тебе было предначертано.
– Предначертано? Это игра или блять другая реальность? Какого хрена? – тут у меня уже начала ехать крыша от услышанного.
– Я не знаю, что тебе сказать. Единственное, что могу - похищение, предначертания, Атлантида, видения - это часть какой-то огромной истории, загадки, которую обязательно надо решить.
– Даа, действительно, часть огромного квеста, – спокойно повторил я. – Вот только кто его написал? И есть еще более волнующий вопрос – написал ли? Было ли это все так задумано? Или всё это дерьмо в какой-то момент пошло не по плану?
– Вот на это я уже ответить не могу. Таких квестов на прошлых серверах не было, даже похожих. У разрабов я еще не узнавал по поводу Атлантиды, да я думаю они и не ответят ничего. Они никогда не отвечали на обращения игроков. Поэтому только самим разгребать все это.
– Похоже на то, – отстранённо ответил я, глядя в пустой стакан из-под кофе. Николай допил свой и поднялся со стула, потирая шею.
– Ладно, я пойду. У нас там в гильдии дел полно, да и тебе отдыхать надо, – он бросил взгляд на кардиомонитор, который всё ещё тихонько попискивал. – И постарайся больше не пугать врачей, а то Алексей мне всю плешь проест.
Я только хмыкнул в ответ, и Коля ушёл, оставив меня наедине с мыслями, которые, честно говоря, были похожи на бесконечный геометрический шум. Этот сон… он не давал мне покоя. Девушка с синими глазами, её рваные слова – "предатель… ближе, чем…", "спаси… или умри…" – всё это звучало как предупреждение, но от кого? И почему именно я? Николай сказал, что войти в Атлантиду было "предначертано" мне. Предначертано, мать его. Это что, я теперь избранный какой-то? Или это просто игра свихнулась, а я попал под раздачу?
Я откинулся на подушку, стараясь не потревожить рёбра, которые всё ещё ныли при каждом движении. Сон был слишком реальным. Я буквально чувствовал, как нейрочип нагревался, как пустота вокруг меня пульсировала, как обломки Атлантиды растворялись в свете. И эта девушка… Она не была похожа на обычный образ из сна. Она выглядела так, будто её кто-то создал – слишком идеальная, слишком странная, как будто её выдернули из "ВирГента" и засунули мне в голову. Может, это нейрочип барахлит? Или "Вороны" всё-таки что-то сделали с ним, когда пытались взломать? Но Коля сказал, что чип чист, никаких данных об игре в нём нет. Тогда что это, чёрт возьми?
А слова Николая про "огромный квест" только подлили масла в огонь. Если это правда, если всё – похищение, Атлантида, видения – часть какой-то большой истории, то я вляпался по самые уши. И самое поганое – я даже не знаю, кто за этим стоит. Разрабы? Но они никогда не вмешиваются, Коля прав. Или это кто-то из игроков? "Вороны"? Или… я вообще схожу с ума? Может, это всё мне просто мерещится из-за травм и стресса? Но пульс под 300 – это не шутки. Алексей был прав: такое не бывает просто от сна.
Я закрыл глаза, пытаясь собрать мысли в кучу, но они всё равно разбегались. "Ключ… в тебе," – сказала девушка. Какой ключ? Что во мне такого, чего нет в других? Николай упомянул мой бой с Падшим. Да, я его одолел, но это была чистая удача. Или не удача? Он сказал, что другие не смогли, даже те, кто прошёл Белого Рыцаря. Почему? Что во мне такого особенного? Я ведь не топовый игрок, не задрот, который сутками качается. Я просто… я. Просто парень, который хотел нормально поиграть, а вместо этого получил сломанные кости и видения, от которых сердце чуть не выпрыгнуло из груди.
Следующие дни тянулись медленно. Меня перевели в другую палату, с окном, из которого простирался вид на Неву и Петербург. Я лежал, глядя в потолок, и пытался понять, что делать дальше. Врачи заходили каждый день, проверяли мои показатели, заставляли делать какие-то упражнения – сжимать мячик, шевелить пальцами, пытаться сесть. Всё это было адски больно, но я старался. Не потому, что мне так уж хотелось выздоравливать, а потому, что я хотел поскорее встать и вернуться в игру. Мне нужно было попасть в Атлантиду, найти ответы. Этот сон… он был не просто сном. Я чувствовал это каждой клеткой.
Алексей, мой врач, оказался на удивление отличным мужиком. Он заходил каждый вечер, приносил мне чай в пластиковом стаканчике и рассказывал всякие байки про свою работу. Однажды он упомянул, что у него тоже есть нейрочип – старый, ещё с первых моделей, – но он его почти не использует.
– После того, как я однажды завис в капсуле на три часа из-за сбоя, я решил, что ну его, – сказал он, усмехнувшись. – А ты, я смотрю, прям жить без этой своей игры не можешь.
– Не то чтобы жить, – ответил я, пожимая плечами, насколько позволяли больные суставы. – Просто… у меня там незаконченное дело.
– Ну, смотри, чтобы это дело тебя совсем не добило, – Алексей покачал головой. – Твой чип после того сна вёл себя странно. Мы его проверили, всё в норме, но я бы на твоём месте был осторожнее.
– Осторожнее? – я хмыкнул. – Меня похитили, избили, чуть мозги не поджарили. Куда уж осторожнее?
Он только рассмеялся в ответ, но я видел, что он и сам не знает, что со мной делать. Да и я не знал.
Через неделю после того ночного инцидента я начал вставать с койки. Сначала с помощью медсестры Ани, которая, кажется, считала меня самым проблемным пациентом в своей карьере. Она вечно ворчала, что я слишком тороплюсь, но я не слушал. Мне нужно было двигаться. С каждым днём я чувствовал себя чуть лучше – рёбра болели меньше, руки уже не дрожали так сильно, хотя пальцы всё ещё слушались с трудом. Я даже начал ходить по палате, сначала держась за стену, а потом и без неё. Аня каждый раз закатывала глаза, но я видел, что она довольна.
– Ещё недельку, и будешь бегать, как новенький, – сказала она однажды, поправляя мне подушку. – Только не вздумай сбежать раньше времени, а то я тебя лично назад притащу.
– Не сбегу, – пообещал я, хотя в голове уже строил планы, как быстрее вернуться в строй.
Стас заходил пару раз за это время. Он всё так же приносил еду – то роллы, то бургеры, – но напряжение между нами никуда не делось. Мы болтали обо всем, но я чувствовал, что он что-то недоговаривает. Может, он просто переживал за меня, а может, у него свои проблемы. Я не спрашивал. Сил на выяснение отношений не было.
К концу третьей недели я уже мог ходить по коридору без поддержки. Врачи сказали, что кости срастаются нормально, но мне всё равно нужно быть осторожным. Я начал делать больше упражнений – разминал руки, пробовал поднимать лёгкие гантели, которые притащила Аня. Каждый раз, когда я чувствовал, что могу больше, я представлял, как возвращаюсь в игру. Я представлял Атлантиду – её золотые шпили, стеклянные мосты, бесконечное небо. И эту девушку. Её синие глаза не выходили у меня из головы. Кто она? Почему она приходит ко мне во снах? И что значит "предатель ближе, чем"?
Николай заглядывал пару раз за этот месяц. Он рассказывал, что гильдия укрепляет базу в замке, что на арене наши ребята всё-таки взяли пару призов, но "Вороны" продолжают наглеть. Он также упомянул, что они нашли какие-то странные логи в нейрочипе Дегера – ничего криминального, но достаточно подозрительного, чтобы следить за ним дальше.
– Если это он, мы его вычислим, – сказал Коля, глядя на меня с какой-то смесью уверенности и усталости. – А ты держись. Скоро вернёшься к нам.
– Я стараюсь, – ответил я, сжимая мячик, который стал моим лучшим другом за эти недели.
К концу четвёртой недели я уже мог нормально ходить, хотя всё ещё хромал. Рёбра почти не болели, но руки всё ещё были слабыми – я с трудом держал что-то тяжелее кружки. Врачи сказали, что я могу выписаться через пару дней, если не будет осложнений. Я не мог дождаться. Мне нужно было вернуться в башню, в капсулу, в Атлантиду. Мне нужно было найти эту девушку – или что-то, что она символизирует. Потому что, если это действительно "огромный квест", как сказал Коля, то я должен его пройти. Не ради славы, не ради шмоток или опыта. Ради ответов. Ради того, чтобы понять, почему именно я.
В день выписки, 15 июня, я стоял у окна палаты, глядя на улицу. Было солнечно, и я впервые за долгое время почувствовал, что могу дышать полной грудью. Алексей зашёл попрощаться, притащив мне бутылку какого-то безалкогольного пива.
– Ну что, герой, готов к свободе? – спросил он, улыбаясь.
– Более чем, – ответил я, пожимая ему руку. – Спасибо, что не дал мне сдохнуть.
– Да ладно, ты сам справился, – он махнул рукой. – Только не влезай больше в неприятности, ладно?
– Постараюсь, – соврал я.
Я знал, что неприятности только начинаются. Но на этот раз, я буду к ним готов. Let there be a carnage.
Глава 17 - Страж Атлантиды
Я отпер дверь своей ключ-картой. О всеотцы, как же долго я не видел эту комнату. Она осталась все такой же, как и была, когда я много недель назад отправился погулять по ночному Петербургу. На тумбе возле кровати лежал мой браслет, его кто-то бережно поставил на зарядку. Ну да, он бы за месяц явно разрядился бы. А с другой стороны, мне его очень не хватало, пока я валялся на койке. Не успел я его надеть на руку, как в дверь кто-то постучал. Это был Стас с большим пакетом, видимо еды.
– Ну наконец-то, – сказал он, улыбаясь, но улыбка вышла какая-то вымученная, будто он натянул её через силу. – Выглядишь получше, чем я думал.
Я хмыкнул, пропуская его. Желудок тут же отозвался на запах еды – больничная баланда явно не тянула на гастрономический шедевр. Но что-то в Стасе заставило меня насторожиться. Он выглядел измотанным, словно не спал неделю. Глаза покраснели, плечи ссутулились, а движения были какими-то рваными, будто он всё время себя одёргивал. Обычно Стас был как ураган – шумный, уверенный, всегда готовый вытащить всех из любой передряги. А сейчас он казался тенью самого себя.
– Ты в порядке? – спросил я, стараясь не выдать беспокойства. – Вид у тебя, будто ты сражался с целой армией Воронов в одиночку.
Стас коротко рассмеялся, но смех вышел хриплым, безжизненным. Он начал распаковывать еду, сосредоточенно раскладывая коробки с роллами, словно это могло отвлечь его от чего-то.