— Понял.
8. Глава. 26 декабря. Как бы почти и не враги
Ниже церкви действительно начиналась ровная, почти сухая и изрядно утоптанная площадка, уходящая к реке. Пройти туда можно было по тропинке вдоль ограды подворья. Можно было и проехать, но добрые монахи поставили коновязь наверху с намеком, что вниз лучше пешком.
— Вот там, — сказал Пичокки.
— Ну, не знаю, — ответил Витторио и спешился, — Надо посмотреть.
— Смотри, а мы поедем.
— У тебя, кажется, тоже дуэль на носу. Место выбрали?
— Не до того пока.
— На кого нарвался-то, увалень? На рыцаря лапу задрал?
— Иди, Богу помолись.
— За тебя сразу за упокой свечку ставить?
— Витторио, ты чего? — удивился Петруччи.
— Да опозорит он нашу Геную на весь белый свет. Тут и французы, и немцы, и каждой твари по паре. Завтра на каждом углу будут говорить, что заезжий фехтовальщик из Генуи вызвал на дуэль французского рыцаря…
— Немецкого, — машинально перебил Пичокки.
— … и получил мечом по жопе, — закончил Витторио.
— Твое какое дело? — спросил Петруччи.
— Да я, в отличие от вас, настоящий патриот Генуи. Мне за родную Лигурию обидно, что ни прославленных рыцарей на турнир не выставили, ни фехтовальщиков на дуэль. Как говорится, ни коня в шампанском искупать, ни кота пивом облить.
— Я сейчас не посмотрю, что ты монах, — рассердился Пичокки.
— Как говорит один мой знакомый, в лес иди, ежей пугай, — вступил Кокки, — Витторио прав. С кем ты там закусился? Давай я за тебя выйду. Скажем, понос у тебя как обычно. Рыцарю какая разница, один горожанин или другой.
— Да вы с ума посходили? Нарываетесь на ровном месте? — удивился Петруччи.
— Ага, — кивнул Витторио, — Вы оба — безблагодатные мыши, и фехтуете без искры Господней. И засада ваша не засада, а куча навоза.
— Блин коровий, — подтвердил Кокки, — Я бы ваших врагов просто один уделал. Нутром чую, вы засаду ставите не на отряд рыцарей, а на даму в карете. Наберут по объявлению кого попало, а мне потом в Милане и в Парме выслушивать, что Генуя уже не та.
— Ты же всегда нормальный был, — посмотрел на него Петруччи, — Вы нарываетесь, потому что хотите сорвать засаду?
— Ага, — ответил Витторио, — Если все равно драться, почему бы вас заодно не подколоть?
— Не проскочите, — сказал Кокки.
Витторио привязал лошадь и стоял у начала тропинки. Рядом с ним сидели верхом Петруччи и Пичокки, а ближе к дороге сидел верхом Кокки и перекрывал путь отступления. Да и повернуться спиной к Витторио было рискованно.
— Черт, — Пичокки посмотрел на товарища.
— Что вы сразу-то на дороге не начали? — спросил Петруччи, — Время тянете?
— Да вас там слишком много было, — ответил Витторио, — Мы можем уделать или вас обоих, или ваш отряд без вас, а вместе — без уверенности.
— Ты самый наглый монах, кого я видел.
— Наглость не особо тяжкий грех. Господь простит.
Витторио повернулся и пошел вниз по тропинке. Петруччи и Пичокки спешились и направились за ним. Кокки последним.
— В позицию, господа! — объявил Кокки.
Противники встали лицом друг к другу. Пара на пару.
— С Божьей помощью! — сказал Витторио и нанес первый удар.
Кокки сразу же понял, что бой не будет легким. Достойная пара. Что более важно, сработавшаяся пара, а они с Витторио — нет. Надо было условиться про два поединка, а не пара на пару.
Правая нога с огнестрельной раной еще не восстановилась. Никаких выпадов, да и просто шаги получаются медленнее, чем у противника. Только защиты, а там, может быть, Витторио победит Пичокки.
Витторио честно работал на победу, осыпая Пичокки градом ударов. Тот не выдержал и побежал. Буквально побежал, сделал несколько быстрых шагов назад. Вместе с ним отступил и Петруччи. Витторио радостно вырвался вперед. И прогадал. Генуэзцы каким-то образом не то переговаривались, не то делали одинаковые выводы. Они отступили, чтобы Кокки со своей ногой не успел их догнать. Витторио на короткое время оказался один против двоих.
— Матерь Божья!
Меч монаха сверкнул молнией, отбивая удары с двух сторон. В воздух взлетел лоскут сутаны. Витторио, отражая удары, отступил задом, но не туда, откуда ушел, а туда, куда его загнали. Начал он, стоя левым боком к берегу, а пришлось повернуться и отступить к воде. Оступился. Понял, что у него сзади. И прыгнул назад, в воду. Умно. И дистанцию разорвал, и не поскользнулся, не подставился, не упал на неровном краю берега.
Кокки подбежал, казалось бы быстро, но поздно. Петруччи повернулся налево и парировал удар. Пичокки оббежал напарника, чтобы добить фехтмейстера вдвоем.
— Нет уж, — сказал Кокки и тоже прыгнул в воду.
Одному против этих двоих, да еще и с раненой ногой, рассчитывать не на что.
Все четверо перевели дух. Да уж, хорошо разогнались. В паре шагов от берега по колено в воде стояла первая пара дуэлятнов. На берегу, на неровном обрыве на пару футов выше уровня воды, стояла вторая пара. Из такого положения ни те, ни другие не могли выгодно атаковать. Если только вторым прыгать в воду.
— Вы проиграли, — сказал Петруччи.
— Сидите тут, а мы пойдем, — добавил Пичокки.
— Струсили? Прыгайте сюда и продолжим, — предложил Витторио.
— Плевать на все твои оскорбления, — сказал Петруччи, — Ты просто тянешь время, чтобы мы не успели вернуться.
— Не плевать, — сказал Пичокки, — Я этой божьей твари ничего не простил, и потом еще припомню.
— Когда? Время и место?
Вопрос заставил оппонента задуматься. Мало того, что приехал сюда не сам по себе, а на службе. Так еще и по службе важное дело не закончено. Эта засада ведь не раз-два мечом помахать, там какие-то последствия будут. И еще дуэль с немцем на носу.
— Давай! — раздалось из-за домов.
— Пропадите вы пропадом! — выругался Петруччи.
— Мы вас потом добьем! — добавил Пичокки.
Оба развернулись и побежали по тропинке наверх, к лошадям.
— Поле битвы за нами, а вы сбежали, — крикнул из воды Витторио, — Улю-лю!
— Сам дурак, — бросил через плечо Пичокки.
Витторио вылез на берег первым. Пару раз упал на колени, один раз плюхнулся ничком. Замочил и уляпал сутану почти полностью до самого воротника.
— Вот как тут ходить в мирском? — риторически спросил Витторио, — Как приеду, просто брошу сутану в стирку и возьму себе чистую. С мирским так не прокатит. Давай руку.
Кокки вытянулся и протянул руку как можно дальше. Витторио присел, сцепил ладонь в рукопожатии и ловко вытянул учителя разгибом ног, а не разгибом спины.
— Легко отделался! — сказал монах, — Только чулки сменить.
— Еще не простыть по пути, — недовольно ответил Кокки, — Вода ледяная.
— Побежали. Там уже кто-то победил, наверное. Но эти двое могут переиграть в свою пользу.
Добежали до церкви.
— Дураки! — радостно провозгласил Витторио.
— Кто? — удивился Кокки.
— Наши друзья. Я бы на их месте нам подпруги перерезал или лошадей увел. А они так спешили, что и не подумали.
На дороге стояли несколько телег и толпа пеших. Бабки и тетки яростно ругались, что без очереди пропихались вперед двое всадников, а за ними еще четверо. Но те четверо — рыцари, поэтому им без очереди не грех, а первые двое — мало того, что не рыцари, так еще и по говору не местные.
— Именем Господа! — рявкнул Витторио, — Прокляну, если не разойдетесь! Срочное дело!
Женщины расступились.
— Вот как тут ходить в мирском, — Витторио торжествующе обернулся к Кокки.
Тут его лошадь схватил под уздцы какой-то мужик.
— Помогите, святой отец!
— Господь с тобой, сын мой, — ответил монах, — Тебя благословить? Приходи в собор.
— Нет, рассудить.
Пришлось остановиться и влезть в чужую ссору. Какой-то недоумок на телеге попытался объехать стоявших на правой стороне дороги и перекрыл левую. Мужики убеждали его сдать назад, а то встречные в него упрутся. Дурень, похоже, вообще не умел сдавать назад на телеге и требовал как только движение восстановится, пустить его обратно в ряд по правой стороне. Те мужики, что стояли перед ним, не возражали, но сзади него возчики уперлись, что он не по справедливости их обогнал и должен ехать после них. А что встречные упрутся, так пусть хоть голову ему оторвут.
— Дети мои, — сказал Витторио с седла.
Народ прислушался.
— Вы же агнцы божии, неужели забыли, как пастырь добрый гонит стадо?
— Как?
— Вначале козел, за ним бараны.
— А. Ну да. И что?
— Так вот этот козел пусть едет вперед, а вон те бараны за ним.
— Ты кого козлом назвал? — возмутился «козел».
— Благословляю на подзатыльник, — сказал Витторио и перекрестил толпу.
«Козлу» прилетели с разных сторон три смачные плюхи в голову.
— Я сейчас могу еще на что-нибудь благословить. Но могу и смертный грех отпустить авансом, — Витторио многозначительно посмотрел на Кокки.
— Не-не, спасибо, святой отец, мы все поняли, — дружно заблеяли «бараны».
— А ты говоришь, не ходи в сутане, — сказал Витторио, — Вот как мы бы тут без сутаны разрулили?
— Хотя бы на дуэли и в кабаки в сутане не ходи, — сказал Кокки, — И к бабам.
— Его Высокопреосвященство тоже так говорит, — вздохнул Витторио, — Наверное, стоит послушать.
Толпа убралась с пути, и товарищи проскакали до самой засады. Карета, рыцари, оседланные лошади без всадников, тела на дороге.
— Все сделали, как я говорил, — похвалил себя Витторио.
— Нашел, чем гордиться, — одернул его Кокки.
— Где вы были, когда вы были нужны? — окликнул их Максимилиан де Круа.
Живой, верхом, вроде даже не раненый.
— Отвлекли двух ваших главных противников, — ответил Кокки.
— Это тех, которые потом подъехали верхом и которых спугнули рыцари Маргариты Австрийской?
— Наверное. Я не видел.
— Мы развели их на парную дуэль, — сказал Витторио, — Только они сработавшаяся пара, а мы — нет. Загнали нас в реку, скинули с берега. Ноги по колено мокрые, так и простудиться недолго.