И тут прямо к входу в крематорий подкатила ярко-красная «ауди» и из нее в черном шелковом платье, шляпке с вуалью и черных перчатках вышла не кто иная, как Анжела Выспяньска с букетом алых роз в руках.
Она бросила водителю:
– Жди!
И, подойдя к Лизе, подняла вуаль и, зарыдав, обняла ее.
– Я тебе так сочувствую… Так сочувствую… Вот цветы купила…
– Да уже все… – вздохнула Лиза, почувствовав, что ей наконец стало чуть легче.
– А куда теперь розы? – пожала плечами Анжела, задумалась, а потом сказала:
– Знаю… Я знаю, куда мы с тобой сейчас отвезем эти розы!
– Мы? – удивилась Лиза и добавила: – Я, вообще-то, хотела заехать к маме в больницу, а потом домой, отоспаться. Теперь, я надеюсь, меня уже не будут похищать… И муж, и отчим… Никого нет. А мы с мамой неизвестно когда еще в наследство вступим…
– И к маме заедешь, и домой. Если хочешь… Давай только сначала ко мне. А то после такого одной оставаться… Где твой водитель? – спросила Анжела, оборачиваясь.
– Я на такси.
– Ну, ты, мать, даешь! Я ей звоню, звоню, а она ноль внимания. Куда ты пропала? И Татьяна Мельникова тоже звонила. Мы вместе с ней хотели приехать тебя поддержать. Но теперь уже не судьба, – сказала Анжела, тяжело вздохнула и добавила: – Вот ей, то есть им, мы и отвезем эти розы.
– Нет, я сейчас не смогу никого видеть, – покачала головой Лиза Малиновская. – Тем более Мельниковых.
– И не увидишь… – тихо сказала Анжела. – Их больше никто и никогда не увидит.
– Они что, уехали? Ты же говоришь, что цветы им повезешь?
– Можно сказать, улетели… – опять тяжело вздохнула Анжела.
– Куда улетели? – спросила Лиза, все еще ничего не понимая.
– Только что передали… На пятидесятом километре нашего шоссе… Там мост через речку… В общем, они взлетели в воздух.
– Все?! – в ужасе спросила Лиза.
– Все. Мельников, Татьяна и их маленькая дочка. Представляешь, новенький «лендкрузер», только что из салона, – и в речку. Я из-за этого опоздала. Там пробка была, все машины проверяли. Вроде как это было покушение. В общем, кто-то их машину взорвал. Они в город ехали. Их дочка больна была. Ей нужно было срочно делать операцию.
– Вот это новости… Малиновского убили. Отца. А теперь еще и Мельниковых… – покачала головой Лиза. Эта новость как будто вывела ее из ступора.
– Вот я хочу розы на мосту положить… или лучше в речку бросить. Машина же утонула. И тела не достали. Моряки так делают. Если кто утонул, бросают цветы в воду… – сказала Анжела.
– Боже. Как страшно… – покачала головой Лиза.
– Ну вот, я же говорю. Поехали ко мне. Что ты там одна в своем доме делать будешь… – сказала Анжела. – А так выпьем, помянем погибших.
– Да. Ты, наверное, права, – кивнула Лиза. – Поехали к тебе.
На мосту еще было полно полиции. Анжела притормозила и бросила цветы в воду. За что на нее тут же вызверился молодой полицейский.
– Там же спасатели! – закричал он. – Тела найти не могут, а вы мусор бросаете!
– Это не мусор, это цветы, – тихо поправила его Лиза, которая тоже вышла из машины.
– Как страшно… – проговорила Анжела. – Если не выудят их тела, и хоронить будет нечего… Вот все говорят: крематорий, крематорий… неизвестно, чей пепел тебе в урну насыплют. А вот так еще страшней…
Сказав это, Анжела глянула на Лизу, которая побледнела как полотно и прошептала:
– Ой, прости… я как-то не подумала… прости. Поехали, поехали скорей.
Водитель, въехав во двор, притормозил у входа, галантно распахнул двери и помог женщинам выбраться из машины.
Из дома вышел мужчина в камуфляже и спецназовской маске. Лиза глянула на него, и на какое-то мгновение ей вдруг показалось, что это Борис, в квартире которого она пряталась все это время. Но потом она вздохнула и покачала головой.
– Кто это? – спросила она у Анжелы.
– Наверное, охрану меняют, – пожала та плечами.
Они вошли в дом, и Анжела, заглянув на кухню, распорядилась:
– Ужин, французское красное и коньяк ко мне наверх. На двоих.
Лиза чувствовала себя совсем потерянной.
Она зашла в ванную комнату. Взглянула на себя в зеркало и покачала головой. Вид был хуже, чем у мертвеца. Умывшись холодной водой, она вышла в комнату, где уже был накрыт стол и Анжела разливала по бокалам коньяк.
– Давай за память всех погибших, не чокаясь! – сказала Анжела и первая с ходу выпила все содержимое бокала.
Уже закусывая обсыпанным молотым кофе лимоном, она покачала головой и проговорила:
– Вчера еще за твоих с Татьяной пили, а вот и за нее пришлось…
Лиза тоже сделала несколько глотков коньяка и почувствовала, что кровь начинает приливать к щекам, она чуть порозовела.
– Ничего, мать, смотри на меня. Что, скажешь, что я – вдова? Живу в свое удовольствие. Главное – настроить себя на будущее и еще разобрать все бумаги. Там такое можно найти… Если бы я не разобрала бумаги своего покойного мужа, я бы раз в пять была сейчас беднее. Если хочешь, я тебе помогу разобрать его бумаги… – предложила Анжела. – Я даже, если хочешь, могу у тебя поселиться.
