>[18]
Разведывательная работа Ощепкова увлекала. Ему, видимо, нравилось рисковать и побеждать в единоборстве с японской контрразведкой, которая, несомненно, старалась не упускать его из-под своего контроля. Но более находчивым, более изобретательным и осторожным был все-таки резидент «Д. Д.». Он понимал, чем рисковал, был требователен к себе, умел контролировать свое поведение, находил все новые и новые варианты выполнения заданий. В своих донесениях он предлагал свои решения, был строг со всеми, с кем ему приходилось взаимодействовать.
В одном из донесений в разведотдел Ощепков сообщал: «..Для моей безопасности и спокойствия прошу предпринять следующие меры:
а) необходимо разъяснить курьеру важность возложенного на него поручения, чтобы он при высадке на берег прятал бы в потаенное место информационные материалы. Это необходимо потому, что не исключена возможность обыска не только на берегу, но и в городе. Необходимо помнить, что за высадившимися на берег членами команды японцы следуют по пятам. Об этом курьер не должен забывать;
б) объяснить курьеру, чтобы он не предавался вину, пока не выполнит поручение, то есть не передаст мне ваши указания и не примет и отнесет на пароход мои документы и не спрячет их там в надежное место;
в) курьеру, явившемуся в пьяном виде, информацию передавать не буду.
Должен сообщить, что этот вопрос у нас с вами самый больной. Мне же ходить на берег и встречать курьера сейчас нельзя. На берегу во время прихода русского парохода всегда стоят дежурные жандармы, которые меня хорошо знают, и мое шатание на берегу, иногда допоздна в ожидании курьера, может вызвать ко мне подозрение…»[19]
В металлической коробочке из-под конфет оборудовалось второе дно. Однако место это было небольшое и не могло вместить все, что добывал резидент. Поэтому, пытаясь в ограниченном пространстве увеличить объем передаваемых сведений, Ощепков сообщал в разведотдел: «…Все исходящие от меня материалы буду писать на тонкой бумаге, на которой я сейчас пишу. Оригиналы добытых документов будут упаковываться в коробки, крышки которых я буду запаивать. Затем коробку буду обшивать черной материей и ставить свою сургучную печать «Д.Д.». Никаких надписей делать не буду. Веемой документы буду подписывать «Д.Д.», но только через черную копировальную бумагу…»[20]
Учитывая нестабильную обстановку на Дальнем Воетоке, иногда безответственное отношение курьера к своим обязанностям и беспокоясь о своей безопасности, Ощепков писал «Аркадию», который руководил его работой: «…Я надеюсь, что все исходящие от меня бумаги строго содержатся вами в полном секрете и при не благоприятных политических переменах они будут уничтожены в первую очередь…»
Прошло около года. Ощепков смог выполнить задание разведотдела. Благодаря его усилиям японские гарнизоны на Сахалине были выявлены и установлена дислокация почти всех японских оккупационных войск.
Видимо, разведывательные возможности резидента «Д. Д.» расширялись. Этому способствовали его личная инициатива, умение работать среди японцев и, главное, его личная настойчивость и осторожность. Разведотдел часто запаздывал с направлением резиденту необходимых минимальных средств. Ощепков тратил свои личные деньги на покрытие расходов, связанных с добыванием разведывательных сведений.
Разведотдел, учитывая расширившиеся возможности «Д· Д», писал ему: «Товарищ «Д.Д.», при сем препровождаю вам программное задание по разведывательной работе на Сахалине в частности и вообще по Японии как на ее территории, так и в ее колониях — Корее, Формозе и Южном Сахалине. Максимум внимания уделите следующим вопросам, связанным с добыванием сведений о японской армии…»
Выполнение этого задания выходило за рамки возможностей «Д. Д.». Для того чтобы добыть такие сведения, Ощепкову необходимо было перебраться в Японию. Лучше всего — в Токио. И у Ощепкова созрел смелый план, о котором он через курьера доложил «Аркадию». Курьером был новый сотрудник разведотдела, не моторист с парохода, работой которого был недоволен Ощепков, а кадровый военный разведчик по фамилии Иванов. Видимо, он выполнял свою миссию конспиративно. По крайней мере Ощепков в донесениях «Аркадию» более не сообщал о своих претензиях к курьеру. Встречи с Ивановым проходили конспиративно и без срывов. У Иванова, имя и отчество которого так и не удалось восстановить, была должность «маршрут-агент». Как оказалось, разведчик этот был способен не только для выполнения разовых заданий «Аркадия», но и имел право обсуждать с ним оперативные вопросы, которые были прямо связаны с разведывательной деятельностью резидента «Д. Д.».
