– …Девчонка? – насмешливо закончила я.
Он пожал плечами.
– Можешь называть меня старомодным, но девчонки всегда приносят несчастье, это научно доказано.
«Какой идиот».
– Но, как я уже сказал, для тебя мы сделаем исключение. Эрик передал мне сведения о том, что вы знаете другие порталы без охраны. Это правда или ты просто хотела показаться важной персоной?
– Можно подумать, это только вы нам нужны, а совсем не наоборот.
Исполненный снобизмом Фарис скорчил ещё более высокомерную мину.
– Насколько я понимаю, через порталы проходит только Квинн, а ты лишь наблюдаешь за ним. У нас всё было бы иначе. Уверен, тебе бы это очень понравилось…
Я кашлянула. К сожалению, Фарис попал в яблочко.
Трамвай подъехал к остановке, и Фарис встал:
– Тут я выхожу, детка.
Я поднялась, чтобы его пропустить:
– Передавай привет Эрику и Надиму. Если мы к вам не присоединимся, они в этом не виноваты. Научно доказано.
Двери с шипением открылись.
– На твоём месте я бы не упускал такой шанс, – сказал Фарис, выходя из трамвая. – Увидимся, детка.
Я посмотрела ему вслед, и двери снова закрылись.
– Или нет, – пробормотала я.
»17«Квинн
Фрей находился в номере люкс на пятом этаже отеля. По дороге я, пользуясь случаем, заскочил в туалет. Хоть одной проблемой стало меньше.
Когда мы вышли из лифта на последнем этаже, нам встретились трое мужчин. Двое были в чёрных костюмах, третий, он шёл слегка пошатываясь, – в большом клетчатом ярко-синем пиджаке и тёмно-синих брюках, на его галстуке красовались вышитые собачьи головы, настолько поразительно уродливые, что нарочно придумать их было бы невозможно. Двое парней в костюмах пристально нас оглядели, но колоритная внешность Феи, мои костыли и борода Кассиана выглядели настолько безобидно, что даже такие мрачные парни, заходя в лифт, нам улыбнулись.
Мужчина с безвкусным галстуком не улыбнулся, и мы услышали его громкую отрыжку, прежде чем двери лифта за ними закрылись.
– Приятного аппетита, – сказала Фея.
– Эти двое – телохранители, правда? – прошептал я. Весь длинный коридор, отделанный тёмными деревянными панелями, был устлан мягким ковром. Ходить по нему на костылях оказалось так же трудно, как и по гравию. – Кто этот тип с отрыжкой?
– Министр иностранных дел Великобритании, – ответил профессор Кассиан. – Он вступил в должность совсем недавно.
– И уже успел напиться с Фреем. – Фея постучала в дверь одной из комнат чуть сильнее, чем требовалось. – Вот это начало карьеры! Да здравствует дипломатия!
– Было бы неплохо, если бы ты… – начал было профессор Кассиан, но Фея не дала ему закончить фразу.
– Даже не думай. Я как раз-таки не собираюсь вести себя прилично. Хотя бы это сейчас в моих силах.
Профессор Кассиан вздохнул.
Человек, открывший нам дверь, выглядел именно так, как я представлял себе Фрея. Хотя только сейчас я понял, что у меня в голове уже сложился его образ: высокий, бледный, худощавый, со слегка впалыми чертами лица и тёмными, почти чёрными, глазами, которые пронзительно смотрели на нас.
Я почувствовал, что мой пульс участился.
– Вот как, вы привели фею, – сказал он, и от его глубокого, холодного голоса у меня по позвоночнику пробежала дрожь. Слово «фею» из его уст прозвучало как «мерзкую личинку». Я уже ненавидел этого типа.
– Хватит, Нил, мы заранее это обсудили, – раздался из глубины комнаты дружелюбный мужской голос. – Перестань ворчать, будто какой-то тёмный эльф, и пригласи наших гостей войти.
Ворчун удалился, а профессор Кассиан пропустил вперёд сначала Фею, а затем и меня.
– Не знал, что ты тоже здесь будешь, Нил, – сказал он довольно прохладным тоном. – Ведь всё уже решено.
Нил поджал губы. Он был довольно красив, в стиле графа Дракулы: его тонкие ухоженные руки и аккуратный нос выглядели вполне аристократически. А простая тёмная одежда усиливала это впечатление.
– Он здесь по моей просьбе, – пояснил женский голос. Голос принадлежал высокой женщине, стоявшей перед каминной полкой спиной к нам. Это была ректор Темис. – Я хотела убедиться, что двенадцатая центурия единодушно поддерживает наше соглашение. Именно так и происходит.
Я уже встречался с ректором Темис, когда мы вместе с профессором Кассианом и феями посещали обсерваторию. Нестареющий величественный вид этой женщины произвёл на меня тогда неизгладимое впечатление. Вот и теперь, когда она медленно обернулась и окинула нас по очереди холодным взглядом, я почувствовал, что моя уверенность в себе резко улетучилась. И что неплохо было бы мне для этой встречи подобрать более подходящий гардероб.
Несмотря на сдержанно-консервативную одежду, идеально сочетавшуюся с серьёзной короткой стрижкой, ректор Темис ничуть не походила на типичного политика, и даже самый бесчувственный человек должен был почувствовать ауру властности и строгости, окружавшую эту леди.
