— Что за мутант?
Азамат пихнул Уколову ногой, но та уже начала говорить. И рассказала про Ласку, про ворону, про остальных уродцев. И про Хозяина. Как водится у военных: сжато и информативно. По сути, сдала Дармову всю информацию, сведя ценность себя и Азамата к нулю. Все же верила Женя в своего бывшего, без сомнений, так и есть, командира. Вот дурочка…
— Как вы здесь оказались? — Азамат шмыгнул носом. Простудился, что ли?
— Тебе какая разница?
— Да все равно, если подумать. Нам уходить надо. Эти не угомонятся, и с ними не справишься.
— Тебя не спросил, справлюсь или нет. Ты свое дело сделал, моего офицера назад привел. А девочку — нет. Вали давай, Азамат.
— Так нечестно.
— Поговори мне еще.
Палатка за спиной ощутимо трепыхнулась. Угу, спецы на месте. А у него даже обреза нет и ножа. Не говоря о топорике. Все там, на выходе. А у Дармова, вон, смотрит скалящейся змеей редкая в этих краях штучка, «Гюрза».
— Ты мне должен, — Азамат сплюнул. — Где Леночка?
— Шлепнуть тебя, что ли…
Уколова как-то незаметно сделала шаг и оказалась перед Азаматом.
— Товарищ майор, разрешите…
— Разрешаю. Пока, лейтенант, разрешаю.
— Азамат сделал все, что мог. Даже больше. Вы обещали отдать ему девочку. А Дашу я найду и верну. Сейчас нельзя оставаться здесь. Преследователи опомнятся и нанесут удар.
— Это не твоя забота, лейтенант. А девочку Леночку Абдульманов не заработал. Я даже удивлен, что он тебя смог привести назад, не бросив где-то…
Азамат тихонько вздохнул. Вот-вот, не бросил… Дармов и впрямь списал Уколову заранее. Чтобы не болтала лишнего, чтобы никто раньше времени про его племянницу не проведал. Если она ему племянница.
— Но…
— Разговоры мне тут! — громыхнул Дармов, вставая. — Или что, лейтенант, неповиновение приказу?
— Дерьмово работаешь, — Азамат шмыгнул носом, совершенно в тепле потекшим. — Актер из тебя, как…
Дармов налился багровым, цапанув «Гюрзу», и открыл рот. Верно, чтобы люди за стенками палатки слышали, как Дармов всего лишь призывал почти дезертиров к повиновению, и как потом пришлось применить табельное.
Азамат бросил Женю в сторону, желая просто добраться до этого подонка, пусть и подохнуть, но сломать ему горло. Успеет, наверное…
Дармов странно хрюкнул, закатил глаза и упал. Прямо на стол. «Гюрза» не успела стукнуть о доски, перехваченная истопником. Тот посмотрел на Азамата, так и застывшего, и защелкнул на руках Дармова, вырубленного одним точным ударом ладони, наручники. Скинул на пол и сел.
— Часовой!
Спец влетел внутрь, явно ожидая чего-то другого. Непонимающе уставился на валявшегося майора и на руку истопника, вдруг оказавшегося кем-то другим. На небольшое удостоверение. Красное. С пятью буквами — СМЕРШ.
Только вот истопник вдруг…
Истопник подмигнул Азамату. Не особо дружески, лишь показал: да, да, это я. Это я, Азамат, Саныч. Только не надо думать, что тот самый, что когда-то был в ОСНАЗе.
— Капитан Жиляковский. Сержант, быстро собрать лагерь, отозвать оставшихся, оставив только группу прикрытия. Пятнадцать минут на все. Лишний транспорт привести в негодность, но не взрывать. Изъять аккумуляторы, перед этим загнать в ближайший овраг. Боеприпасы загрузить полностью. Командование группой спецназа передать лейтенанту Муртазину. Он сейчас во второй линии и явно цел. Не забыть раненых. Выполняйте.
СМЕРШ… смерть шпионам. Азамат встречал их один раз. В Ишимбае, когда отбили завод. И вот так вот…
— Времени мало, — Жиляковский посмотрел на него. — Здесь майор Дармов оказался из-за женщины-мутанта, которая нашла девочку Дарью. Ваша Даша — маленькая, хотя и одаренная. Она не заметила, когда мутант смотрела ее глазами. После того, как вы оказались в Асгарде, майор выехал сюда. И не ошибся в маршруте. А про людей, шедших у вас по пятам, он тоже знал. Разве что никто не думал, что майор окажется настолько глуп, что решит развязать бойню. Только за одно это его будут судить. Не говоря про странное желание обладать малолетней мутировавшей родственницей с такими способностями.
— Ее надо спасти, — Уколова потерла ушибленное колено. — Она…
— Она сейчас движется к Кумертау, — Жиляковский кивнул и усмехнулся. — Дармов, бедный, не знал о том, что Хозяин ведет двойную игру. Да… Азамат, ваша мохнатая плата, Леночка, сейчас тоже там. Хозяин очень любит мутантов и скупает их по всей округе.
— Вы все знаете и говорите об этом… — Азамат сплюнул. — Вот по этой причине я ушел из Уфы. Из-за отношения к людям, как к муравьям. Что надо? Чтобы я разнес его логово и принес вам Дашу? А, Саныч?
— Совершенно верно. И, Азамат, я все же не Саныч. Так вот… Меня очень интересует содержимое его берлоги и он сам. Хозяин мне нужен живым. С ним сейчас не так и много бойцов, всех основных он разослал на ваши поиски. Капитан Уколова!
