«Ты еще за печку загляни», – подумал Макс.
Гарри и в самом деле подошел к печке, но не стал в нее заглядывать, а выдохнул в ее открытый зев облачко табачного дыма, затем выгнул шею и зачем-то попытался заглянуть в трубу.
Макс вскрыл конверт и пробежал глазами первые строчки.
– Ну?.. – нетерпеливо спросил Гарри.
– «Дорогой мистер Хепберн! – начала читать вслух Макс. – Наши довольно забавные разговоры о причинах, следствиях и обстоятельствах мне хотелось бы закончить, все-таки убедив вас в том, что философские категории ничего не стоят без веры или, если вам угодно, ее позолоты – доверия. Мне посчастливилось (точнее, повезло) оказать небольшую услугу вашему старшему брату Чарли и он решил, что я могу помочь и вам. Уважаемый и простодушный мистер Гарри Хепберн! Мне стоило большого труда не расхохотаться, наблюдая сначала за вашим недоверием, а затем за желанием – именно за желанием переходящим в веру! – обмануть Гейра Кинга. Неужели вы и в самом деле поверили, что можно заранее рассчитать, как станут бандиты возле телеги, где именно они вытолкнут ее с дороги и как поведет себя Гейр Кинг? Теперь попробуйте поверить в прямо противоположенное: цирковые фокусы, не только долго готовятся, но, главное, сами артисты хорошо знают свои роли.
Я знаю, вы сможете поверить и в это. Ведь вам так и не пришла в голову простая мысль, что я заранее договорилась с одним из бандитов (с кем, вам уже теперь не сложно будет догадаться) и он помог мне поставить этот маленький спектакль. Именно для этого я и посетила Литл-Рич, хотя ваш брат Чарли был уверен (улыбнусь: опять это слово!) совершенно в другом.
Плату за ваш зрительский интерес я забираю себе.
Спасибо вам за все.
С уважением, Абигайль Нортон.
P.S. Уважаемый мистер Макс Финчер! Всегда буду вспоминать вас, а вспоминая, мысленно целовать в щеку, как брата. Вы удивительный человек, Макс. Уверяю вас, наблюдать за вами мне было не менее интересно, чем за Гейром Кингом».
Гарри спокойно выслушал письмо. Когда Макс опустил руку с листком бумаги и вопросительно посмотрел на шерифа, тот, не вынимая изо рта трубки, сказал:
– У нее примерно полчаса форы. Что наши лошади, Макс?
– Стоят внизу, у тропинки. Их было четыре, потому что вы привезли с собой дурацкое кресло-качалку. Но теперь их только три.
Помощник шерифа был слегка бледен и, судя по выражению глаз, растерян как юный пастор, впервые столкнувшийся с тяжким и еще неведомым церкви грехом.
– Тогда какого черта мы еще здесь, Макс? – повысил голос шериф.
Гарри ни разу не взглянул на Джоан, хотя девочка попыталась привлечь его внимание. Шериф не высказал любимой племяннице ни слова упрека за то, что она так легко обменяла саквояж с деньгами на бесполезный конверт. Подойдя к ней как-то боком, чтобы не видеть ее лица, Гарри слегка подтолкнул племянницу к двери:
– Мы поговорим потом, Джоан, – в голосе шерифа не было ни досады, ни раздражения. – Она мне за все ответит. И мало ей не покажется!..
Лошади у подножья горы были на месте, но их ноги были опутаны сложными веревочными петлями.
– Еще пять минут форы, – констатировал Макс.
– Две, если ты достанешь свой нож! – рявкнул шериф.
– Вы же знаете, что моя Пегая не выносит вида ножа, после того, как пьяный бродяга ткнул им ее в шею.
Пока Макс возился с узлами веревки, фора, о которой говорил шериф, выросла на пятнадцать минут.
Дорога за горой «Святоши Джо» была узкой, а местами продиралась через высокие заросли кустарника. Гарри Хепберн часто оглядывался, боясь потерять из вида Джоан, то и дело сдерживая лошадь, и потерял еще верных десять минут. Только выходя к Совиному ручью, дорога становилась настолько широкой, словно исчезала вообще.
Гарри Хепберн немного успокоился. Он знал свою цель и уже решил, что достигнет (точнее, настигнет) ее в любом случае.
«Ошибка этой дамочки заключается в том, что она посчитала меня за сельского дурачка, – думал Гарри. – Что ж, теперь и я попробую доказать ей прямо противоположенное».
С каким именно бандитом заранее договорилась о своем «спектакле» Абигайль Нортон Гарри Хепберн и Макс Финчер поняли сразу – это мог быть только Джеб Лесоруб. Дакота был слишком глуп, Гейру Кингу не зачем было воровать у самого себя деньги, а вот Джеб… Когда саквояж упал с бревна, на которое поставил его Гейр, он оказался на дне телеги уже перед носом Лесоруба. И если Дакота и Гейр, толкая телегу, опускали головы, как перегруженные мулы, то Джеб упирался в борт телеги могучей грудью. Он великолепно видел саквояж.
«Вот это-то и рушит весь фокус с неким фантастическим предвидением этой хитрой чертовки, черт бы ее побрал, – рычал про себя Гарри. – Но представление просто так не кончится!..»
У переправы через Совиный ручей лошадь Джоан вдруг стала на дыбы, не желая идти в воду. Возможно, она увидела змею, возможно, просто решила показать свой не до конца укрощенный нрав, но широкий ручей пришлось переходить, ведя лошадей на поводу. Гарри Хепберн потерял еще верных пять минут…
12.
Чарли Хепберн стоял посреди центральной площади. Левой рукой он держал за повод свою лошадь, а правой еще издали помахал Гарри.
– Какого черта ты оставил мое кресло в хижине «Святоши»? – закричал он Гарри. – Я работал над ним целую неделю совсем не для того, чтобы в нем отдыхал какой-нибудь немытый и пьяный бродяга.
Гарри остановил разгоряченного коня.
– Где она? – коротко бросил он.
Чарли делано удивился:
– Кто? – но его губы тут же стала растягивать улыбка. – Ты кого-нибудь ищешь, братик?
Макс и Джоан остановились чуть сзади Гарри. Горячая молодая и горячая лошадка Джоан нервно перебирала копытами. Макс поймал ее за повод и успокоил.
– Я убью эту цирковую стерву! – Гарри забыл о своих джентльменских манерах и, багровея лицом, добавил: – Повешу на центральной площади!
– Мисс Абигайль все-таки достала тебя? – Чарли захохотал. – Во-первых, я это знал, а, во-вторых, твоя привычка умствовать, Гарри, может вывести из душевного равновесия даже святого. Теперь слезай-ка со своей лошадки и давай спокойно обо всем поговорим.
Гарри метнул на брата гневный взгляд.
– Ты… – начал он, но слова вдруг разом выскочили из его головы, и он повторил: – Ты!..
– Я, это я, Гарри, кто же еще? – миролюбиво подтвердил Чарли. Он нагнулся и поднял с земли стоявший у ног саквояж и показал его брату. – Если ты волнуешься о деньгах, Гарри, то, как видишь они на месте. Но главное, что час назад этот же саквояж вдруг оказался на пороге дома старого мерзавца Айка Деверо. Айк как раз возвращался домой после своего всегдашнего сидения за занавеской в пивной и – честное слово! – сошел с ума, увидев этот саквояж на пороге своего дома. У мисс Абигайль определенно есть художественный вкус: она положила саквояж на бок, так, чтобы были видны высыпавшиеся из него деньги. Представляешь картинку, братик?.. Саквояж лежит на боку и из него, как из какого-нибудь волшебного сундука течет золото.
Чарли сделал небольшую паузу, пока Макс Финчер слезал с лошади и помогал сойти Джоан. Улыбка на лице шерифа Чарли стала едва ли не по-домашнему добродушной. Что же касается Гарри, то он только хлопал глазами и смотрел на брата так, словно видел его впервые.
– Так вот, – продолжил Чарли, когда Джоан перевела свой внимательный взгляд на его губы. – Айк Деверо действительно сошел с ума. Может быть, потому что никто и никогда вот так запросто не приносит и не ставит на порог чужого дома сумку с деньгами, а может быть потому, что… – Чарли хмыкнул, чуть нагнул голову и почесал кончик носа. – … потому что когда исполняются главные мечты мерзавца, он вдруг понимает, что они не исполняются просто так. За них нужно платить. