3. Можно ожидать, что банкиры ФРС будут в ближайшее время продолжать проводить различные акции, направленные на то, чтобы уклоняться от выполнения своих обязательств по «секретным» бумагам ФРС. Прежде всего, они будут наводнять мир фальшивыми облигациями с астрономическими номиналами для того, чтобы сформировать в обществе устойчивое мнение, что любые бумаги с большими номиналами — подделки. Кроме того, они продолжат поиск с помощью спецслужб держателей «настоящих» бумаг ФРС, «нейтрализуя» их. На языке спецслужб «нейтрализация» означает либо убийство, либо выкуп бумаги за символическую сумму (скажем, за 1 % от номинала). На примере того, как ФРС и ЦРУ совместно «решают» проблемы «секретных» облигаций, хорошо видно, насколько тесно произошло сращивание ростовщиков и «рыцарей плаща и кинжала».
При этом надо понимать, что борьба хозяев ФРС по нейтрализации «секретных» бумаг и их держателей — часть более общей кампании по отказу от любых своих обязательств перед всем миром. Стратегическое направление этой кампании — всяческое обесценение всех видов обязательств банков ФРС и Казначейства США путем наводнения международной финансовой системы «продукцией» «печатного станка» ФРС, т. е. долларами.
Глава 19. О «суперсубъекте», или «Комитете 147»
В своей публикации «Что стоит за информационными атаками на ФРС?», размещенной на ряде сайтов в конце 2012 года, я обратил внимание читателей на исследование группы ученых Швейцарского федерального технологического института (ШФТИ) в Цюрихе. Результаты исследования были обнародованы в середине 2011 года и подавались мировыми СМИ как сенсация года. С тех пор многие авторы, в том числе «информационные партизаны» (о них я писал в упомянутой выше публикации), постоянно ссылаются на работу швейцарцев. В частности, Дэвид Уилкок в своей «Финансовой тирании» использует данные упомянутого исследования. Активисты движения «Оккупируй Уолл — стрит» также взяли на вооружение результаты «открытия» швейцарцев (ссылки в плакатах, листовках, буклетах). Хотелось бы разобраться в этой сенсации и оценить реальный вклад ученых ШФТИ в понимание современной мировой экономики.
Швейцарские ученые поставили задачу прояснить вопрос о том, насколько взаимосвязаны отдельные элементы мировой экономики, выявить вертикальные и горизонтальные связи компаний, ответить на вопрос: есть ли у мировой экономики «кристаллическое ядро» или она представляет собой аморфную массу Основное, на что швейцарцы обращали внимание, — участие одних компаний в капиталах других компаний. Они подвергли компьютерной обработке большой массив информации, касающейся 37 млн. компаний и инвесторов по всему миру, находящейся в базе данных «Orbis 2007». После грубой предварительной «очистки»
массива компаний от всякой «мелочи» осталась группа из 43 тыс. транснациональных корпораций (ТНК). Продолжая углубленный анализ, ученые выявили «ядро» из 1318 компаний, на которые приходилось около 20 % совокупных продаж всех компаний из базы данных. Но на этом исследование не закончилось. Выяснилось, что каждая из компаний, входивших в указанное «ядро», участвовала в капитале в среднем еще 20 компаний. Таким образом, «ядро» контролировало производство в общей сложности около 60 % мирового ВВП.
Швейцарцы рискнули копнуть еще глубже. И внутри большого «ядра» (1318 компаний) они обнаружили еще одно «ядро», состоявшее всего из 147 ТНК. Информации об этом малом «ядре» швейцарцы предоставили не очень много.
Во — первых, эти 147 компаний между собой тесно связаны через взаимное участие в капиталах.
Во — вторых, большую часть малого ядра (75 %) составляют банки, страховые общества и финансовые компании. В списке «малого ядра» первым значится банк Barclays, там же на первых строчках фигурируют Barclays Bank, JPMorgan Chase, UBS AG, Merrill Lynch, Deutsche Bank, Goldman Sachs и др. (исследование отражает ситуацию в 2007 г., т. е. до начала финансового кризиса).
В — третьих, по оценкам швейцарцев, «малое ядро» контролирует 40 % мировых активов, в том числе 90 % активов в банковском секторе.
«Информационные партизаны» считают, что работа швейцарских ученых окончательно подтверждает правильность их выводов о существовании узкой группы людей, которые контролируют мировую экономику, финансы, политику. Что именно «малое ядро», состоящее из 147 компаний (вернее — их хозяев), является той «группой заговорщиков», с которой «информационные партизаны» борются. Правильнее, по их мнению, называть эту группу не «малым ядром», а «суперсубъектом», управляющим экономикой, финансами и политикой в глобальных масштабах. «Малое ядро» еще стали называть «Комитетом 147» — по аналогии с «Комитетом 300» Джона Колемана[121].
Надо сказать, что швейцарские ученые, выдав такую сенсационную «новость», немного испугались. И, как бы оправдываясь, стали говорить, что: 1) не верят ни в какие заговоры; 2) речь, мол, может идти лишь об экономической, но не политической власти «малого ядра»; 3) 147 компаний имеют очень разрозненные интересы, что не позволит им установить эффективный контроль над мировой экономикой и политикой.
