.
Американцы тоже тщательно готовились к этому совещанию. В ходе его они выдвинули ряд предложений. Первое из них заключалось в том, что Советский Союз должен разрешить США создать на своей территории две станции слежения за погодой: одну — в Хабаровске, другую — в Петропавловске[286]. Второе и третье предложения относились к согласованию северной границы для проведения морских и воздушных операций вооруженными силами США и СССР. Четвертое предложение касалось создания группы связи между штабами союзников на Дальнем Востоке. Пятая просьба была связана с договоренноетью об использовании советских авиабаз и морских опорных пунктов.
Все эти предложения были разработаны руководителем американской военной миссии в Москве генералом Дж. Дином. По окончании первого военного заседания адмирал Леги вручил список с этими просьбами начальнику советского Генерального штаба Антонову.
Генерал армии Антонов передал список с требованиями американцев Сталину[287]. Изучив их, Верховный Главнокомандующий обратил особое внимание на просьбу американцев разместить их радио и метеорологические станций в Хабаровске и Петропавловске-Камчатском. Сталин сказал начальнику Генерального штаба:
— Американцы решили добиться своего. Намерены установить наши дальневосточные параметры. Не погода и не тайфуны их, конечно, интересуют. Им хочется как можно больше знать о наших коммуникациях, портах и аэродромах.
Антонов согласился:
— Отказать союзнику на этот раз, в преддверии начала нашего конфликта с Японией, товарищ Сталин, не удастся. Вот делегацию американских специалистов раза в два, примерно до пятидесяти человек, надо сократить…
— Пожалуй, так и поступим, товарищ Антонов. Подготовьте наш ответ в таком духе президенту Трумэну. Сошлитесь на трудности размещения их военного персонала…[288]
На втором заседании Антонов сообщил американцам, что маршал Сталин передал президенту Трумэну ответ на вопросы начальников штабов США. По просьбе американских военных, которых, как оказалось, Трумэн не познакомил с ответами Сталина, Антонов зачитал соображения советского Генерального штаба. Предложение об открытии американских метеостанций в Хабаровске и
Петропавловске было принято. Однако они «…должны были обслуживаться советским персоналом»[289]> были внесены незначительные изменения относительно границ, которые устанавливались для операций советских и американских войск на море и в воздухе. Получило одобрение предложение и об обмене группами офицеров связи между советским и американским главными штабами. Антонов не согласился только с просьбой о совместном использовании опорных пунктов для ВМФ и ВВС.
По оценке генерала Дина, «…военные переговоры в Потсдаме… закончились в полном согласии».
Американские радио и метеорологические станции были размещены там, где и просил адмирал Леги. Обслуживал их американский персонал. Когда Советский Союз обратился к правительству США с просьбой разместить подобные советские станции на американской территории, советское предложение было отвергнуто под предлогом того, что американское законодательство запрещает размещать на территории США иностранные военные объекты[290].
Советский Союз должен был вступить в войну против Японии через два-три месяца после полного разгрома фашистской Германии[291].8 мая был подписан акт о безоговорочной капитуляции фашистской Германии. 8 августа Советский Союз должен был начать боевые действия на Дальнем Востоке.
Изучив степень готовности СССР к началу войны против Японии, Трумэн изменил свое отношение к проблеме участия Советского Союза в разгроме самурайской империи. В Потсдаме он с нетерпением ждал сообщения из Аламогордо, где проводился первый взрыв атомного устройства. Вскоре американский президент получил короткий отчет об успешном испытании атомной бомбы.
Американцы говорят: «Трудно отказаться от мысли стать богом». Когда известие об успешном испытании атомного устройства поступило к Трумэну, он понял, что в его руках появился новый мощный аргумент в борьбе не только против японцев. Трумэн решил, что настал его час. Он пришел к выводу, что США смогут и без участия Советского Союза сломить сопротивление Японии и, таким образом, завершить мировую войну. Лавры победителя, видимо, не давали покоя новому американскому президенту, который в годы войны не имел возможности принимать политические и военные решения и нести за них ответственность. Парадокс истории заключается в том, что, как правило, итоги войн подводят те, кто не принимает участия в боевых действиях. Трумэн не был исключением. Обладание новым оружием, против которого не было никакого противодействия, открывало перед Трумэном невероятные политические и военные перспективы.
В один из рабочих дней конференции Трумэн сообщил Сталину о том, что в США создано новое оружие огромной разрушительной силы[292]. Черчиллю, наблюдавшему со стороны за беседой Сталина и Трумэна, показалось, что советский руководитель никак не отреагировал на сообщение американского президента. Сталин был действительно спокоен и демонстрировал твердую уверенность в силах государства, которое возглавлял[293]. Он знал о том, что в США произведено испытание атомной бомбы. Советская разведка неоднократно докладывала в Москву о ходе работ британских и американских ученых в этой области[294].
Открыто отвергнуть участие Советского Союза в военной кампании по окончательному разгрому Японии Трумэн не мог. Этому мешали два обстоятельства. Первое — американцы неоднократно сами настаивали на совместных действиях США и СССР в войне против Японии. Нарушить соглашение, достигнутое в Ялте, Трумэн не решался. Второе — несмотря на заверения своих генералов, Трумэн все же не был уверен в том, что атомная бомба окажется столь эффективной, что ее применение позволит решить все проблемы с Японией[295]. Он не мог не опасаться того, что бомба окажется не столь мощной, как его убеждали, и что одним атомным ударом завершить войну против Японии не удастся. В этом случае, а это могло произойти, Соединенным Штатам пришлось бы еще около года воевать против самураев и заплатить за будущую победу жизнями нескольких сотен тысяч американских солдат и офицеров. Вряд ли Трумэн думал о них. Он думал о себе. Большая власть кружит голову тем, кто не умеет ею пользоваться и не понимает ее сути.
Трумэн тщательно изучил памятную записку, подготовленную для него военным министром Г. Стимсоном 2 июля 1945 года. В этой записке Стимсон приводил и такие аргументы: «Если мы осуществим высадку на одном из главных островов и начнем захватывать японские острова, то японцы, по всей вероятности, станут сопротивляться до последней капли крови… В результате мы понесем огромные потери и будем вынуждены оставить Японию…»
Военный министр дипломатично задавал своему президенту очень сложный вопрос: «Нельзя ли, не прибегая к насильственной оккупации Японии, принудить ее вооруженные силы к безоговорочной капитуляции?»
У американцев для достижения этой цели было два пути. Первый — добиться вступления СССР в войну против Японии и таким образом переложить на советские войска всю тяжесть борьбы с многочисленной и хорошо оснащенной японской армией. Второй — нанести атомные удары по японским городам и, таким образом, заставить Японию капитулировать.
Последний вариант в случае успеха давал возможность исключить СССР из процесса дальневосточного урегулирования.
Государственный секретарь США Дж. Бирнс[296], принимавший участие в работе Потсдамской конференции, писал в своих мемуарах: «..Я должен откровенно признаться, что испытал бы чувство удовлетворения, если бы русские решили не вступать в войну… Однако соглашение было заключено, и мы вынуждены были придерживаться своих обязательств…»[297].
Ставка была сделана на использование атомной бомбы. Расчет был прост — применение нового оружия должно было вынудить Японию капитулировать еще до того, как Советский Союз вступит в войну на Дальнем Востоке[298].
24 июля Трумэн утвердил приказ командующему стратегической авиацией генералу Спаатсу об атомной бомбардировке Японии. В приказе говорилось: «509-й авиагруппе 20-й воздушной армии… после 3 августа 1945 г., как только погода позволит, произвести визуальное бомбометание на одну из следующих целей: Хиросима, Кокура, Ниигата и Нагасаки…»
Так Трумэном принял окончательное решение — официально не отказываться от согласованных решений Ялтинской конференции, а реально — исключить Советский Союз из дальнейшего процесса решения дальневосточных проблем, сбросив атомные бомбы на японские города. Тайный замысел вынудить Японию капитулировать до вступления Советского Союза в войну на Дальнем Востоке был приведен в действие.
Дж. Бирнс распорядился опубликовать Потсдамскую декларацию. Ее подписали представители США, Китая[299]и Англии. Декларация была обнародована в 7 часов вечера 26 июля 1945 года. В тот же день американский крейсер «Индианаполис» прибыл на остров Тиниан с атомной бомбой на борту[300].
Курок атомной бомбы был взведен. В истории начался новый отсчет времени.