Торчать без дела у входа в ресторан дальше было невозможно, он поднялся на крыльцо, вошел в зал.
Тот был заполнен наполовину. Тихон и женщина сидели в дальнем углу. Женщина плакала.
Михаил уселся за соседний столик спиной к Тихону, попросил минералку и крабовый салат и сразу расплатился.
— Я весь день сидела у городского телефона, — тихо говорила женщина. — Мы им не пользуемся, но он работает. Понимала, что никто не позвонит, но все равно сидела.
Сноровистый официант принес заказ. К салату Михаил не прикоснулся, а минералку выпил.
— Я и сейчас понимаю, что мы едем зря, в квартире никого не будет. Но… вдруг…
— Вы квартиру сдаете? — Тихон тоже говорил тихо.
— В данный момент нет. Ее можно сдать только за копейки.
За соседний столик сели два коренастых мужика, громко заговорили про какие-то спайки, и Тихона Михаил слышать перестал.
Он потыкал салат вилкой, отодвинул и вышел из ресторана.
Серой «Киа» под фонарем не было.
Михаил закурил, прошелся по стоянке. Постоял, глядя на мелькающие огоньки проезжающих машин.
В машину сел вовремя. Тихон с дамой спустились с крыльца, хлопнули двери «Шкоды». Он снова поехал за парой. Машин было уже немного, никто не пытался между ними вклиниться.
«Шкода» свернула направо, на плохо освещенную узкую дорогу, тянущуюся через лес. Михаил выждал пару секунд и поехал следом.
Он успел вовремя. Резко затормозил, увидев катающихся по земле мужчин.
Чего-то подобного он ожидал, когда увидел, как Тихон свернул на узкую лесную дорогу. Ожидал, хотя и не хотел в это верить.
В руке незнакомца был гаечный ключ, но крепкий молодой Тихон не давал себя ударить, отбивался.
Борьбой Михаил никогда не занимался, но тело сработало само. Вдвоем заломить руки нападавшему и связать их ремнем, который Михаил выдернул из джинсов, понадобилось всего несколько секунд. Или ему показалось, что все произошло так быстро.
Ноги убийцы они связали веревкой, моток которой валялся в багажнике. Веревка была нужна Кате для каких-то дачных нужд, но то ли жена передумала заниматься теми делами, то ли нашла веревку в гараже, и моток лежал в багажнике уже пару месяцев.
Женщина из машины Тихона не выходила. Она попыталась уехать, но не смогла, с одной стороны дорогу перегораживала «Киа», с другой машина Михаила.
— Звони ментам! — прохрипел Тихон.
Лицо у соседа было расцарапано. Руки тоже.
— Сейчас, — Михаил достал телефон, но сначала позвонил не в полицию, а Кате.
Женщина сидела в машине и плакала. Она не вышла к лежавшему на земле мужу.
22 июля, суббота
Ночью шел дождь. На выложенной плиткой дорожке виднелись небольшие лужи.
Тихон тупо смотрел на лужи, закуривая первую сигарету. Лика не разрешала ему курить натощак.
Зазвонил оставленный в спальне телефон. Он сходил за ним, снова вышел на веранду. Звонок был от родителей.
— Возвращайся домой, Тихон! — велел папа. — Нечего делать в чужом городе. В горе нужно быть дома, с родными.
Папа понятия не имел, как нужно переживать горе, он не терял жену. Мама была жива и, слава богу, здорова. Но Тихон спорить не стал, затянулся и пообещал:
— Приеду. Может быть, выеду даже сегодня.
— Будь осторожнее на дороге! — напомнила мама.
Родители любили разговаривать по громкой связи.
— Буду, — пообещал Тихон. Бросил окурок в пепельницу, прошел в душ.
Физиономия была в синяках и царапинах. Их Тихон заклеил пластырем.
Еще посмотрел на себя в зеркало, сходил на веранду за пепельницей, прошел в кабинет, достал сейф тестя, вынул из него содержимое, положил в пепельницу и поджег.
Пока огонь не погас, он молча и пристально на него смотрел.
Подошел к мольберту, тронул начатый пейзаж, но снимать его с холста не стал. Нужно было собрать какие-то свои вещи, но он и этого не стал делать. Запер дом, оставив ключ в двери. Перевел онлайн на счет Александры деньги, которые остался ей должен, и пошел на участок к соседям.
Александре следовало бы сказать какие-то хорошие слова напоследок. Она вырастила Лику и хранила тайну тестя.
Тихон один догадывался, что это Александра назвала Всеволоду Сергеевичу имя убийцы жены. Она, больше некому. А потом она не могла не понимать, кто отомстил убийце.
Еще, возможно, что-то подозревал Иван.
«Позвоню Александре с дороги», — решил Тихон.
Михаил с женой, стоя на дорожке, смотрели в телефон, который Катя держала в руке, смеялись и, перебивая друг друга, говорили что-то сыну. Из смартфона доносился детский голосок.
Соседи его не видели. Тихон постоял у них за спиной, вернулся на Ликин участок и сел в машину.
