Воин челюсти сжал, рука сама собой к мечу потянулась.
— Ты, Мирка, прежде чем ко мне приходить, умылась бы. Я дух старею за версту на тебе чую.
Сказал и поднялся на ноги, только лезвие стальное в полумраке блеснуло.
— Так холодно во дворе умываться, а других мест нет. А к старею ты не ходи, он отдыхает, чего мешать человеку?
— Притомился значит? И тебя утомил, раз в избе не осталась.
Я головой кивнула, а воин злее прежнего стал.
— Пойду я ему постель поудобнее организую, чтобы подольше отдохнул, — сказал и к двери, я едва метнуться успела, выход загородить.
— Тинар, не ходи!
Но что воину мой заслон? Фанерка тонкая супротив двери дубовой. Только сдвинуть в сторону собрался, как я руки ему на плечи закинула, крепко за шею ухватила и повисла, даже ноги поджала. Его спасти пыталась, о себе не подумала. Тинар задрожал весь, из горла хриплый рук вырвался, а руки на плечах моих так сжались…
— Мамочка! — запищала на самой высокой ноте, у самой звон в ушах стоял. А у зверя, в Тинаре проснувшегося, слух чуткий (не как у людей), потому из-за визга моего напрочь хозяину отказал. Отшатнулся наемник, затряс головой, а я с шеи слетела и у двери растянулась. Только надумала полежать тихонько, чтобы сильно нервных еще больше из себя не выводить, как дверь сарая распахнулась, и внутрь маг ворвался. Запнулся о меня и упал у ног Тинара, а с рук его, сияющих, молния сорвалась. У меня даже рот от удивления открылся, потому что впервые такую магию видела (даже отшельник не показывал). Воин отпрыгнуть не успел, молния точно в него вонзилась, и Тинар на пол рухнул.
Маг осторожно на ноги поднялся, к наемнику присмотрелся, а потом на меня взгляд перевел. Сходу, не давая этому душегубцу в себя прийти, крикнула что есть мочи (наверное, от страха голос прорезался):
— Почто на живых людей кидаетесь?
У мага глаза на лоб полезли.
— Так… кричала же…
— Не вам кричала!
— Я твой визг в избе услышал, маячок сотворил, примчался и… — маг запнулся, а потом зло так и с укоризной, — зачем же кричать посреди ночи, если ничего дурного не происходит?
— Мое это дело, а на помощь я не звала. Что теперь с ним сотворили?
Маг смотрел на меня, смотрел, и такая досада на лице проступала.
— Послали небеса лучницу! — показалось даже, сплюнуть хотел, но видать воспитанный, сдержался, — в порядке воин, сознания лишился.
Отряхнулся маг и к двери, а там я лежу. Остановился, замялся на пороге, другой бы перешагнул, а этот склонился и руку протянул. Ну точно воспитанный. Все что ли при дворе такие?
Я руку пристально рассмотрела, уж больно его отношение меня поразило, а еще интересно стало, где же у него там молнии собираются, уж не в ладони ли?
— Ты вставать-то будешь? Я не против в избу вернуться.
— А он как же? — кивнула в сторону наемника, — замерзнет ведь на полу, меня уже холод до костей пробрал. Вы его на подстилку в углу переложите.
Выражение на лице мага яснее бранной речи все его мысли на мой счет объяснило.
— А ну встань! — гаркнул. Я мигом вскочила.
— Ты, лучница, теперь в мой отряд входишь. Когда во главе отряда предводителем станешь, тогда и приказы отдавать начнешь. А до тех пор моим указам подчиняться будешь! Чтобы я ни криков, ни визгов больше посреди ночи не слышал. Хочешь его поднимать, сама в угол неси. Устроили тут не пойми что, уставшему походнику из-за вас глаз не сомкнуть.
Сказал, как отрезал. Дверь распахнул и вышел из сарая. Я вослед грустно поглядела. Как же я Тинара неподъемного до подстилки дотащу? На плащ воинский его перекатить что ли?
Пока с плащом приноравливалась, с улицы в сарай сияние ворвалось, окутало наемника, над землей приподняло и медленно на подстилку из соломы опустило.
Я голову подняла, маг в проеме стоял. Как Тинар на подстилку приземлился, предводитель отвернулся и к дому пошел, до меня только и донеслось:
— Вот же бабы существа дурные…
Ранний подъем для нас протрубили, то старей постарался. Не иначе очнулся, припомнил все и решил поскорее меня с Тинаром из форта выставить. К нам двоим даже не подошел, когда весь отряд во дворе собирался. Только искоса на меня глянул и отвернулся. Наемник в себя пришел к тому времени и точно также на старея косился, а я в это время все веревочку с оберегом расплести пыталась, уж как она в пряжке воина запуталась, ума не приложу. Из-за нее Тинар от меня отойти никак не мог.
— Дай, разрублю, — молвил сквозь зубы.
— Куда ж ты разрубишь, здесь узелки особые сплетены, защитные, ты мне сейчас всю вязь повредишь, амулет попортишь.
Тинар голову к небу закинул, вздохнул глубоко и снова на старея взгляд кинул.
Пришлось с амулетом повозиться, только когда предводитель велел в рог трубить и из форта выбираться, узелки мои мигом расплелись. Пошли мы пешком вслед за лошадью начальника нового аккурат на север, в той стороне самые дремучие во всем королевстве леса раскинулись. И мучило меня любопытство, зачем мы туда идем.
Чем дальше уходили, тем чаща непролазней становилась.
— Тинар, — шепнула наемнику.
— Чего? — он хмуро косился из-под насупленных бровей уже битый час и молчал.
— Зачем в дебри-то забираемся?
— А не иначе как к иномирному царю в гости хотим.
— А?
— Погибель ищем, зачем еще. За другим в северные чащи не ходят.
— Тинар, давай с предводителем поговорим, он маг сильный, не зря отрядом командует.
— Давай, Мирка. Только не забудь потом поминки по мне справить, а то, говорят, без поминок дух не успокоится.
— Да ну тебя, Тинар, не плох он.
— Не плох, Мирка, но отрядом рисковать не будет. Ты мне на слово поверь, я уж вдоволь командиров разных встречал.
Я и поверила, Тинару всяко виднее, однако полнолуние шибко быстро приближалось. Сколько там до него? Уж совсем скоро наступит.
— Эх, не нравится мне это. На след никак не нападем, — негромко добавил наемник, принюхиваясь к чему-то.
— Чей след? — я тоже вокруг огляделась, присматриваясь.
— На след тех, кого выслеживаем.
— А кого выслеживаем?
Воин зыркнул на меня, головой тряхнул и шагу прибавил. Я однако ж не отстала, приноровилась быстро шагать и снова к его боку пристроилась.
— За кем следуем, Тинар?
— Не знаю за кем, но только на воинов в отряде погляди, все на подбор. Уж точно опасную дичь выслеживаем. Предвод наш ни на секунду не расслабляется, сдается мне, на изготовке постоянно.
После речи наемника и вовсе не по себе стало. Это если столько мужей удалых собрали, то за какими мужами мы следуем?
— Привал! — крикнул вдруг маг, и воины за миг этот привал организовали. Глядь, а они уже под деревцами на травке расположились и часовых выставили. Солнышко давненько за горы закатилось, последние лучи по небу посылало. Воины основательно притомились. Я, стало быть, тоже, хотя и не была в долгом походе, а они не иначе как сотни полетов стрелы протопали.
— Лучница! — рявкнул предвод, от окрика такого, я даже про привал позабыла, про ноги гудевшие и спину болящую. В миг возле мага оказалась.
— А?
— Слушай, сюда. Ты каждый наш привал на дерево взбираться будешь. Веревкой обвязывайся и, гляди, вниз не рухни.
— Я что ли птица ночная на дереве спать?
— Не перечь, девка, не просто так тебе велю. Лук и стрелы чтобы всегда на изготовке держала. Пару ночек поспишь, приноровишься. Иди теперь.
Ты же смотри, и не приструнишь ведь его и не возмутишься, начальник как-никак. Только отошла, как маг крикнул: 'Тинар!'
Стало быть, Мирка у нас лучница, а к воину и по имени можно? Видать, только девке честь великая оказана, не по имени-прозвищу, а по должности величать.
Тинар не спеша к магу подошел, голову склонил, приказ выслушивая, а потом кивнул и на место вернулся. Ну а я как девка особенная, подходить к нему и выспрашивать не стала, меня все ж уважительно величают, не с руки на рядовых воинов внимание обращать.
— Мирка, — позвал наемник.
А я склонилась, давай веревку из мешка выпутывать и размышлять заодно, как мне ее связать поудачнее. Сноровки у меня после путешествия с Тинаром прибавилось, а вот желания на дерево влезать вполовину меньше стало.
Кручу себе узлы и себя подзуживаю: мужики, стало быть, между собой завсегда договорятся, а девка в отряде точно бельмо на глазу. Нечего мне о Тинаре волноваться, коли он сам ничего рассказывать не спешит.
— Мирка, — воин подкрался сзади и дернул за косу. — Никак обиду бабью проглотила?
— Чего тебе? — выдернула из его руки толстую косищу и на плечо забросила.
— Ты ночью лук наизготовке держи.
И этот туда же.
— Буду держать, велели уже.
— Я сегодня полночи часовым буду, ты… в общем, если что, то помни наш уговор.
Сказал и быстро прочь пошел. Ох, чует мое сердце, неспокойная ноченька выдастся. Если никто не нападет, то и мирно поспать на дереве не получится. Я уж подремала так несколько ноченек с Тинаром, мало отдыха от подобного сна.
Вздохнула и принялась с земли ветки потолще поднимать и в кучу складывать. Маг, мимо проходивший, оглянулся на меня, а после подошел.
— Это тебе зачем?
— Между ветвями пристрою, лежанку сооружу.
— Так полночи провозишься, гамак возьми.
Я на предвода поглядела, а он стоит, весь серьезный, еще и хмурится. Не дождался от меня ответа, вздохнул и рукой махнул одному из воинов:
— Ретмир, принеси.
Названный в мешок нырнул, а после к нам подошел и что-то такое мне протянул, как кусок ткани плотной. Я развернула, присмотрелась — точно, полотно широкое, льняное, еще и пропитано чем-то, может смолой, а на концах кольца сделаны, чтобы веревки продеть.
— Между ветвями завяжи, гамак получится.
— Так это люлька что ли?
Так бы и сказал сразу, я ведь слов их магических не разумею. Камаг, намаг, а на деле парусина обычная.
Устроились мы, наконец, на ночлег. Воины внизу на земле прикорнули, оружие рядышком положили, Тинар с напарником с одной стороны в дозоре стояли, с другой еще двое воинов за порядком приглядывали, ну а я в гнезде своем птичьем расположилась. Не так и неудобно, уж всяко лучше веток, и веревкой можно не обвязыв