[139], который в 1923 году окончил Высшую артиллерийскую школу. В 1923–1926 годах Соркин обучал артиллерийскому делу монгольских цириков[140]. Среди наиболее способных монгольских товарищей также подбирались кандидаты для подготовки в качестве войсковых разведчиков. Командиры Монгольской народной армии высоко ценили братскую поддержку и помощь советских советников. Простую монгольскую пословицу: «В юрте опора — центральный шест, в жизни — друг» хорошо понимали и монгольские и советские офицеры.
Китай занимал в планах Берзина тоже важное место. Этому были особые причины. В Китае расширялась гражданская война. В стране, освободившейся от колонизаторов, происходили перемены, в результате которых рождалось новое государство. В Москве были твердо уверены, что в Китае победит пролетарская революция, руководители которой опирались на поддержку широких крестьянских масс. Китайским революционерам помогали русские советники. В частности, военным советником в Китае был Василий Иванович Чуйков[141], будущий маршал и дважды Герой Советского Союза. В это же время в Китае действовали и другие советские советники. По согласованию с командованием Китайской красной армии они, в частности, подбирали наиболее талантливых молодых китайцев, юношей и девушек, направляли их в Москву для обучения в качестве радистов, которые затем действовали в партизанских группах и отрядах, обеспечивая связь их командиров со штабом Китайской красной армии.
В 1926 году в Китае особое задание начал выполнять сотрудник Разведуправления Красной армии Александр Аппен[142]. Он руководил нелегальной военной организацией Компартии Китая, создавал рабочие дружины, обучал китайцев методам партизанской борьбы, руководил восстаниями рабочих в Шанхае. В 1932 году Аппен возвратился в Москву, был награжден орденом Красного Знамени и назначен на должность заместителя начальника одного из отделов Разведуправления. Берзин часто советовался с Аппеном по различным вопросам, связанным с действиями советских разведчиков в Китае.
Берзин, как разведчик с большим опытом подпольной работы, был убежден, что китайские коммунисты одержат верх в борьбе за власть в стране, освободившейся от колониальной зависимости, и Китай станет социалистическим государством, дружественным Советскому Союзу.
В Китай из Москвы направлялись и представители Коминтерна. Разведуправление также стремилось создать свою сеть, способную своевременно собирать сведения о политической обстановке в различных районах Китая, и оказывать помощь Китайской красной армии.
Особое внимание Берзин и его ближайшие помощники уделяли сбору сведений военного характера о Японии. Военную разведку интересовали данные о состоянии японских вооруженных сил, военно-техническая документация, особенно в области создания новых видов оружия и военной техники.
Для сбора сведений о Квантунской армии создавались новые резидентуры в Маньчжурии, а для добывания сведений о Японии — агентурные группы в Токио и других городах этой страны. В качестве руководителя одной из них из Шанхая в Токио отправился Рихард Зорге. Свои дела и связи в Китае он должен был передать другому разведчику, с которым встречался в Берлине в 1932 году. Это был «доктор Бош». Во время той встречи Бош произвел на Зорге положительное впечатление. Он свободно владел немецким, хорошо знал обстановку в Германии, и Зорге почувствовал, что этот человек сможет справиться с работой в Шанхае.
Зорге не ошибался. «Бош», а это был лишь псевдоним разведчика, работал в Берлине уже несколько лет, был заместителем резидента, зарекомендовал себя хорошим вербовщиком и пытливым информатором, который добывал ценные сведения о политических процессах, происходивших в Германии.
Встреча Зорге и «Боша» в Берлине была краткой. Организуя эту встречу, Центр преследовал одну цель — дать двум разведчикам возможность познакомиться, что упростило бы их встречу в Шанхае, где Зорге должен был передать свои связи и дела этому новому резиденту, который продолжил бы работу в Китае.
Будущий шанхайский резидент кроме немецкого свободно владел английским и французский а также посредственно знал испанский. Свободное знание европейских языков должно было помочь «Бошу» в Шанхае, где ему предстояло организовать активную работу среди англичан, немцев и американцев.
Слабым местом в оперативной подготовке «доктора Боша» к специальной командировке в Китай было то, что он не знал китайского языка. В Центре считали, что этот недостаток разведчик сможет преодолеть. В Шанхае ему предстояло заняться изучением китайского языка.
