Постепенно Зорге достиг того, к чему стремился: он стал лучшим иностранным корреспондентом в Японии. Немецкие газеты, и прежде всего «Франкфуртер цайтунг», публиковали его статьи на своих лучших страницах. Японская тайная полиция не могла усомниться в том, что господин Зорге является профессиональным журналистом высокого класса.
Через некоторое время Зорге получил удостоверение члена нацистской партии. Это укрепило его положение в немецкой колонии в Японии. Он установил вполне дружеские отношения с некоторыми немецкими корреспонцентами, которые увидели в Зорге достойного коллегу и непоколебимого приверженца фюрера. Он подружился с германским военным атташе Оттом, который рад был иметь в друзьях хорошо информированного немецкого журналиста.
Создав условия для журналистской и разведывательной работы, Зорге переехал из отеля «Тэйкоку» в небольшой двухэтажный дом № 30 на улице Нагасаки-мачи, которая находилась в Адзабуку, буржуазном районе японской столицы.
Центр перевел из Парижа в Токио югослава Бранко Вукелича, журналиста и фотографа; из Лос-Анджелеса — Мияги Потоку, художника с большими связями в Токио. Зорге стал помогать Ходзуми Одзаки — журналист, сотрудник крупнейшей японской газеты «Асахи». Он был неофициальным советником принца Коноэ, который был премьер-министром Японии. Постепенно в Токио была создана резидентура, в состав которой входили доктор Рихард Зорге и несколько ценных источников.
Особенностью этой резидентуры было то, что Зорге имел дружеские отношения с германским военным атташе полковником Оттом и военно-морским атташе капитаном Полем Виннекером.
Начальник военной разведки Ян Берзин выполнил все требования «Рамзая».
В 1935 году Центр пригласил Рихарда Зорге в Москву для отчета о проделанной работе. Его доклад был высоко оценен командованием военной разведки. Новый начальник Разведуправления Семен Петрович Урицкий[102], назначенный на эту должность в апреле 1935 года, дважды принимал Зорге и беседовал с ним о его работе в Токио.
Перед возвращением «Рамзая» в Токио Урицкий лично ставил задачи по ведению разведки в Японии, определял главные задачи в работе Р. Зорге и его резидентуры. Зорге также попросил начальника военной разведки направить в Токио в качестве нелегального радиста Макса Клаузена, с которым он работал в Шанхае с 1931 года. Зорге был высокого мнения об этом радисте и хотел бы продолжить с ним сотрудничество в Японии.
Урицкий обещал выполнить просьбу Зорге. Макс Клаузен с женой Анной с 1933 года жили под Саратовом в городке Красный Кут. Когда Макса пригласили в Москву и предложили ему вновь отправиться в специальную командировку в качестве радиста и помощника Рихарда Зорге, он согласился. Вместе с ним в Токио выехала и его жена Анна Клаузен.
Рихарда Зорге и результаты его работы в Японии
С. Урицкий ценил высоко и всячески старался поощрять и поддерживать отважного резидента. В декабре 1936 года С. Урицкий докладывал наркому обороны СССР К. Е. Ворошилову: «…в течение двух с лишним лет в качестве неофициального секретаря германского военного атташе в Токио ведет работу в чрезвычайно трудных условиях наш работник, член ВКП (б) Зонтер Ика Рихардович. Этот товарищ все время снабжает нас материалами и документами о японо-германских отношениях…
Вместе с ним работает в качестве радиста т. Клаусен Макс[103], который беспрерывно, в тяжелых агентурных и технических условиях поддерживает с нами радиосвязь.
Следует отметить, что оба товарища в критический момент событий 26.2.36 г. в Токио поддерживали с нами бесперебойную радиосвязь и держали нас в курсе всего происходящего.
В настоящее время работа этих двух товарищей приобретает особое значение, но на почве длительной работы в тяжелых условиях, на почве длительного отрыва от Советского Союза у них чувствуется большая моральная усталость. Заменить их в данное время невозможно. Для пользы дела необходимо продлить работу этих товарищей, закрепив их на тех позициях, на которых они находятся.
Прошу вашей санкции на награждение этих товарищей орденами Красной Звезды, что ими безусловно заслужено и явится для них стимулом для напряженной работы в особых условиях…»
Нарком обороны К. Ворошилов предложение С. Урицкого не поддержал. По неизвестным причинам. Или потому, что кто-то на самом верху все еще помнил Рихарда Зорге по совместной работе в Коминтерне, то ли потому, что и Зорге, и Клаузен были немцами и в условиях усложнявшихся отношений с фашисткой Германией в Наркомате обороны еще не научились по достоинству ценить тех интернационалистов, которые бескорыстно и честно помогали СССР.
