– Нет, – ответил я.
– Очень жаль. – На лице Фрея на мгновение промелькнуло недовольное выражение, но я не смог понять, было ли это презрение или разочарование, потому что в ту же секунду его выражение снова стало спокойным и дружелюбным. – Именно в этом вы, люди, превосходите нас. Некоторые из вас наделены талантами, которые мы не можем приобрести даже за века использования магии или упорных тренировок. Помню, как я был поражён, когда услышал игру маленького Моцарта в театре Ковент-Гарден. Мальчику было лет восемь. Невероятно! Именно там я впервые… – Он запнулся и с улыбкой покачал головой, будто радуясь чему-то, что он так и не сказал. – Всё-таки здесь, в Лондоне, случилось бесчисленное множество замечательных концертов.
На несколько секунд он сосредоточился на игре.
Тем временем Кассиан присел на один из диванов. Нил занял место на диване напротив, и мне это напомнило игру в музыкальные стулья. На диванах могли поместиться по три человека, если посадить их вплотную друг к другу, но мне не хотелось сидеть рядом с Нилом или ректором Темис, тем более так близко. Поэтому я поспешно прошмыгнул за профессором Кассианом и плюхнулся на подушки рядом с ним.
Фея что-то неразборчиво пробормотала. Она подошла к барной стойке и налила себе полный стакан виски, не обращая внимания на неодобрительные взгляды Темис и Нила.
– Кто-то ещё будет? – спросила она, сделав большой глоток.
Я чуть не воскликнул: «Да, я!», но вовремя спохватился. Вместо этого я начал произносить по буквам слово «виски» задом наперёд, потому что глаза Фрея снова устремились на меня.
«И К С И В…»
Это оказалось гораздо сложнее, чем я думал, если не видеть перед собой написанного слова. Может, мне все-таки стоило присесть на другой диван, потому что его спинка находилась у самого рояля.
Ректор Темис, похоже, предпочла стоять. Прислонившись к каминной полке, она наблюдала за тем, как Фея в широкой юбке и с огромным бокалом виски направилась к нам, а потом начала втискиваться на диван между мной и профессором.
– Не знал, что феи употребляют алкоголь, – сказал Нил.
Я так и не понял, презрение в его голосе относилось к феям вообще или только к нашей Фее, но не расслышать его было невозможно.
– Иногда употребляют, – ответила Фея. – Мы просто не очень хорошо его переносим. Но это может оказаться вполне кстати, например, в таких случаях, как сейчас, если не хочется оставаться трезвой. – Она сделала очередной глубокий глоток из своего бокала и закашлялась.
«Ь Т Е Д Л А Б О», – подумал я с лёгкой завистью.
Фрей резко прекратил играть и захлопнул крышку рояля:
– Вижу, вы не в настроении воспринимать Бетховена.
Когда он встал, я отметил, что Фрей такого же роста, как и Нил, но гораздо более крепкого телосложения. С наполовину наполненным бокалом вина в руке он подошёл к креслу и сел рядом с Нилом. Фрей так широко расставил ноги и руки, что для ректора Темис всё равно не осталось бы места. Нил же сидел прямо и аккуратно, и эта разница обращала на себя внимание.
Фрей медленно обвёл взглядом гостей, а затем громко рассмеялся:
– Столько беспокойства и недоверия! Я всего лишь хотел в непринуждённой обстановке познакомиться с мальчиком, которого феи считают избранным, и вот, пожалуйста, сижу здесь теперь в окружении целой делегации.
– Нас просто удивляет твой чрезмерный интерес к Квинну. Вот и всё, – сказал профессор Кассиан.
– «Чрезмерный»? – Фрей забавно приподнял бровь. – Меня ничуть не меньше интересовал юноша Сяоджуна, за последние несколько недель я уже успел познакомиться с ним поближе, и, как ни странно, за этим знакомством вам наблюдать не хотелось. Очень талантливый мальчик, между прочим.
– Для знакомства с ним тебе же не пришло в голову нанимать шпиона, бывшего некса, который притворялся его физиотерапевтом? – Фея отпила ещё глоток виски.
– Какие возмутительные обвинения… – начал было Нил, но тут же умолк, когда Фрей положил руку ему на плечо.
– Но ведь это правда. – Фея произносила слова немного невнятно. По всей видимости, алкоголь уже начал действовать. – Почему именно Квинн? Обычно к этому времени ты уже представлял своего избранного, какого-нибудь белокурого мускулистого парня, в котором течёт волчья кровь и ледяная вода.
– Значит, ритуал звёздных врат – это своего рода соревнование? – поспешно спросил я, а Нил возмущённо хмыкнул.
Фрей откинул голову назад и рассмеялся:
– Да, послушав их, именно это можно вообразить, правда? Забавно, но я уже говорил нечто подобное Нилу и Темис. «Это ведь не соревнование, неважно, кто победит, – сказал я им, – мы все хотим одного и того же, не так ли?»
– И что же это на самом деле? – спросил я, рискуя показаться глупым.
Они обменялись беглыми взглядами, а затем Фрей ответил, всё ещё смеясь:
– Всё просто: мы хотим, чтобы эти звёздные врата снова открылись и мы смогли вернуть то, что принадлежит нам по праву.
Он вдруг наклонился вперёд и заглянул мне в глаза.
«Спасите! То есть Е Т И С А П С! Включи свой ленивый мозг, Квинн, и побыстрее!»
