишь, что они вполне нормальные. К тому же, как ты слышала, им нужна помощь в планировании моего дня рождения, чтобы он стал для меня полной неожиданностью. А если серьёзно, мы ведь ещё не закончили… э-э… наш разговор.
Теперь мне всё-таки удалось улыбнуться. Конечно, его родители были вполне нормальными, даже более чем – они были невероятно милыми. И да, наш «разговор» мы так и не закончили. Но мне действительно нужно было возвращаться домой. Во-первых, репетиции хора теперь проходили по средам, и поэтому семейный ужин начинался на полчаса раньше, а во-вторых, на другой стороне улицы появился Леопольд и помахал нам рукой.
Квинн тоже машинально поднял руку.
– Почему твой двоюродный брат машет мне, как сумасшедший китайский сувенирный кот? – спросил он, нахмурив брови. – Но ещё хуже – почему я машу в ответ? Мне срочно нужна помощь! – Он опустил руку. – Почему на нём велосипедный шлем, хотя вблизи нет ни одного велосипеда? Он что, собирается настучать твоим родителям, что видел нас вместе? У тебя из-за этого будут неприятности?
«Вполне возможно».
Для моей семьи Квинн по-прежнему оставался маленьким хулиганом неверующих соседей из дома напротив. Они очень обрадовались, когда я перестала с ним встречаться, и новость о том, что мы снова вместе, им бы точно не понравилась. Я без труда представила себе ледяные взгляды матери. Хотя… сегодня я уже расправилась с тремя убийцами и подожгла школу, так что какие-то там упрёки членов моей семьи мне теперь нипочём.
Я решительно расправила плечи.
– Ну и что? Мы же с тобой не в пьесе про Ромео и Джуль-етту, – сказала я, обняла Квинна за шею, а затем прижалась к его губам долгим прощальным поцелуем. Даже не глядя через дорогу, я знала, что Леопольд застыл как вкопанный, а рука его так и зависла в воздухе. Я отстранилась от Квинна и побежала домой, а он пошатнулся и прислонился к дверной раме.
– Созвонимся! – крикнула я через плечо.
По дорожке, ведущей к дому, я бежала почти так же уверенно, как Жанна, – длинными пружинистыми шагами. Только покачивания бёдрами у меня ещё не получались. Но я старалась изо всех сил. Пробегая мимо Леопольда, который уставился на меня с открытым ртом, я не удержалась от дружеского «Куда путь держишь?».
»15«Квинн
– Залезай скорее, у нас мало времени, – заговорщически прошептал мне Гиацинт. – Мне не очень хочется, чтобы нас видели вместе.
– А-а… Вот почему ты появился так незаметно, – усмехнулся я.
Когда я вышел после пятого урока из школы, собираясь отправиться домой, Гиацинт уже ждал меня у ворот. Конечно, внимание всех моих одноклассников тут же обратилось на красивого молодого человека с ярко-рыжими кудрями, прислонившегося к фургону с надписью: «Ландыш и незабудка», припаркованному посреди тротуара. «Розы вместо прозы», – было написано на его ярко-жёлтой футболке.
«Да уж, незаметнее не придумаешь».
– С дороги, малявки, и перестаньте так на меня глазеть.
С видом тайного детектива на задании Гиацинт завёл двигатель, как только я запрыгнул в машину. Среди зевак я заметил и своего бывшего лучшего друга Лассе. Он уставился на меня, широко раскрыв от удивления рот. Лассе и Лилли были единственными во всей школе, кто относился ко мне иначе, чем до аварии. Лилли при каждой встрече надувала губки и поправляла причёску, а Лассе старался не смотреть в мою сторону и держаться как можно дальше. Со дня моего возвращения в школу мы не обменялись ни словом. Даже сейчас Лассе быстро отвёл взгляд, как только увидел, что я его заметил. Я и сам удивился, насколько мне это было безразлично.
– Можно подумать, они никогда не видели фею, – пробурчал Гиацинт.
– Фею, который паркуется на тротуаре, да там, где парковка запрещена, точно не видели. – Я поспешно пристегнул ремень безопасности, а Гиацинт рывком съехал с бордюра. – Когда ты в последний раз водил машину? – спросил я, судорожно сжимая ручку своей дверцы.
– Кажется, это было в Монреале в тысяча девятьсот девяносто третьем году, – ответил Гиацинт и повернул руль так резко, что завизжали шины. Он проделал так уже второй раз: до этого он чуть не сбил курьера на велосипеде и едва не выехал на улицу с односторонним движением.
– Ты тогда возил грабителей банков? Признавайся.
Гиацинт усмехнулся:
– Если ты намекаешь на то, что тебе не нравится мой стиль вождения, то знай – мне просто не хватает практики. А эти современные машины как-то… Ой! – Он случайно задел стеклоочистители и, пытаясь их выключить, включил аварийку.
Я помог ему.
– Может, не будешь так жать на газ? – попросил я. – Будет глупо, если я погибну в автокатастрофе до того, как Фрей успеет меня убить.
– Я не говорил, что он собирается тебя убить. Я просто сказал, что встречаться с ним очень опасно, – сказал Гиацинт, снова став серьёзным. – Послушай, Квинн. Фрей… Понимаешь, они не могут больше держать его под стражей, потому что Жанна д'Арк вчера отказалась от своих показаний.
– Что? – Жанны сегодня не было в школе, но меня это не слишком-то заинтересовало.
Гиацинт мрачно кивнул:
– Она ведь дала показания, что портал на крыше поликлиники ведёт прямиком в резиденцию Фрея на Грани, но вчера Жанна отказалась от этих показаний по какой-то неизвестной мне причине.
– Чтобы спасти свою шкуру, – хмуро сказал я. – Вчера трое людей Фрея пытались её убить.
«И нас заодно». – Но об этом я умолчал, чтобы не настраивать Гиацинта против Фрея ещё больше. Балаклава и его люди наверняка не знали, кто я такой. В их глазах мы были просто назойливыми свидетелями, которых нужно было устранить.
«Не волнуйся, я об этом позабочусь», – пообещала Жанна вчера на остановке. Что ж, так она и сделала: отказалась от своих показаний, чтобы Фрей вычеркнул её из своего смертельного списка.
«Вот трусливая огненная овечка. С другой стороны, как я могу её винить? В следующий раз Фрей наверняка прислал бы больше трёх убийц, и тогда ей, возможно, не удалось бы так легко отделаться…»
– Значит, у них нет совсем никаких улик против Фрея?
Гиацинт покачал головой:
– Он вроде как по-прежнему согласен на мир и готов поддерживать ректора Темис в обмен на то, что ему позволят поговорить с тобой. При условии, что эта встреча состоится сегодня. Поэтому я и забрал тебя из школы. Дома будет ждать тот, кто отведёт тебя к нему. Скорее всего, Гектор.
– А почему не ты? – Откуда они так хорошо знали моё расписание, я решил не выяснять. К счастью, мои родители сегодня работали из офиса – вид Гектора был не для слабонервных.