– Какие вы пунктуальные, даже слишком, – заметила она.
– Мы приехали сюда на такси из Темпла, к счастью, на дороге не было ни одной пробки, – пояснил профессор Кассиан, а я в это время осторожно оглядывался по сторонам в поисках настоящего Фрея. Имя этого графа Дракулы, Нил, мне приходилось слышать уже несколько раз, но раньше мы не встречались. По словам Гиацинта, он был одним из жёстких политиков, который ценил человеческую жизнь не больше жизни обыкновенной мухи. Он был бывшим боссом Жанны, нексом, который, как Гектор, руководил центурией. Никогда не думал, что у меня может возникнуть подобная мысль, но на фоне Нила Гектор выглядел совсем безобидным, как такса рядом с волком-оборотнем.
«Но где же тогда Фрей?»
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы его обнаружить. В этой комнате дизайнеры интерьера разгулялись от души: повсюду серебро, золото, бархат, лепнина, мрамор и хрусталь со множеством завитков и выступов. Какая безвкусица. На бледно-розовых стенах висели картины и зеркала в серебряных рамах, между которыми красовались серебряные люстры. В комнате было достаточно просторно, поэтому хватило места для всего. Для двух диванов, стоявших напротив друг друга, камина, у которого расположилась ректор Темис, а ещё письменного стола, массивного книжного шкафа из полированного дерева, ряда приставных столиков с торшерами. А также места хватило для нескольких сервантов и старинного, инкрустированного золотом, похожего на китайский шкафа с распахнутыми и зеркальными с внутренней стороны дверцами, cвоего рода мини-бару для кичливой жизни.
Единственной по-настоящему красивой вещью в комнате был большой блестящий чёрный рояль перед окном. На специальной скамейке перед ним сидел Фрей. Настоящий Фрей. Это наверняка был он, сомнений быть не могло, разве что за шторами спрятался ещё кто-нибудь. Этот настоящий Фрей выглядел совсем не так, как я его себе представлял.
Как и большинство аркадийцев, он не казался ни молодым, ни старым. Если бы я не знал, что он живёт на свете уже несколько тысяч лет, дал бы ему лет сорок. Его коротко остриженные светло-русые волосы напомнили мне Гудрун и Гунтера; у Шкафа, который пытался нас прикончить, тоже были такие же светлые волосы, но причёска Фрея выглядела не грубой, как у него, а небрежно уложенной, даже слегка растрёпанной. Она соответствовала его одежде: дымчато-голубому свитеру и джинсам. Фрей был одет довольно буднично, в этом его одежда ничуть не отличалась от моей. Его ноги на золотых педалях рояля были босыми. С первого взгляда становилось понятно, что это его апартаменты и что Фрей чувствует себя свободно.
В его внешности меня удивляло буквально всё. Я и сам не понимал, что раздражало меня больше: светящиеся голубые глаза, окружённые морщинками, глубокие ямочки на щеках, когда он широко улыбался, или его голос, звучавший очень дружелюбно и мелодично.
– Ты думал, что я вернусь в Роузвуд, а, Касс? – сказал он, а из-под его пальцев тем временем вылетали первые аккорды какого-то знакомого классического произведения. – Я бы так и поступил. Но номер, в котором я обычно останавливаюсь, на этот раз отдали какому-то беглому эмиру с несколькими жёнами, и мне пришлось переехать сюда. Ну и ладно – на одну ночь сойдёт. А этот рояль, этот «Стейнвей», он просто великолепен.
Я не мог отделаться от мысли, что этот тип выглядит как ведущий телешоу. Кроме того, его вполне можно было бы принять за олимпийского чемпиона по парусному спорту или зубного врача, да за кого угодно, только не за жестокого граничного деспота. Пока что он не смотрел ни на кого из нас, а просто говорил куда-то в пустоту, будто находился на сцене. Фрей поднял бокал с вином, стоявший на рояле, сделал несколько глотков и кивком указал на барную стойку.
– Могу я предложить вам что-нибудь выпить? Боюсь, джина не осталось, министр опустошил бутылку одним махом, но есть вполне приличный виски и бутылка бордо. Думаю, оно придётся тебе по вкусу, Касс. Чувствуйте себя как дома. Располагайтесь. – Он снова взял несколько аккордов, и на этот раз мелодия показалась мне знакомой.
– Бетховен, «Ода к радости», – сказал Фрей, впервые посмотрев мне прямо в глаза.
«Кошмар. Неужели он уже начал читать мои мысли?»
Я только начал привыкать к тому, что Фрей называл профессора «Касс», будто они были старыми школьными друзьями.
– Ведь сегодня отличный повод для радости – нам наконец-то выпал случай познакомиться. – Его улыбка стала широкой, а на щеках появились ямочки.
Я не мог сдержаться, в моих мыслях невольно всплыло другое лицо с ямочками. Обрамлённое светлыми, золотистыми локонами. Единственное лицо с ямочками, которое… «О нет!» Я поспешно начал читать слово по буквам задом наперёд: «И К Ч О М Я…»
– Ты играешь на каком-нибудь инструменте, Квинн? Музыка у тебя в крови?
Ох и странно же он изъяснялся. Мои познания в музыке ограничивались укулеле, я учился играть сам с помощью видеороликов и иногда, когда никто не слышал, подпевал. Но вряд ли это можно назвать «музыкой в крови».