Кинопрокатный бизнес Василия Ощепкова в Александровске давал небольшую прибыль. Денег хватало, чтобы вести дело, иметь право на общение с высокопоставленными японцами и учиться. Василий Сергеевич внимательно изучал кинопрокатное дело, завязал связи с кинопрокатными фирмами Германии и Китая, вел активную деловую переписку с владельцами Харбинского кинопрокатного общества «Алексеев и К°». Важным достижением Ощепкова было то, что он, используя свои связи, смог получить в Сахалинском жандармском управлении японский паспорт и свидетельство, удостоверяющее, что он является кинопрокатчиком и политически благонадежен…
Глава шестаяЯПОНСКИЙ ДЕБЮТ
Предложение Василия Ощепкова выехать в Японию и организовать там кинопрокатное дело, которое бы служило надежным прикрытием его разведывательной деятельности на островах, вызвало в разведотделе двойственную реакцию. С одной стороны, «Аркадий» понимал, что в случае успешной реализации этого замысла разведка может получить уникальную возможность и впервые внедрить своего нелегального сотрудника в Японию. В том, что Ощепков мог это сделать и был в состоянии вести там успешную разведывательную работу, «Аркадий» не сомневался. С другой стороны, для реализации такого оперативного замысла требовалась серьезная подготовка и самого разведчика, и разведывательного отдела. Главным вопросом этой подготовки было получение от разведчика из Японии добытых им материалов. Дело в том, что дипломатических отношений между Японией и Советским Союзом в то время еще не было. Связь можно было бы организовать через Маньчжурию. Но там было неспокойно, и канал связи через третью территорию не отличался бы оперативностью и надежностью. Сведения, которые поступали бы от разведчика, устаревали и теряли свою ценность еще до попадания через Дайрен или Мукден во Владивосток.
Еще одна причина не позволяла «Аркадию» поддержать проект Ощепкова. Для такой работы на территории Японии необходимо было серьезное финансирование. Денег для поддержки такого перспективного проекта в разведотделе не было. Проект такого масштаба был вне компетенции и возможностей разведки штаба Приморского корпуса.
Попытки «Аркадия» отыскать такие финансовые средства, которые могли бы в полной мере обеспечить работу Ощепкова в Японии, не увенчались успехом. Видимо, их просто не существовало. Поэтому он был вынужден написать резиденту послание следующего содержания:
«…Срок отъезда в Японию представляю решать самостоятельно по готовности и возможности. Причем предложенная вами маскировка(кинопрокатное дело. — В. Л.) требует максимум времени и средству которыми мы не располагаем в настоящее время, а поэтому вопрос оставим пока открытым до весны. Причем ваш выезд в Японию и желателен, и необходим, но под другой маской. А именно — если есть возможность устроиться в одно из правительственных или гражданских учреждений в Японии, принять предложение германской кинематографической фирмы на условиях выезда в один из центральных городов Японии. Можно просто перекочевать в Японию и жить как обывателю— беженцу в их среде. Если любым из указанных мною способов воспользоваться нельзя, то благодаря ограниченности средств вам придется остаться на Сахалине до новой навигации…».
Завершая свое послание, «Аркадий» писал:
«… Уважаемый товарищ! Работа, необходимая государству, еще в зачаточном состоянии, намечаются только ее вехи, нащупывается почва, а потому ваши предложения, бесспорно хорошие, при отсутствии материальных средств в настоящее время невыполнимы. Дальний Восток еще onравляется от нанесенных ему интервентами экономических разрушений, что не позволяет нам находить дополнительные средства для нашей работы. Наша цель — при минимуме затрат подробно осветить нашего врага — империаистическую Японию. В этом отношении вы в состоянии помочь как человек, знающий быт и условия жизни Японии.
Всем, чем можем, мы будем содействовать вам в вашей трудной работе. Но большее можем только обещать в будущем номере восстановления нашего экономического быта. Итак, уважаемый товарищ, РСФСР ждет от вас выполнения гражданского долга….»[21]
Это указание означало, что в разведотделе нет средств для финансирования такого проекта и Ощепков должен был продолжать заниматься сбором сведений о японских вооруженных силах, находясь в Александровске.
Разведчик мог успешно выполнять задания разведотдела, находясь на Сахалине. Но мог сделать и больше. Предлагая свой план работы в Японии, Ощепков, надо полагать, стремился к максимальному использованию своих возможностей. Это было присуще его характеру, характеру борца, чемпиона, человека, не привыкшего работать вполсилы.
Ответ «Аркадия», видимо, обескуражил Ощепкова. Революционные призывы к выполнению своего гражданского долга были понятны, но они не могли восприниматься как одобрение его разумного и перспективного замысла.
Ответ «Аркадия» Ощепкову доставил в Александровск маршрут-агент Иванов. Видимо, это была не первая ветреча резидента с Ивановым, и они уже доверяли друг другу. К такому выводу можно прийти потому, что Ощепков, надо полагать, сообщил Иванову содержание указаний, поступивших от «Аркадия» и поделился с ним своими соображениями о возможностях успешного устройства в Японии и ведения там разведывательной работы.