— Конечно, не за что, — согласилась Катя. — А откуда у прежних хозяев яд? Ты же говорил, что его не продают.
— Прежний хозяин совхозным хозяйством заведовал. Если у кого эта дрянь могла остаться, то у него в первую очередь.
У Ивана зазвонил телефон, он ответил, чертыхнулся и куда-то заспешил, не оглянувшись на Катю.
Катя медленно пошла домой. Две девочки проехали навстречу на велосипедах. Катя их не знала, они были лет на пять моложе Славы и в компанию сына не входили. У обеих на руках были детские электронные часы, позволяющие родителям видеть, где находится их ребенок. Она тоже еще в прошлом году не разрешала Славе уходить с участка без электронных часов.
Невзрачная трясогузка опустилась на дорожку, запрыгала перед Катей. Она пошла медленнее, чтобы не спугнуть птичку. Та попрыгала и улетела.
Миша догнал Катю у калитки.
— Выяснил что-нибудь? — нетерпеливо спросила она. — Миша, не тяни! Узнал про женщину?
— Узнал, — заводя велосипед на участок, кивнул он, помедлил из вредности и вздохнул: — Она дочь Александры. Александры Васильевны, которая работает у Терехиных.
Терехиных больше не было, у Тихона другая фамилия, но Катя не стала поправлять мужа.
Очень интересно! Лика хотела что-то узнать про дочь домработницы у Миши, хотя гораздо проще было бы спросить у ее матери.
— Миша, — подумав, доложила Катя, — крысиный яд мог быть у Аслана…
— Тише! — предостерег муж.
Катя обернулась. Напротив калитки остановилась машина Тихона. Сосед выбрался из машины и, открыв калитку, остановился рядом с Катей. В руке у него была бутылка мартини.
— Миш, попроси приятеля провести еще анализ.
Борода у Тихона была аккуратно пострижена, но он почему-то казался заросшим и потрепанным, как многолетний алкоголик. Тихий алкоголик жил когда-то на одном этаже с Катиными родителями. Однажды мужчине стало плохо прямо в подъезде, он сидел на ступенях, и мама вызвала ему «Скорую». Из больницы сосед не вернулся, квартира какое-то время пустовала, а потом Катя вышла замуж и с тех пор соседской квартирой не интересовалась.
Миша поехал в Москву, не зайдя домой. Вернулся он поздно. Свет у Тихона уже не горел, и он не стал звонить соседу. Написал в эсэмэске, что в мартини обнаружен тот же яд, что и в коньяке.
15 июля, суббота
Разбудил его звонок телефона. Вчера Тихон, заставив себя прогуляться по привычному маршруту вокруг пруда, в постели долго ворочался. А когда пришла эсэмэска от Михаила, думал, что не заснет вовсе. Но под утро задремал. О том, что должны приехать родственники Лики, он не то чтобы забыл, просто мысли о них отошли куда-то на задний план.
— Это Борис, — тихо представилась трубка. — Мы уже в электричке.
— Да-да, — спохватился Тихон. — Буду ждать вас на платформе.
К платформе он подошел раньше, чем нужно, минут десять простоял, прислонившись спиной к ограждению.
Надо было думать, надо было вспоминать все, что происходило за последние полгода, когда он слишком много думал о Насте, но ведь и о Лике тоже. Испугался, когда она не хотела выходить из машины после происшествия в деревне. Волновался, когда в конце зимы она простудилась и лежала с высокой температурой.
Мог он не заметить, что жена чем-то взволнована?..
Мог, с тоской понимал Тихон. Жизнь с женой казалась пресной, скучной, и он старался уходить мыслями от скучной реальности в жизнь вымышленную, в ту, где Настя была похожа на эльфа.
На самом деле все было не так. У них с Ликой имелась семья, которая была ему нужна. Ужасно, что он понял это так поздно.
Электричка с шумом вынырнула из-за поворота, платформа наполнилась людьми. Бориса и Кирочку он заметил, когда толпа утекла по расположенным по краям платформы лестницам. Кирочка, прижавшись к локтю мужа, вертела головой. На ней было светлое хлопковое платье, отделанное тонкими кружевами. Платье было модное, похожее недавно купила Настя. В платье Кирочка не казалась бесформенной теткой, она смотрелась моложавой интеллигентной дамой.
В руках гостьи был большой букет искусственных желтых роз.
Лика терпеть не могла искусственные цветы.
Заметив Тихона, Кирочка вымученно улыбнулась, толкнула мужа.
Борис был одет попроще, в джинсы и футболку, как все.
— Кладбище далеко? — виновато поинтересовалась Кира.
— Нет, — ведя гостей к лестнице, объяснил Тихон. — Пешком минут пятнадцать.
— А до вашей дачи?
— Столько же. Только в другую сторону.
— Как хорошо за городом!
— Хорошо, — согласился Тихон.
— И жара переносится гораздо легче.
— Сегодня не жарко, — мягко улыбнувшись жене, заметил Борис.
Дорога к кладбищу тянулась вдоль кромки леса. После недавнего дождя жара спала. Небо уже не было постоянно безоблачным, временами налетал холодный ветер.
— Всеволод жил здесь круглый год, да?
Вопросы Киры выручали, Тихон с трудом подобрал бы тему для разговора.
— В последние годы жил постоянно.
— А вы? Вы тоже будете жить здесь? Или в Москве?