Я лихорадочно оглядел комнату и вперился в точку на бархатных шторах.
«Три тысячи двести семь минус три тысячи сто восемьдесят два равно… три тысячи двести семь минус три тысячи равно двести семь, минус два равно двести пять, минус восемьдесят…»
– Что они тебе обо мне рассказывали? – Его голос звучал мягко и дружелюбно. Фрей упёр локти в колени, ещё больше приблизив ко мне своё лицо. – Что я ем маленьких избранных мальчиков на завтрак? Что я чудовище?
«Да, да, вроде того. Жаждущий власти, безжалостный, мстительный монстр, лишённый любых угрызений совести. В его подземельях веками томятся узники, которых он пытает… – звучал в моей голове голос Сев… – Чёрт возьми! Двести пять минус восемьдесят равно сто двадцать пять. Эти занавески розовые… Как слон… Как… Отче наш… Помоги…»
В уголках рта Фрея мелькнула улыбка:
– Я не чудовище, Квинн, просто не верю, что, если тебя бьют, надо подставлять другую щёку. Что бы они ни говорили тебе о каких-то зловещих планах, запретных порталах и агентах, которых я нанял, чтобы за тобой шпионить с какими-то гнусными целями, – всё это неправда, полнейшая клевета. Мне меньше всего хочется, чтобы с тобой что-то случилось. И мне было важно сообщить тебе это лично.
Пока он говорил, мой взгляд переместился с занавесок на лицо Фрея, его глаза притягивали к себе словно магнит.
«Значит, именно для этого он хотел со мной встретиться? Чтобы лично сказать мне, что он не такой уж и злодей, как про него рассказывают? И ради этого он даже пожертвовал своими политическими амбициями?»
В это было трудно поверить.
«Но это не значит, что у меня нет на тебя планов», – сказал Фрей.
Странно, его губы совсем не двигались. И тут я понял, что его голос звучал только в моей голове.
«Вместе мы сможем достичь невероятных высот», – произнёс голос.
Я поспешно отвернулся обратно к занавеске:
– Если всё это не так, то почему я помню портал, через который меня пытались похитить? Я уже… («Две тысячи семьдесят три минус тысяча девяносто девять равно девятьсот семьдесят четыре…») точно не помню, кто его открыл, как и зачем, зато помню, как я выбросил через него Жанну д'Арк и какую-то мебель. – Этот момент настолько ярко предстал перед моим мысленным взором, что я почувствовал, как у меня покалывает подушечки пальцев.
– А Жанна д'Арк в тот же вечер призналась, что портал ведёт прямиком в граничную резиденцию Фрея, – добавил профессор Кассиан со вздохом, таким глубоким, как будто ему уже несколько раз доводилось об этом рассказывать, – в комнату с другими порталами…
– И охраняют их пернатые змеи, да-да, я читал её признание, – бодро поддакнул Фрей. – Но смогли ли нексы, с которыми она пришла, меня обыскать? – Он повернул голову к Нилу. – Твои люди, Нил, они смогли найти эту комнату?
– Нет, – ответил Нил, – не смогли.
Может, я ошибался, но взгляд, которым он посмотрел на Фрея, показался мне почти сердитым.
– Существуют ли другие аркадийцы, кроме меня, которые держат пернатых змей? – спросил Фрей.
– И их довольно много, – неохотно процедил Нил.
– Кажется, медицинскому центру, на крыше которого обнаружился этот портал, более шестидесяти лет, не так ли? Значит, и порталу вполне может быть лет шестьдесят, а то и больше?
– Совершенно верно, – отрывисто подтвердил Нил.
Мне показалось, что я нахожусь в судебном реалити-шоу, вроде того, которым увлекались мои родители, и что профессор Кассиан вот-вот крикнет: «Протестую, Ваша честь!»
А Фрей тем временем задал свой завершающий вопрос:
– И разве Жанна д'Арк, которая и в прошлом была замечена за сомнительной деятельностью, не отказалась от своих слов вчера вечером и не заявила официально, что она всё это выдумала, чтобы скрыть свои собственные нарушения?
Нил мрачно кивнул:
– Именно так. Поэтому мы отстранили её от любой деятельности.
– Что ж… – Фрей скорчил сострадательную мину, настолько преувеличенную, будто хотел, чтобы его настроение читалось даже с расстояния в пятьдесят метров. – Единственным, кто мог бы пролить свет на это происшествие, был Северин Зеленко, но его мы, к сожалению, не можем вспомнить. Если мы его вообще знали. К сожалению, этот отличный парень был убит до того, как смог поведать нам правду. Для полноты картины добавлю, что убили его не мои люди, а некс, выполнявший поручение Верховного Совета. Это зарегистрировано в архиве протоколов секретной миссии.
– Но это был несчастный случай, – мрачно возразила ректор Темис. – Если ты намекаешь на что-то другое…
– Вовсе нет, с чего бы это? – Фрей пожал плечами. Затем он снова посмотрел на меня. – В любом случае нет никаких оснований думать, что именно я желал тебе зла, Квинн. Ещё раз уверяю, что это не так. Тебе нечего меня бояться.
Я прекратил свои упражнения по вычитанию.
– Жанна отказалась от своих показаний, потому что вчера днём вы послали за ней отряд киллеров, – буркнул я. – В огнеупорной одежде и с аква… уаном.