Подавление протестов 1989-го на площади Тяньаньмэнь в Пекине.
Повелитель войны, правивший тогда в Пекине, справедливо посчитал, что «судьбы партии и государства оказались под угрозой на Тяньаньмэнь». Он принял соответствующие меры, и он правит там до сих пор, не обращая абсолютно никакого внимания на все модные идеологии масс-медиа последнего времени.
Танки на улицах Москвы.
Тонтон-макуты в Гаити.
Выстрелы на демонстрации в Алжире.
Недоказуемый мир.
Толпа линчует сомалийку на глазах у невозмутимых военных, прибывших под эгидой ООН, чтобы «вернуть надежду». Ученики в профессиональном лицее. Грабежи в школах.
Нападения на учителей. Молодёжь отстаивает свои принципы. Музыка Лино Леонарди.
Самые последние события исторической реальности весьма ясно иллюстрируют, какой, по мнению Томаса Гоббса, была человеческая жизнь до возникновения цивилизации и государства: одинокой, грязной, лишённой удовольствий, жестокой и короткой.
Музыка затихает.
Парижское радио лжёт, парижское радио стало немецким. Оккупированный Париж. Парижский указатель в наше время.
Сегодня вся Европа перешла на нацистское время.
Переход на зимнее время.
Фильм Комиссии по атомной энергии о радиоактивной тревоге. Чернобыль, который, несомненно, не закончится никогда. Запуск круглосуточной телевизионной сети новостей LCI.
Анн Синклер берёт интервью у Жоржины Дюфуа: ответственна, но не виновна.
У наёмных рабочих есть право голосовать.
И вы можете оценить, сколько нам это принесёт лично?
У наёмных рабочих есть право голосовать.
Фильм об Артюре Краване, тренирующемся перед боксёрским поединком. Фото Артюра Кравана.
Музыка Лино Леонарди.
У истоков дадаизма стоял поэт-боксёр Артюр Краван, который стал «дезертиром семнадцати стран» во время Первой мировой войны.
Музыка затихает.
Колонны Бюрена в Пале-Рояле.
Штрих-коды.
Нео-дадаизм – это дадаизм государства, который вызывает небольшой шок лишь благодаря тому, что выставляется в государственных дворцах.
Экспонат «ядерного искусства»: макет стада овец, проходящего перед АЭС в Каттеноме.
Ядерная энергия стремится окружить себя изображениями своего животного-фетиша. Магритт по одному случаю даже написал: «Это не барашек»10.
Сильвио Берлускони прерывает свой отпуск на Сардинии.
Похороны Пьера Береговуа.
Длинная очередь в музей Лувр.
Музыка Лино Леонарди.
Культура прошлого является объектом всеобщего консенсуса и равноправного восхищения. Но в любом из своих конкретных проявлений ей зачастую на деле настолько же не хватает подлинности, как и восстановленному в наши дни мосту Пон-Нёф.
Длинная очередь в музей Орсе.
На рю Дагерр ощущается запах рака.
На рю де Бюси ощущается запах рака.
Рак компенсируется системой соцобеспечения.
Музыка затихает.
Протестующие на площади Тяньаньмэнь в 1989-м поют «Интернационал».
Хвала диалектике, всё надо переиграть.
Клер Шазаль берёт интервью у Бернара Тапи.
Когда Бернар Тапи говорит о себе, невольно задаёшься вопросом: разве такого человека вообще возможно уличить хоть в каком-то нечестном поступке?
Выступление Ясира Арафата в ЮНЕСКО.
Филипп Александр, Серж Жюли, Кристина Окран выступают на своей телепередаче «Главные новости на 3 канале».
Три медиамагната интерпретируют нынешнюю реальность мира и постоянно заставляют нас участвовать в ней.
Новые литературно-политические салоны Парижа.
Здесь высокий профессионализм одного постоянно подтверждается подмигиваниями двух остальных.
«Всё время блюй, посмотрим что там».
Манифестация организации Act-Up и выступление представителя Act-Up в День борьбы со СПИДом в 1991-м.
Примешь пилюлю и не надо ни пить, ни курить. Не надо мечтать!
Дни иммунозащиты на Земле сочтены.
Воссоединение семьи Бутбу ль в прямом эфире. Те же самые кадры с изменённой звуковой дорожкой, взятой из шоу «Фантастические ночи Лото».
Катастрофическое наводнение в Везонла-Ромен. Виртуальный пейзаж.
Рекламный видеоролик отделения DRSP (Межрегиональное управление пенитенциарных служб) в регионе Эльзаса-Лотарингии.
Но куда они хотят в итоге привести нас?
Чем они нас хотят вдохновить?
Речь совершенно очевидно идёт о труде заключённых.
DRSP выдаёт себя за самого законного наследника фабричного труда.
Массы трупов во время вспышки эпидемии в Руанде.
Портреты.
Музыка Лино Леонарди.
Алиса Беккер-Хо
Автор «Сущности жаргона».
Гислен-Гонтран де Сен-Гислен де Нуайе де Марбе
Автор «Месье Гонтрана».
