Тальраир впереди нас с диором встал и руки раскинул. Зашевелились все растения по краям, потянулись ветвями-корнями до нежданных гостей, стали хватать тех и пеленать, а звери ощерились, отгрызали вцепившиеся в них ветки, откусывали гибкие плетуны. Мы с диором спина к спине встали, я лук наизготовку взяла, стрелу на тетиву бросила, прищурилась и вдруг услышала шум вокруг: и яростный хрип, и треск и жуткий вой страшных существ. И снова глаза о косу мою родную зацепились, в ладонь толщиной и русую. А ведь я оборачиваться не собиралась, само так вышло.
Первая стрела пропела, рассекла воздух и воткнулась в глаз одного из вырвавшихся из объятий лесных чудовищ. Упал он и прокатился вперед, сдохнуть должен был в тот же миг, а он зашевелился. Тут его синей волной накрыло, а я узрела, как диор вскинул руки и сияние вокруг них разлилось. Сказывал же Эртен Тальраиру, что боевая магия ему еще подвластна.
Тварь на земле застыла, а тут уж две другие к нам рванулись. И стрелы свистели, и синие молнии сверкали, и кусты с деревьями клонились вперед сцапать добычу, а все равно теснило нас зверье жуткое к самому краю воды. Откуда-то со стороны полезли новые оборотни, и тут вдруг мимо меня пронеслась черная тень. Прорезал воздух птичий резкий крик, а кречет сделал круг над нашими головами, точно приготовился вниз рвануться, и рванулся: сложил крылья и камнем упал на водную гладь неживого озера. Мне в сей же миг на вой звериный оборотиться пришлось, чтобы снова тетиву спустить, а перед глазами стояло, как ястреб в воде канул.
Что за магия у этого места, какие чары? Неспроста в воде отражений не видно. Может птица мне сигнал подала, подсказку какую открыла? Как ответ на мысли эти кусты вновь затрещали, и выкатились из зарослей новые перевертыши. И день им не был помехой, и солнечный свет не мешал, а ведь по преданиям они силу в лунном находили.
Тальраиру пришлось вплотную к нам подступить и застыли мы втроем у самой кромки воды. С трех сторон ни одного прохода не осталось. И не знаю, что дернуло меня крикнуть: «В озеро прыгнем, нет другого спасения». А когда твари разом к нам рванули, я ногой корзинку, рядом стоявшую, на бок опрокинула и в воду загнала, а сама следом кинулась, по отмели, все глубже и глубже. Диор с эльфом за мной, а зверье взвыло разом, застонало, скоками к самой воде приблизилось. Лапы замочив, зафыркали точно псы, заскулили, попятились. И нам бы с попутчиками на месте замереть, а не смогли. Закружилась вокруг вода, забурлила и повлекла вперед не хуже речной стремнины. И помню, как еще пыталась на поверхность рвануться, как неумело гребла, боясь лук выпустить, прочь от огромной воронки, и как всем усилиям вопреки меня первую в нее утянуло.
Со стремниной ли, с водоворотом, как ни борись, а толку никакого. Успеешь воздуха набрать, пока под водную гладь не затянуло, и продержишься дольше. Но если вода закружит, заболтает, а потом как швырнет волной высокой на твердь каменную, все равно тот воздух в себе не удержишь, вышибет вместе с духом.
— Мирка, — позвали.
Ты гляди-ка, и здесь мое имя знают. А вот где здесь, непонятно.
Разлепила веки, а надо мной диор склоняется. Жалко даже его стало, и себя жалко, ну сколько на свете пожили, чтобы в самом расцвете сил на небесах очутиться. И что теперь на этих небесах делать?
— Мирка, ты голоса со слухом вместе лишилась? Неужели меня такое счастье посетило?
Гляди-ка, этому хоть бы что, притопило его, а язвит.
— Снова она в облик свой вернулась, — пробурчали над головой, — я ведь предупреждал, теперь еще без сил окажется. Говори ей, не говори, все без толку.
Что на земле, что на небе — везде пилят, будто не Мирка вовсе, а чурбан деревянный. Всякого я чем-то не устраиваю, всякий под себя кусочек отпилить норовит, меня такую корявую обтесывая. Запрокинула голову, а там эльф нависает, мною любуется, и на лице выражение умильное, на волчий оскал похоже. Вот так компания подобралась, и на том свете, стало быть, покоя не дадут.
— Так, Мирка. Пора в себя приходить, — встряхнул меня диор, — и облик прежний возвращай, а то побледнела, чуть краше утопленницы сейчас.
— Утопла ведь, вот и лицо такое.
— Да ты живее всех живых, — черноволосый хмыкнул, и в подтверждение меня за руки потянул, на земле усаживая.
Села. Берег кругом, тот самый, с которого мы в воду сиганули. Деревья и трава по берегу, и только тварей не видно, точно испарились разом. А вверху вдруг птичий крик раздался. Я голову запрокинула, в небе ястреб кружит, перья на ветру развеваются, а над ним небо… сине-зеленое небо, и солнечные лучи с него льются, а солнца не видно. Нет круглого шара золотого, а лучи есть. Точно так солнце под водой светит, когда вода прозрачная, неглубокая, и солнце до дна достает.
— И что это было, портал? — эльф спросил. Не меня спросил, а диора, и тот задумался.
— Странный портал, необычный. И место странное. Словно по ту сторону отражения оказались.
— Мираж?
— На реальность похоже. Только кто эту реальность создал? В чьих силах целый мир по ту сторону озера сотворить? Магу такое не под силу.
— Божество может, — Тальраир ответил, — никак легенды правдой оказались, и сын девы Луны здесь поселился. Уму непостижимо, как подобное создать можно было.
И они вдвоем на ноги поднялись и давай по сторонам осматриваться.
— А люди здесь есть, как думаешь, Эртен?
— И не знаю, что думать. До сих пор глазам своим не верю. На разведку стоит сходить, осмотреться кругом.
— Я пойду, — эльф заявил. А вы с Мирой здесь ждите, она все равно сейчас далеко не уйдет.
— Отчего не уйду, — я на ноги поднялась и покачнулась, а Эртен быстро плечо подставил, — еще как уйду. Не хочу на берегу оставаться, вдруг твари надумают за нами в воду кинуться и их прямо ко мне вынесет.
— Тогда снова заставишь корзинки плести? — эльф вопросил, а я подбоченилась в ответ, чтобы убедительнее казаться, и снова косу увидела, только была она теперь длиннее прежней и цвета другого.
— Вместе пойдем, — решил черноволосый, а я снова его не услышала, только по губам и прочла. — Лучше друг друга держаться.
Склонилась я за луком, на плечо его вскинула, глазами берег обежала, корзинку разыскивая. А Тальраир уже ладонями повел, плетенку подзывая. После крышку откинул, внутрь заглянул и мне кивнул.
— Ничего с твоим Тинаром не случилось, ничто его не берет.
Показалось или взаправду сожаление на лице промелькнуло? Видать, после встречи с остальными тварями еще больше волкодлака моего невзлюбил. Я сразу поближе к корзинке шагнула, а эльф только рукой махнул. И снова у плетенки ноги отросли и зашагала она следом за нами.
— В какую сторону пойдем, Тальраир?
— В ту, где на земле поселение было, — и направление ладонью указал.
Вытянулись мы в рядок и пошли сквозь кусты: сперва эльф, за ним я, с луком наперевес, следом Эртен, с мечом своим неразлучным, а позади всех Тинар.
Шли мы шли, крались между деревьями, чтобы ненароком в этом мире непонятным врагам себя не выдать. Осторожно ступали, чтобы лишний раз веточка под ногами не хрустнула, а когда до края лесной полосы дошли, так и обмерли, рты пораскрыв.
Сбегал вниз пригорок лесной, а в широкой долине, пред нами расстелившейся, целый город сверкал в лучах водного солнца.
— Да чтоб небеса разверзлись! — диор вымолвил. — Поселение, говоришь, Тальраир?
Эльф отмер, а язык его нет, только и смог плечами пожать.
— Город больше королевской столицы, — черноволосый пробормотал. А потом поманил нас за собой, обратно за деревья. Вот тут мы и присели на травку, чему я очень обрадовалась. Храбриться, храбрилась, а видать и правда превращения эти силу забирали.
— Будем в город спускаться? Жителей расспрашивать? — эльф уточнил.
— Об чем их расспрашивать? — я спросила.
— О том, как они город под водой выстроили. О том, почему чертово озеро порталом оказалось. А еще про то, как отсюда выбраться. — Не иначе злился диор. Вместо того, чтобы послание им перехваченное истолковать, в таком клубке запутался, за год не размотаешь.
Послушала я черноволосого и вздохнула. Нехорошее такое предчувствие вдруг накатило. А что если те, кто сюда прежде попал, тоже выбраться хотели, а когда не смогли, тогда и дома себе отстроили. И если их полубог тут живет, то почему и он до сих пор озеро не покинул?
Пока я своим мыслям предавалась, Тальраир ближе подсел и палец к губам поднес. Видать, услышал что-то. Я оборотилась, ближе к дереву прижимаясь, и выглянула осторожненько из-за ствола.
Три девчонки-подружки по холму взбирались, на лицах улыбки цветут, на головах венки из цветов, не утопленницы и даже не полуденицы, живые, девы, настоящие. Я к лицам присмотрелась, пытаясь по губам прочесть:
— Если меня король выберет, — одна говорила, — тогда я во дворце жить останусь. А вас так и быть, к себе в служанки возьму.
— Какая ты добрая, — другая, смеясь, отвечала. — А я если его избранницей стану, то велю каждый день мне на завтрак сладости необычайные приносить.
— Разжиреешь, — заметила третья, — тогда король тебя быстро на другую красоту заменит.
Вот так смеясь, они нас, в кустах притаившихся, миновали, пошли вперед по тропинке лесной, корзинками помахивая. Диор с эльфом неслышно поднялись. Мне Тальраир пальцем погрозил, а после они тенями невидимыми следом за подружками скользнули. Мне тоже любопытно было за ними податься, поглядеть, чего они там провернут, а потом передумала.
Еще под ногами запутаюсь ненароком, пускай сами разбираются, а мне не помешает на солнышко выбраться, одежду получше просушить. Присмотрела я место, зарослями со стороны пригорка закрытое. На том пятачке как раз солнечные лучики плясали. Перебралась ровно на середину, косу мокрую распустила, куртку стянула, юбку расправила, из сапог воду вылила и села поудобнее.
Глаза прикрыла, греясь в тепле, а перед взором мысленным разом все замелькало, что со мной приключилось. Пока одно происшествие другим сменялось, и времени все обдумать не было, одним забытьем отделалась. А тут… тут накатило. Затрясло меня крупной дрожью, ни слезы не набежали, ни сознание не покинуло, а трясло, не отпускало.