– Да, но это потом… – поморщилась Лиза.
– Что, ты думаешь, у твоего Малиновского не было от тебя секретов? – перешла в наступление Анжела. – И эти секреты могут дорогого стоить. Вот говорят…
– Что у него любовница-бомжиха была? – продолжила Лиза. – Так чушь это собачья. Не верю…
– И что в бомжа переодевался, тоже не веришь? – удивленно спросила Анжела.
– Да нет, это, может, и правда… – пожала плечами Лиза. – Я слышала, игры там у них какие-то есть. Сбрасываются, и тот, кто дольше продержится бомжем или там санитаром в морге, забирает куш.
– Мы тоже, кстати, если хочешь, с тобой на спор можем поиграть, – пожала плечами Анжела.
– В кого, в бомжих? – спросила Лиза и брезгливо скривилась.
– Ну почему в бомжих. Можно поварихами к богатым наняться или там помощницами по хозяйству, няньками…
– Нет, мне пока что не до этого… – покачала головой Лиза. – Я хочу собственное расследование провести. Своего бывшего охранника найти – Константина Прахова. Это же его фоторобот составили. Я его узнала.
– Найдешь, найдешь… – заверила Анжела, подливая в рюмки коньяка. – Я тебе тоже помогать стану. Вместе мы с тобой сила! За это и выпьем! И того, кто твоего Малиновского порешил, найдем, и кто отчима твоего, и кто Мельниковых на тот свет отправил. Всех найдем. И если хочешь, мы даже наказать их можем, не ожидая суда и следствия!
– Не знаю… Я честно говоря, не знаю теперь, хватит ли у меня сил жить, а ты говоришь: наказать… Понимаешь, Анжела, Малиновскому я помочь, может, и не могла, и Мельниковым не могла… А вот отчима своего я, считай, сама на тот свет отправила…
– Не говори ерунды!
– Это не ерунда. Меня подвели. Сказали, что он, когда за мамой поедет, должен охранников взять, которые его защитят. А получилось все, как получилось. Они его не защитили и сами как сквозь землю провалились. Если бы я увидела которого, глаза бы выцарапала, – сказала Лиза и допила коньяк.
– Ладно, это дело второе, – перебила ее Анжела. – А я вот слышала, у твоего Малиновского чемоданчик был, а в нем бумаги какие-то, которые столько стоят, что не передать… Может, его из-за этого-то чемоданчика и порешили?
– По-моему, ерунда это все! Меня, когда в плену держали, все об этом чемоданчике спрашивали. То есть не про сам чемоданчик, а про код к нему, – вспомнила Лиза.
– А ты что, его не знаешь? – спросила Анжела, не глядя на Лизу.
– Не знаю я никакого кода, – покачала головой Лиза, – понятия не имею, как Малиновский его отпирал.
– Жаль… а так бы мы, может, озолотились с тобой.
– Да чемоданчика этого все равно у меня нет, – пожала плечами Лиза и, раскрыв все это время сжатую в кулак ладонь, сказала: – Вот это, считай, и все, что у меня от Малиновского осталось.
На ладони лежала позолоченная запонка с прозрачным камнем странной формы.
– Да… – покачала головой Анжела и предложила: – Давай спать, подруга.
– Да. Давай спать, – тихо сказала Лиза и, не раздеваясь, упала на кровать и уснула.
Когда Лиза открыла глаза, в комнате было уже совсем светло. Соседняя кровать была аккуратно застелена. То ли Анжела уже встала, то ли совсем не ложилась.
Лиза привстала и прислушалась. За стеной явно налаживалась любовная игра. Поскольку дверь была приоткрыта, а соседнюю комнату, очевидно, вообще не закрыли, она сразу узнала женский голос и смех. Это была Анжела. Но и мужской голос показался Лизе знакомым.
– Лапа, лапа, ну подожди, не насилуй меня… – во весь голос выкрикнул мужчина, и Лиза поняла, что за стенкой сейчас занимается любовью не кто иной, как ее бывший охранник, тот самый Константин Прахов, который убил Малиновского и объявлен в розыск.
Лиза вскочила и, не надевая тапочки, выскочила в коридор. Заглянув в комнату, она увидела застывших в сладостной истоме на расстеленных прямо на полу ярко-красных одеялах Анжелу и Константина.
– О, – воскликнул, совсем не смутившись, Константин, – еще одна моя лапа! Ну что, теперь секс втроем?!
Лиза залилась краской, а Анжела, веселая и, похоже, удовлетворенная, хихикнула:
– Давай, Лиза, сними стресс.
Лиза, не сдержавшись, схватила стоящую на полу пластиковую двухлитровую бутылку пива и запустила ею в Прахова. Пробка, наверное, была плохо закручена, и пивная пена залила Прахову и лицо и глаза. Анжела вовремя вскочила и, сдержав Лизу, потащила ее в коридор.
– Это ты с ним, с убийцей моего мужа?! И ничего мне не сказала?! – возмутилась Лиза. – Я теперь узнала. Вспомнила! Это же меня, нас здесь держали в подвале.
– Слушай, подруга, уймись! – попросила Анжела, уводя Лизу в свою комнату.
Только она успела захлопнуть двери, как в коридор выскочил голый Прахов с ножом. Глаза у него были налиты кровью, а изо рта вытекала пена, не то еще пивная, не то уже слюнная.
– Пусти! Я прирежу ее! – прошипел он и вонзил нож в дверь.
Анжела, не выпуская ручку, которой старалась удержать дверь, едва увернулась.