Возможны и другие причины отрицательной реакции Ворошилова на представление начальника военной разведки. В частности, отказ можно связать с чисткой Разведупра от врагов народа, среди которых окажется и Ян Берзин, лично пригласивший Рихарда Зорге на работу в Разведывательное управление. Ворошилов знал об этом и, видимо, не стал рисковать…
Глава пятая«МИСТЕР ИКС»
5 мая 1935 года в Шанхае на небольшой улице, которая имела название Гардун, произошло чрезвычайное происшествие. Вскоре о нем заговорил весь город.
Большую часть этой тихой улицы занимала вилла миллионера, фамилия которого тоже была Гардун. Одна сторона этой улицы представляла собой мощный, около двух метров высотой каменный забор, закрывавший виллу от посторонних глаз. На второй стороне располагались три небольших коттеджа. Они, скорее всего, принадлежали английским бизнесменам, которые прибыли в Шанхай делать большие деньги.
Вечером около 19 часов по этой улице шел человек. Он был то ли французом, то ли англичанином. Европеец ничем не привлекал к себе внимания в английском квартале Шанхая. Такие прохожие здесь были не редкость.
На улице почти никого и не было. На значительном удалении от этого человека в другом конце улицы шли двое прохожих, которые удалялись в сторону центра города. С правой стороны около перекрестка стояла легковая автомашина.
Когда иностранец уже миновал первый дом, машина рванулась с места и буквально через секунду со скрежетом тормозов остановилась около него. Из машины выскочили трое — двое европейцев и китаец. Без объяснений они схватили одинокого прохожего за руки и попытались затолкать его на заднее сиденье автомобиля. Это удалось им не сразу. Европеец попытался оказать сопротивление, но силы были неравные.
Через некоторое время иностранец оказался в английском полицейском участке. При арестованном не было документов, которые бы удостоверяли его личность.
Дежурный офицер полиции приступил к допросу. Его интересовали анкетные данные арестованного: фамилия, имя, год рождения, откуда прибыл в Шанхай, профессия.
Арестованный отказался назвать свои имя, фамилию и место работы, а также страну, из которой прибыл. На все другие вопросы он давал только отрицательные ответы: «Нет», Не знаю» или отказывался отвечать вовсе.
Поведение арестованного озлобило дежурного и арестовавших его полицейских. Они не были готовы к такому упрямству и неповиновению. Дежурный не сомневался — перед ним был человек, который являлся сотрудником иностранной разведки. К такому выводу он пришел, просмотрев документы, которые оказались в кармане пиджака захваченного полицейскими человека. Они говорили о многом. Два документа были на английском языке, в блокноте имелись странные записи. Один документ был написан от руки по-русски. У арестованного также были изъяты бланки четырех советских паспортов. Это была серьезная улика, которая доказывала, что арестованный занимался противозаконными делами. Какими? Это еще предстояло установить. Арестованный отказался давать какие-либо объяснения.
Дежурный офицер английской полиции так и не добился внятных ответов на свои вопросы. Во втором часу ночи арестованного бросили в камеру, которая представляла собой небольшое каменное логово без окон. Вместо двери была тяжелая решетка, сделанная из толстых металлических прутьев. Арестованный посмотрел на ее мелкие ячейки, которые полностью исключали возможность побега.
В камере около стены стоял грязный топчан, на котором не было ни матраца, ни одеяла. Под утро, когда в камере стало невыносимо холодно, арестованный вызвал дежурного и попросил выдать ему одеяло или что-либо его заменяющее. Полицейский бросил ему одеяло, которое кишело вшами. Арестованный с отвращением отбросил его в угол камеры подальше от топчана. Снова устроился на жестком топчане и сжался в комок, как перед прыжком в бездну…
Утром иностранца отправили в английскую тюрьму, которая находилась в районе Ама-роуд, и бросили в отдельную камеру. Затем последовали однообразные дни допросов.
На второй день арестованного сфотографировали в английском полицейском участке. Фотографии эти полицейские передали своим осведомителям с целью установления личности захваченного иностранца. Агенты полиции показывали фотографии арестованного в казино, в барах и в гостиницах. Они пытались установить личность этого человека, найти места его проживания и работы. Дни шли, а результатов не было.
Тогда начальник полиции приказал опубликовать фотографии арестованного в местных шанхайский газетах. Журналисты подхватили это необычное предложение. Шанхайские газеты стали печатать статьи о таинственном иностранце, арестованном полицией. Газета «ChinaPress» 19 мая 1935 года поместила статью, озаглавленную «Кто этот человек?». В статье сообщалось: «…текущая тайна Шанхая — джентльмен, который теперь содержится в заключении муниципальной полицией и который с угрюмым упорством отказывается давать какую-либо информацию о себе. Полиция доискивается информации, чтобы установить его личность». Далее следовало подробное описание арестованного и обращение к жителям Шанхая оказать помощь в установлении личности арестованного.
Такую же статью поместила газета ««The North China Daily News». В ней сообщалось: