— Вот брат мой, сардар дар Астелло, наместник северных земель, верховный главнокомандующий королевскими силами.
— Какой сырдар? — тихонечко переспросила, пристально плечи мужские рассматривая, выше взгляд не поднимая.
— Сардар — это высшее воинское звание, что означает, начальник над всеми. Военные силы тоже делятся на разные категории.
— Нужны ли титулы, Лина? — изломил бровь диор, а я ощутила, как для меня рядом с ним воздух прогревается до звонкой дрожи, и подергала незаметно магиню за рукав.
— Это на всякий случай, поскольку вы Мире в вашем походе ни о чем, кроме опасностей грозящих, не рассказывали, а ей тоже знать следует, с кем связаться пришлось. — Отмолвила девчонка и потянула меня дальше.
— Это отец мой, Альтар дар Астелло, наместник наследного принца, осуществляющий верховную власть в королевстве Небесного света, входящего в союз с королевством Закатных гор.
Диор, который отец (совсем на отца не похожий) протянул руку, ладонь мою поднял и поцеловать склонился.
— Приветствую вас в нашем доме.
Я ж настолько растерялась от жеста этого, что сама не пойму, как присела слегка, склонившись, будто лоза гибкая. Сижу вот и думаю, что за присест такой, а сама вспоминаю, что у эльфов так перед самыми главными представителями родов принято поклоняться. Вот ведь память эльфийская, в мозг мой въевшаяся, услужила вовремя.
— Не стоит церемоний, — поднял меня за плечо наместник, — вы наша гостья и мы не на приеме.
— А что за поклон? — прошептала на ухо Эджелина.
— У эльфов так принято, — пожала я плечами.
Дар Астелло услышал и бровь изогнул удивленно: «У эльфов?». Стоит и смотрит на меня пристально, так, что от взгляда серебристого ноги холодеют. Так бы и примерзла к полу, кабы не встала рядом со мной, за плечи обхватив, длинноволосая магиня. Та самая, которая матушка Эртена. Наместник взгляд на жену перевел, усмехнулся уголком рта, а в глубине глаз искры сверкнули.
— А это мама моя, — подхватилась Эджелина, — Лилея дар Астелло.
— Зови просто Лея, — услышала я мелодичный голос, а магиня отступила немного, давая себя рассмотреть. В темноте да на пригорке, не углядела я, что матушка Эджелины и Эртена раза в два моложе моей собственной выглядит. Это что ж за магия у диоров такая?
Облик магини мне больше всего по душе пришелся, в нем пугающей красоты диорской (которая что правителю, что детям его досталась) не было, веяло от нее чем-то простым, сердцу близким. И глаза человеческие, зелено-карие, точно орех лесной, и косища как у девок наших в деревне, толстенная, длиннющая, такой косе даже Рося обзавидовалась бы. И за эту самую косу правитель жену и словил, и к себе потянул.
— Я ее не съем, — заявил, — можешь собой не загораживать.
— Не съешь, так напугаешь, — выхватила косу магиня. Только снова ко мне ступить, а диор ей на плечи руки положил, пальцами до самой шеи прошагал и погладил, еще и на ухо что-то шепнул. Матушка Эрдена зарделась точно девица невинная, коварным искусителем соблазняемая, руки на груди сложила и подбородок вздернула, пока наместник жену со всех сторон облапил, от себя не отпуская.
А мне враз полегчало, хоть не одна я здесь краснею. Заодно еще разок удивиться успела. Интересные у Эртена родители оказались, как два бока у ягодки. Один солнышком согретый, теплом поспетый, а второй сладкий, да белый, в холодной тени соком налившийся. Не похожи были друг на друга, а при этом рядом стояли, как тогда на поляне, не разделишь и не оторвешь, что ту самую ягоду, только пополам разрезать.
У моей матушки супружняя жизнь тоже удалась, дядька ее холил, лелеял, на руках носил, но с годами любовь иной становится, не бурной речкой, а озерцом теплым, до самого дна прогретым. Потому и чудно мне казалось, что рядом с этой парой в воздухе искры проскакивали, точно они вчера повстречались. Старший диор еще и дурачиться начал, незаметно косищу жены вокруг запястья обмотал, а магиня, решившая в этот миг из объятий крепких выскользнуть, ойкнула громко, а потом и вовсе ногой топнула. Волосы как по волшебству сами расплелись, упали за плечами плащом шелковым, а она их быстро наперед перекинула и споро ко мне подскочила, от правителя подальше.
— Мира, чувствуй себя здесь, как у себя дома. Ты для нас дороже самого дорогого гостя. Сына нашего спасла и собой рисковала, мы перед тобой всю жизнь в долгу будем.
— Сын ваш и сам меня не раз выручал. — на Эртена я смотреть не решалась, — Несколько раз уберег от смерти. Сперва после гибели отряда, когда чердуши едва не добрались, еще в болотах не дал с пути сбиться, а после в топи быть утянутой, я же лишь раз отплатила.
Не разуверили мои слова Лею, все также смотрела на меня с благодарностью в глазах, а потом за руку к столу подвела, усадила на самое почетное место, во главе, а удивленному правителю на стул напротив указала.
Он жену долгим взглядом наградил, а по губам такая улыбочка скользнула, что я бы забоялась, после сел себе преспокойненько прямо напротив меня, вид принял самый невозмутимый и к допросу приступил. И так он это мастерски делал, что успевал в процессе сам ужинать, жену смущать (она пыталась от расплаты подальше отсесть, да только стул с магиней до диора дошагал и рядом устроился), да еще и у меня все-все про жизнь выпытать. Я даже про Лика ему поведать умудрилась.
Теперь вот сидела ошалевшая, в блюдо пустое смотрела, в руках вилку непонятную крутила и вспоминала, когда съесть все успела.
— Значит, дядя эльфийский с детства был к вам весьма строг?
— Да не ко мне, — положила я вилку быстренько, — у меня и свой дядька имеется. Шеаллин же эльф муштровал, точно в королевы готовил. У нее любое движение и в любой ситуации наизусть заучено, от зубов отскакивает.
Я умолчала о том, что в памяти эльфийки прочнее только облик Тальраира засел, остальное правилами этикета забито оказалось.
— И как вам все это передалось? — вопросил диор, снова на меня внимательно поглядывая.
— Так не ведаю, передалось ли, памяти ее больше не ощущаю.
— Симбиоз определенно произошел. Скорее всего это случилось незаметно для вас. Судя по вашему поведению за столом, вы привыкли ужинать исключительно в присутствии королевских особ.
Я с трудом понимала, что батюшка Эртена говорил, но если покрепче призадуматься, то слово симбиоз сразу понятным становилось.
— Отличия безусловно есть, все же наши культуры не однотипны, однако ведете вы себя безупречно по-эльфийски.
Вот же хитрющий родитель у диора! Как незаметненько проверил. Мало того, что за разговорами все разузнал, так еще и за манерами последил, при том, что внешне вовсе интереса не проявлял. Тертый калач, даром, что царедворец.
— Как вам десерт? — совсем неожиданно наместник спросил, а я только заметила, что за раздумьями еще и нечто розовое из хрустальной вазочки умяла. Когда только крошечной ложечкой разжиться успела и как среди массы приборов столовых отыскала? Мда, видать прав правитель, а я не зря опасалась в эльфийке раствориться, еще бы сколько-то походила в чужом теле и стала бы не Миркой, а Шеаллин.
— Вкусный десерт, — ответила, а сама поняла, что с испугу напрочь переела.
— Значит, магия вам больше не подвластна? — на этот вопрос Альтар ответа не ждал, больше для себя рассуждал. — Риний говорил, это уникальный случай. Иная душа в чужом теле. Мозг Шеаллин помнил все до момента, как душа ее покинула телесную оболочку, а после ваша душа привнесла свои воспоминания, но хозяйкой тела вы не являлись, и стала происходить медленная трансформация. Предполагаю, что вы бы попросту растворились, взяв на себя черты другой девушки, если б мозг Шеаллин не погиб. Риний спас лишь оболочку, на которую так удачно наложился ваш облик. Хотелось бы мне пообщаться с этим подводным магом, — задумчиво протянул наместник. — Как я понимаю, теперь вы не в состоянии управлять вашим даром, ни одним, ни другим?
Я пожала плечами в ответ и сказала, что голоса леса больше не слышу.
— Я так и предполагал, — заключил правитель, — вы и не сможете. По сути, это не ваша магия. Она внутри, но уснула без своей хозяйки.
— Может, довольно вопросов? — подала голос Лея.
— Теперь бы самой спросить, — решилась я. Раз у меня столько всего выпытали, почему бы в ответ для себя не разузнать.
Наместник улыбнулся одобрительно. Никак смелость мою оценил. Видать, полагал, что вконец растеряюсь.
— Кто такие эти два мага были, откуда твари взялись, и что дальше будет?
Альтар задумчиво на спинку стула откинулся, на меня внимательно поглядел, после мельком на Эртена взглянул и речь свою так повел:
— Знаете, Мира, что проще всего при дворе сделать?
Я головой качнула — ведать не ведаю.
— При дворе проще всего врагов завести. А чтобы справиться с ними, нужно быть сильнее всех. Хотите выжить, когда растете в центре всеобщего внимания под присмотром самого короля, учитесь предвидеть шаги недругов и не допускать ошибок. А еще никогда не оставляйте врагов за спиной, по крайней мере, в живых.
После его слов холодком повеяло, поежиться захотелось. А напротив вдруг Лея вздохнула горько, сжала в ладони серебряный нож и поморщилась. Не вскрикнула, а тихо раскрыла руку и закрыла порез закровивший салфеткой.
У меня глаза широко распахнулись, как только заметила, что в тот же миг на ладони наместника кровь проступила. Он ничего в руки не брал, лежали они преспокойно на краю стола. Прервался Альтар, взглянул на жену, покачал головой да продолжил:
— Жалость может сослужить плохую службу. Был у меня один недруг, покусившийся однажды на мою жизнь. Звали его Теудус эль Сантияго. Впрочем, он не был первым, но оказался самым настойчивым. Следующая его попытка способствовать моей казни стоила этому человеку места при дворе. Его обвинили в покушении на короля, заключили в тюрьму и должны были казнить…
Здесь наместник прервался, задумчиво поглядев куда-то мимо всех нас.
— … он бежал из-под стражи и с тех пор исчез. Отыскать не удалось. А снова мы встретились уже теперь. Он много интересного рассказал о своей жизни с нашей последней встречи…