Жак Эрбют
по кличке Барат.
Иван Владимирович Щеглов
Автор «Формуляра нового урбанизма».
Жиль Ж Вольман
Автор «Антиконцепта».
Асгер Йорн
Автор текста «За форму».
Тони Лопес-Пинтор
по прозвищу Андалуска.
Музыка затихает.
Миттеран в Пантеоне после его избрания в 1981 г.
Огоньки зажигалок в руках слушателей рок-концерта.
Билл Клинтон и его окружение бегают трусцой перед саммитом Большой семёрки в Неаполе.
Летом 1994 года главы основных демократических держав, известных под коллективным названием «Большая семёрка», которые совместно решат все основные аспекты управления новым мировым обществом, торжественно прибывают в Неаполь.
Комментарии к фильмам
Пролегомены ко всякой будущей кинематографии
Любовь возможна лишь в преддверии революции.
Я сделал этот фильм, когда ещё было время поговорить о нём.
Речь шла о предельно жестоком восстании против этического порядка, который будет преодолён намного позже.
Поскольку я не люблю писать, мне не хватает свободного времени для труда, который не был бы вечным: в истории мой фильм останется среди наиболее важных как редуцирование кинематографа террористической дезорганизацией бессвязного.
Упразднение изображений и леттризм (заданные элементы) рассматриваются в данном случае как выражение бунта.
Упразднение изображений загораживает некоторые моменты фильма, подобно глазам, зажмуренным, чтобы не видеть ужасную катастрофу. Леттристская поэзия – завывания в честь раздавленного мира.
Этот комментарий ставится под сомнение:
Цензурированным высказыванием, удаление слов в котором служит осуждению репрессивных сил.
Прочитанными по слогам словами, попыткой всеобъемлющего дробления.
Продолжению разрушения служит совпадение изображения и звука с:
Фразой, разорванной на изображение и звук, или фотографией, наполняющей речь.
Устно-письменным диалогом, реплики которого пишутся на экране, продолжаются на звуковой дорожке, а потом отвечают друг другу.
Наконец я достигаю момента смерти бессвязного кино, сообщая две бессмыслицы (изображения и слова совершенно бессмысленны), сообщение, которое громче завываний.
Но это всё относится к эпохе, чей конец близок и которая больше не интересует меня.
Ценности созидания смещаются в сторону «обработки» зрителя, по мере развития того, что я назвал «трёхмерной психологией», и «ядерного кино» Марка,О, положившего начало новому усилению1.
Искусства будущего будут не чем иным, как разрушением ситуаций.
Инструкция для французской федерации киноклубов(разъяснения по поводу фильма «Завывания в честь де Сада»)
СПЕКТАКЛЬ ПЕРМАНЕНТЕН. Эстетические достоинства до сих пор являются превосходной темой для шуток после пары рюмок. Мы уходим в кинематограф. Скандал слишком обоснован. Я никогда не даю объяснений. Теперь ты один на один с нашими секретами. У ИСТОКА НОВОЙ КРАСОТЫ и дальше – в огромной водяной пустыне, ограниченной Лебединой аллеей (все искусства – лишь посредственные игры и ничего не способны изменить), его лицо было раскрыто в первый раз, в его детстве, которое она называет его жизнью. Специфические условия кино позволяют прерывать анекдот продолжительным периодом тишины. Все ароматы Аравии. Рассвет Вилленна. У ИСТОКА НОВОЙ КРАСОТЫ. Но вопрос уже не об этом. Всё это, по сути, не так уж интересно. Речь идёт о том, чтобы исчезнуть.
Завывания в честь де Сада. Великий фестиваль ночи
Использование искусств, столь же плохое, как и отношение к ним, и для любых целей, для которых захочется их предназначить, не происходит без вовлечения сомнительных компаний и подозрительных восхищений. Не так уж сложно прельщать мир культуры, уже забытый историей. Рядом с таким розарием пропедевтики хорошее место во французской литературе занято скандалом, плохими парнями, модернизмом. Ограничений нет ни для кого.
И если мы не будем этого остерегаться, просвещённый сброд может прийти к признанию за двумя или тремя из нас некоторых талантов письма, достаточных, чтобы в один день закончить в кратком обзоре какого-нибудь журнала, типа “Les Temps Modernes”1: вы можете видеть, как Колетт Одри восхваляет виртуоза Кокто; Раймон Борд обнаружил, что кинематографическая форма должна быть срочно обновлена, и предлагает свои рецепты; в номере 109 параноик по имени Миерахи разъясняет бой быков через латентную гомосексуальность матадоров.
Три года назад, немного ранее в своей карьере Астрюк2 имел возможность наблюдать нескольких леттристов, сделавших столь немногое, чтобы о них заговорили в киноклубах. Хорошо известно, что некоторым это не показалось омерзительным. Было уместно, таким образом, устроить препятствие на пути порыва, который, подчеркнув крайне ничтожный вид всякого индивидуального лирического выражения в наши дни, послужил перегруппировке