Женя моргнула, выпрямилась.
— Именем Новоуфимской республики! Приказываю взять руководство над операцией по проникновению на объект бывшего Министерства обороны и координацию действий по его уничтожению.
— Есть.
— Вы получите транспорт, двух сопровождаюших и ограниченное количество боеприпасов с оружием. Вы будете ждать Абдульманова в течение двух часов после его проникновения внутрь. Если он не появится, вы уходите. И не рассуждать. Координаты объекта выдам по сбору группы.
Транспорт?
Двухзвенный сочлененный вездеход «Витязь», он же ДТ-30. Вот такую машину им и выделили. Вместе с сержантом-спецом и его напарником. Зачем именно так? Потому что Уколова могла пойти с ним. А оружие Азамату они передадут перед десантированием. Именно… такие дела.
Машина шла напролом. Там, где не пройдет росомаха или хозяин болотистой топи, лось. А она перла, бросаясь вперед могучей стальной грудью, раскидывая жижу и талый снег. Ни на мгновение не задерживаясь и не буксуя. И плевать на топливо, что на вес золота. Машина создавалась для таких моментов.
Когда помощь не может прийти. А она приходит, ревя двигателями и грохоча траками гусениц. Когда вода превращает округу в сплошной пузырь зыбучего песка напополам с болотом. А она разрезает серо-зеленую дрянь толстенным тупым носом, наплевав на жадно чавкающую пасть под собой.
«Витязь». Простое гениальное доказательство человеческой живой мысли. Азамату бы орать от восторга, да только ветер, бьющий в лицо, мешал. И настроения не было. Не с чего.
Выбор? Он был, как и всегда. Только Азамат не думал о бегстве. Жизни двух девчонок, вроде бы никем ему не приходящихся, перевесили все. А если не выйдет… Саныч, неожиданно воскресший, вдруг оказался вовсе не другом. Но Азамата все равно ждали на Той стороне те, кого так любил. Так что… не проиграет при любом раскладе.
«Такое разное прошлое: метро»
Человеческое счастье — простое, как черенок от лопаты. Счастье для двоих сложнее ракетного двигателя. И такое же взрывоопасное, даже когда мурлыкает и спит при транспортировке.
Городское утро бывших советских служащих и ныне действующих офисных сотрудников одинаково почти для всех. Закостеневшее вечернее «посидеть-потупить», не выпитая чашка чая и не приготовленный относительно полезно-правильный завтрак. Холодные рассветные машины и тряска общественного. Если повезет, трястись придется в метро.
Почему — повезет? Потому что без пробок.
Она садилась в полуспящий вагон где-то до «Победы». Всегда стоя, в аккуратных светлых перчатках. Все в ней светилось аккуратностью и светлыми оттенками. Порой накатывало, и вставал рядом. Чтобы ощутить себя подростком рядом со старшеклассницей. Когда твой нос упирается в женское плечо, это бодрит. Самооценку не меняет, но бодрит несомненно.
Стараешься хотя бы держать осанку и не сутулиться. Не с чего. Длиннота-милота носила линзы и близоруко щурилась на здоровающихся вновь заходящих. Работала ли на «Прогрессе»? Наверняка. Так много знакомых друг другу людей могли работать либо там, либо на «Авиакоре». А с ней здоровались даже натуральные работяги.
Унылый и царевна-лягушка к ее появлению всегда сидели. Унылый уныло дрожал неспящими глазами, а его соседка всегда счастливо улыбалась. За руку держала его с такой силой, что иногда, натурально, белели костяшки короткопалой пухленькой ладони. И улыбалась. Некрасивая женщина за сорок натягивала улыбкой кожу, навсегда помеченную угрями, сжимала своими пальцами его сухую жилистую руку и улыбалась. Тоже с закрытыми глазами. Всю гребаную утреннюю дорогу в три станции, проводимую с ними.
Унылый, уныло дожив с мамой до выпуска из универа или техникума, уныло перешел под другое крыло, уныло дожив почти до тридцати. Моя злость иногда заставляет обманываться, знаю. Мог обманываться и здесь. Если бы унылые глаза не втыкались в длинноту-милоту через раз и не вспыхивали воспоминаниями одухотворенных фильмов Рокко и Грей. Знала ли царевна-лягушка? А то. Потому и белели костяшки, полагаю.
Счастье для двоих — штука сложная. Длиннота-милота какать бабочками хотела на унылого. Скорее всего, из-за близорукости. Возможно, потому же не видела горящих жизнью глаз парняги чуть младше, всегда стоящего в дальнем углу. Наверняка он садился в вагон или случайно, или точно зная место и время его остановки на своей станции. Да и какая разница?
Глава 14Черная правда
Вездеход стоял в разросшейся посадке, заваленной снегом по пояс человеку. Белое подтаяло только на паре подъемов, черневших землей, да на высохшей лысой горке, нависавшей над прогалиной.
Оба спецназовца, нисколько не смущаясь, торчали рядом с Женей и Азаматом. Приказ есть приказ, не поспоришь. Сказано: следить… так они и следят. И не пускают. Куда не пускают?
За деревьями белело поле. А в поле стоял целый комплекс зданий. Полуразваленных, ничем не примечательных. Прямо все знакомо. Встречалось такое Азамату, было дело. Снаружи — шлак, внутри — чистое золото. Министерство обороны, чего уж там. А у Саныча… капитана Жиляковского оказался ключик от всего этого счастья. Схема комплекса с интересным входом, отмеченным только на ней, ГБшной. Вот такие вот дела.