Впрочем, допускаю, что причина такого рода выводов — в наивности швейцарцев и их слабом понимании «тонкостей» современной экономики и финансов. Руководитель исследовательской группы Джеймс Глаттфельдер по образованию физик — теоретик, члены группы — специалисты по информационным системам, «технократы». «Сама по себе концентрация власти не несет в себе ничего ни плохого, ни хорошего, — говорят ученые из Цюриха, — но это не относится к тесно связанному ядру взаимосвязанных компаний. Как мы увидели в 2008 г., подобные сети нестабильны». «Если одна компания разваливается, — говорит Глаттфельдер, — за ней разваливаются другие».
В таких заявлениях я лично усматриваю не только слабое понимание швейцарцами современной капиталистической экономики, но и откровенное лукавство, искажение реальной ситуации. Ведь в результате кризиса 2008–2009 годов ядро мировой экономики ничуть не пострадало, а еще более укрепилось. Банкротство банка «Леман Бразерс» осенью 2008 года, как справедливо отмечают серьезные эксперты, было мероприятием, запланированным и проведенным по решению всех крупнейших банкиров Уолл — стрит. На этот банк были переведены безнадежные активы других банков, что позволило последним остаться на плаву и стать еще более крепким «ядром».
Конечно, внутри открытого швейцарцами «ядра» есть свои противоречия и напряжения. Идет постоянная «подковерная» борьба за контроль над мировыми активами и ресурсами. На самом верхнем уровне мировой иерархии идет непрерывное и не афишируемое противоборство между кланом Ротшильдов и кланом Рокфеллеров. На следующем уровне — свои участники противоборства, тяготеющие к одному из двух названных выше кланов. Детально и убедительно эту борьбу проанализировал известный американский конспиролог Николас Хаггер в своей книге «Синдикат. История создания тайного мирового правительства и методы его воздействия на мировую политику и экономику» (переведена на русский язык и несколько раз переиздавалась у нас в России). Но увидеть и тем более понять борьбу внутри «ядра» с помощью методов, используемых швейцарскими технократами, совершенно невозможно. Никакой суперкомпьютер этого выявить не сумеет.
Почему «ядро» не только не раскалывается, но, наоборот, еще более цементируется и крепнет, ответить коротко нельзя. Причин много — как объективных, так и субъективных. Назову лишь одну субъективную причину — усиление кровнородственных связей между семьями, владеющими компаниями «ядра». Среди объективных причин — сохранение в мире некоторого резерва свободных ресурсов, за контроль над которыми борются кланы. Выражаясь словами классика, мы сегодня наблюдаем борьбу за раздел мира. Когда эта фаза закончится, начнется борьба за передел мира, тогда в «ядре» внутренние напряжения резко возрастут и в нем могут возникнуть опасные трещины.
Картина, которую нарисовали швейцарцы, конечно, весьма упрощенная. Бросается в глаза, в частности, то, что ученые из Цюриха связи между компаниями сводят лишь к участию в капиталах. В их схемах единственным инструментом контроля над бизнесом являются прямые инвестиции (т. е. крупные пакеты акций, паи, доли в акционерном капитале). Между тем, в условиях современного капитализма все большую роль приобретают «неакционерные» формы контроля. На первом месте среди них — кредиты, которые обеспечивают кредитору как минимум не меньшие возможности в принятии стратегических решений, чем классические акции — крупному (мажоритарному) акционеру. А кредиты — это инструмент, находящийся в монопольном владении банков. Впрочем, то, что я рассказываю, давно уже известно серьезным экономистам.
Более ста лет назад (в 1910 г.) фундаментальное положение о доминирующей роли банков в экономике зрелого капитализма обосновал немецкий социалист Рудольф Гильфердинг (1877–1941) в своей известной работе «Финансовый капитал». В ней он сделал вывод, что банки со временем станут управлять обществом — сначала в пределах национальных границ, а затем и в масштабах мира. Банки будут осуществлять планирование производства, обращения, обмена и потребления. Таким образом, мир избавится от кризисов. Гильфердинг называл такую модель общественного устройства «организованным капитализмом». По его мнению, эту модель с определенными оговорками можно также назвать «социализмом». Кстати, во время последнего кризиса, когда американские и иные банки получили миллиарды и триллионы долларов из бюджета США и Федеральной резервной системы США, в Америке стали говорить о наступлении эры «банковского социализма».
Сегодня Гильфердинга редко вспоминают (не только либералы, но также те, кто себя позиционируют как марксисты и социалисты). Современный мир, характеризующийся доминированием банков в экономике и политике, поразительно похож на ту картину мира, которую более ста лет назад нарисовал этот немец. Почитатели Гильфердинга разделились в объяснении его прозорливости: одни просто считают его гениальным; другие уверены в том, что он был посвящен в долгосрочные планы мировой олигархии, которая на протяжении всего XX века упорно строила «банковский социализм».