Не попрощаться с соседями было невежливо, но это можно сделать и по телефону.
Для них отъезд Тихона душевной травмой не будет. Они ему сильно помогли, но он им не нужен.
Он нужен только Насте.
До нее он добирался долго, по пробкам. То ли день сегодня выдался не жаркий, то ли его слегка знобило. Не доезжая до Настиного дома пару кварталов, Тихон зашел в кафе, выпил горячего кофе. Подъезжать ближе к Настиному дому не стал, дошел пешком.
Он знал, что она обрадуется.
Настя, отперев дверь, ахнула, повисла у него на шее. Он поцеловал ее в волосы, в щеку.
— Меня позавчера пытались убить, — слегка отодвинув Настю, Тихон вошел в квартиру.
Она погладила его по помятому лицу и прошептала:
— Но теперь ведь все позади, правда?
— Позади, — согласился Тихон. — Меня пытались убить родственники жены. Они хотели денег тестя. Им не хотелось в старости жить на пенсию.
Подставить Тихона было удачной идеей. Разыграть автокатастрофу и ни о чем больше не беспокоиться.
Борис и Кира ничего не скрывали, честно отвечали на вопросы полицейских. Тихона это удивило, он ожидал, что они начнут выкручиваться. Возможно, потом они о своей честности пожалеют.
— Теперь ты всегда будешь со мной и тебя никто не убьет!
Настя говорила хорошие слова, правильные, но Тихону стало совсем тоскливо.
— Сначала отравить Всеволода Сергеевича пыталась Кира. Наш участковый сумел найти ее на видео с камеры, которая висит на железнодорожной платформе…
Настя погладила его по щеке.
— Потом Борис убил Лику. Потом хотел отравить меня. Еще пытался сбить меня мотоциклом. Его он держал в Москве, в гараже. Рядом с машиной. Они понимали, что мотоциклиста кто-нибудь заметил у переезда…
— Не надо больше о страшном! — перебила Настя. — Я так страдала все это время! Какое счастье, что все позади!
Тихон вздохнул и позвал:
— Насть, поедем домой!
— Господи! — она сложила ладошки как католичка перед мадонной. — Как долго я ждала этих слов! Тихон, я так тебя люблю!
— Собирайся. Иначе из Москвы будем полночи выезжать.
— Что? — она отступила. Прекрасные черные глаза смотрели на него с недоумением. — Из Москвы? Куда ты меня зовешь?
— Домой, — вздохнул Тихон. — В Нижний.
— Тихон… Ты… — она отступила еще дальше. — Ты шутишь?! Ты с ума сошел?
— Я не хочу здесь оставаться. Это чужой город.
— Ты!.. Подожди!.. Ради чего все это было?! Ради чего ты меня мучил? Сидел на даче, не приезжал… Ради чего?
— Я тебе объяснял. Я хотел найти убийцу своей жены. И я его нашел, — неожиданно Тихон почувствовал слабость, как при тяжелом гриппе. Он привалился спиной к двери.
— Что мы будем делать в Нижнем? — она взвизгнула.
Тихон поморщился. Лика никогда не переходила на визг.
— Я не хочу жить в Нижнем! Почему ты меня лишаешь нормальной жизни? У тебя есть все! Квартира, дача! А наш ребенок будет по чужим углам расти!
— У нас нет ребенка, — вздохнул он.
— Тебе на меня наплевать, да? Я буду всю жизнь копейки считать? Ради чего?!
— Насть, ты поедешь? — устало спросил Тихон.
— Я не поеду, и ты тоже не поедешь! — она перестала взвизгивать, успокоилась. — Перестань, Тихон! Мы с тобой любим друг друга и имеем право на счастье. И на нормальную жизнь. Я сейчас соберу вещи, и мы переедем в нашу московскую квартиру.
— Это невозможно!
Хорошо, что она все это говорила. Он бы и дальше боялся ее обидеть.
Она расстроится. Может заплакать. Ей хочется нормальной жизни.
— Ты мне больше не звони, Настя, — попросил Тихон. — Прости, что отнял у тебя год жизни.
За этот год она могла бы подыскать себе другого мужчину.
Забавно, он действительно считал, будто ей нужен.
Тихон вернулся к кафе, где оставил машину, выпил еще кофе.
К МКАДу поехал без навигатора, он давно хорошо знал Москву. А через несколько километров торопливо, как будто мог куда-то опоздать, развернулся и по пробкам поехал на дачу. Домой.
Нужно позвонить родителям, чтобы напрасно его не ждали.
— Я всегда буду с тобой, Лика, — через несколько часов отперев дверь дачи, тихо сказал Тихон. — Завтра снова съезжу в Москву, протру твоих фарфоровых уродцев. На них пыль.
Он не хотел уезжать оттуда, где все напоминало о Лике.
Его дом был здесь.
Тихон вышел на крыльцо, закурил.
Розы, которые не были розами, завяли, Александра их срезала. Нужно спросить у Александры, как цветы на самом деле называются. Они будут расти здесь всегда, даже когда Александра откажется заниматься участком.
Здесь всегда все будет так, как нравилось Лике.