— Я буду жить в Москве. — Тихон пропустил гостей в калитку кладбища. — Вы бывали в Ликиной московской квартире?
— Нет, — не обернувшись к нему, грустно покачала головой Кира. — Нас не приглашали.
— Мы мало общались, — объяснил Борис.
Тихон подвел их к могиле. Кира воткнула цветы у основания памятника.
На старом кладбище, кроме них, никого не было.
Тихо шуршали под ветром листья растущих между могилами деревьев.
— У станции есть какое-нибудь кафе? — постояв у памятника, повернулась к Тихону Кира. — Где-то можно отдохнуть, чаю выпить?
— Мы через полтора часа будем в Москве, — перебил жену Борис.
Она напрашивалась в гости, и мужу было за нее неловко.
Она зачем-то изображала дурочку. Получалось неплохо.
— Не надо кафе, — гостеприимно откликнулся Тихон. — Зайдем сейчас на дачу, и вы отдохнете.
— Мы не устали, — вяло отказался Борис.
— Спасибо, — беря мужа под руку, кивнула Кира.
Дорога от кладбища проходила мимо пруда, но ни Борис, ни его жена не поинтересовались, здесь ли утонула Лика. Тихон предполагал, что они догадывались, оба не посмотрели на воду.
Холодный ветер отдыху у водоема не способствовал, на берегу никого не было.
Лика сегодня тоже не пошла бы плавать, она любила жару.
Поговорить с Тихоном Катя не успела, сосед ушел с участка, когда она готовила завтрак, а вернулся вместе с незнакомой парой. Уходящего Тихона она видела сама, а про пару сказал Миша, валявшийся после завтрака в гамаке.
— Мы будем ждать, когда его отравят? — зло спросила мужа Катя.
— Он взрослый человек, — напомнил Миша.
— Миш, ты же понимаешь, что надо что-то делать!
Муж промолчал. Они ничего не могли сделать. Разве что по секрету рассказать про отравленное спиртное Ивану, но на это Тихон разрешения не давал.
Вчера он только скупо объяснил, что нашел бутылку в московской квартире, и ему не понравился осадок на дне.
Еще сказал, что бутылку приобрел не так давно, уже когда Лика в квартире почти не бывала.
От невозможности что-то сделать и предчувствия чего-то неотвратимого не сиделось на месте. Катя прошлась по участку, вернулась в дом, набрала Аслана и зло потребовала:
— Мне нужно с тобой поговорить! Очень нужно! Говори, куда подойти!
На этот раз Аслан упираться не стал.
— Я сам могу подойти.
— Отлично! — зло обрадовалась Катя. — Я тебя жду!
Он пришел минут через десять. Все это время Катя прохаживалась по участку, останавливалась у калитки, выглядывала на улицу, снова бродила по двору и опять замирала у калитки. Миша с интересом наблюдал за ней из гамака.
Аслан вошел во двор, посмотрел на Катю, на Мишу, снова на нее, поздоровался.
Миша, встав с гамака, вежливо пригласил гостя в дом. Аслан туда не пошел, остановился около крыльца.
— Аслан, кто мог иметь доступ к яду, который хранился у тебя в сарае? — нетерпеливо спросила Катя.
Аслан не удивился и не испугался. Впрочем, восток — дело тонкое.
— Про яд участковый сказал? — помолчав, поинтересовался Аслан.
— Участковый, — кивнула Катя. — Кто мог иметь к нему доступ?
— Почему спрашиваешь?
— Этого мы сказать не можем, — виновато и твердо объяснил Миша. — Извини, Аслан, не можем!
— Яд где-то всплыл?
— Всплыл, — Миша кивнул.
— Тот же яд? Экспертиза была?
Кажется, они поменялись местами. Теперь вопросы задавал Аслан, а отчитывался Миша.
— Экспертиза была… неофициальная. Она определила яд, который когда-то применялся против вредителей. Ну а тот ли это яд, который хранился у тебя… неизвестно.
— Кто-то пострадал?
— Пока нет.
Аслан помолчал, вздохнул.
— Яд хранился в сарае. Долго хранился. Я не знал, что это. Лежит пакет и лежит. Там много всякого хлама было. Сарай я от детей запирал на замок. Туда никто проникнуть не мог, ключ у меня был и больше ни у кого. Недавно решил сарай сносить, часть хлама в контейнер выкинул.
Футболка на Аслане была светлая, чистая и отглаженная. В отличие от других рабочих, Аслана Катя никогда не видела в грязной одежде. Из-под футболки виднелись смуглые тонкие руки. Они казались слабыми, но впечатление было обманчивое, Аслан обладал отменной силой. Катя не раз видела, какие тяжести он легко поднимал.
— Аслан… — Солнце припекало, но ветер дул холодный, Катя поежилась. — Мы недавно катались по деревне, видели, как ты с женщиной разговаривал. Ты тогда нас тоже заметил. Помнишь?
Аслан внимательно на нее смотрел.
— Она дочь Александры Васильевны, да?
— Почему спрашиваешь?
— Потому что Лика пыталась что-то про нее узнать перед смертью! — зло объяснила Катя.
— У кого пыталась?
— У меня, — вздохнул Миша. — Я раньше с этой женщиной вместе работал.
— Я не даю сведений о соседях. Извини, доктор.
— Послушай!.. — взмолилась Катя.
— Я не даю сведений о соседях, — терпеливо повторил Аслан.