Встречу «Рамзая» и «доктора Боша» в Шанхае Центр отменил. Зорге прямо из Ванкувера направился в Японию. Встретить «Боша» в начале 1933 года Шанхае должен был заместитель Зорге — разведчик «Пауль». Но в назначенный день на место встречи вышел только «Пауль». Под этим псевдонимом в Центре числился полковник Карл Римм[143]. «Пауль» в военной разведке служил с 1925 года, несколько лет был начальником сектора 3-го отдела Разведуправления штаба РККА. С мая по октябрь 1927 года проходил стажировку в должности начальника оперативной части штаба 57-й стрелковой Уральской дивизии. В 1930 году был направлен в Китай в качестве заместителя Рихарда Зорге. Действовал в Шанхае. Его жена Любовь Ивановна Римм[144] тоже действовала в Китае, была членом резидентуры Зорге в Шанхае, работала шифровальщицей.
«Бош» не появился, и через неделю «Пауль» сообщил в Центр о том, что «Бош» в назначенное время на встречу по условиям явки в Шанхае не вышел. Сорвалась и вторая встреча.
Что же произошло с человеком, который в Берлине произвел на Зорге хорошее впечатление?
Глава втораяБРОНИН ЗНАЧИТ НАДЕЖНЫЙ
В Берлине в 1933 году происходили события, которым через несколько лет суждено было серьезно изменить судьбу не только Германии, но и всей Европы. Приход к власти Гитлера и его последователей, укрепление национал-социалистической партии, идеи которой порождали в сердцах многих немцев чувство национального превосходства, демагогические обещания тех, кто оказался на вершине власти, сделать Германию великой державой изменили обстановку в стране.
Лозунги национал-социалистов были просты и понятны каждому. Однако счастливое будущее, которое Гитлер обещал немцам, могло быть построено только за счет других европейцев. Об этом в 1933 году в Германии мало кто думал. Оппозиционеры, осмеливавшиеся выступать против Гитлера или пытавшиеся разъяснять опасность такого внешнеполитического курса страны, арестовывались и уничтожались. Гестаповцы приобретали вкус к новой «работе». Тюрьмы были переполнены. В Германии побеждали черные идеи. В моду вошел черный цвет.
Новый порядок, насаждавшийся в Германии идеологами национал-социализма, незамедлительно отразился и на условиях деятельности сотрудников советской военной разведки, которые действовали в Берлине. Гестаповцы охотились не только за своими инакомыслящими земляками, но также и за разведчиками иностранных государств. Берзин, который в 1928 году категорически выступил против установления контактов советской военной разведки с германскими специальными службами, оказался прав[145]. Берлинская нелегальная резидентура Разведуправления, которой руководил Оскар Ансович Стигга[146], работала в новых сложных условиях.
Стигга докладывал в Центр об укреплении позиций Гитлера и его сторонников, сообщал о планах перевооруженил германской армии, обращал внимание Берзина на то, что в недалекой перспективе Германия силой потребует возвратить ей все, что она потеряла в результате Первой мировой войны. Такие перспективы, по оценке резидента, были вполне реальны. За ними — новый передел сфер влияния в Европе, который всегда вел к войнами и большим жертвам.
Стигга также докладывал Берзину, что недалек тот день, когда Германия начнет войну против Советского Союза. Немцы, которым не хватало жизненного пространства, всегда завидовали Польше и особенно России с ее бескрайними просторами и неисчерпаемыми природными богатствами. Из-за этих сказочных просторов и несметных богатств в прошлые века многие полководцы западных и восточных государств лишались сна и отправлялись в походы на Русь. Кто с мечем, кто с кривой саблей.
Оскар Ансович понимал, к чему могут привести Германию Гитлер и его последователи. Резидент готовился к серьезному противодействию со стороны германской контрразведки. Он обратился к Яну Берзина с просьбой укрепить его резидентуру двумя-тремя молодыми разведчиками, которые бы в совершенстве владели немецким языком и имели опыт оперативной работы.
Просьбу Стигги Берзин выполнил только частично. Он сообщил резиденту о том, что его заместитель по oneративным делам «Доктор Бош» получает новое задание и должен покинуть Европу. Стигга знал, что в августе 1932 года Берзин в личном письме уже предлагал Бронину самостоятельную работу в Китае. Тогда, в 1932 году, в Берлине состоялась встреча Рихарда Зорге с Яковом Брониным[147], который должен был принять у Зорге дела резидентуры военной разведки в Шанхае.
Бронин готовился к отъезду в Китай, но указание, поступившее из Москвы, как всегда, пришло неожиданно и вносило в работу Стигги серьезные изменения. Резидент понимал, что решение Центра было вызвано серьезными обстоятельствами, повлиять на которые он не имел ни малейшей возможности. Ему не хотелось расставаться с «Доктором Бошем», который уже около двух лет был его заместителем и приобрел хороший опыт оперативной работы. Но время отъезда пришло.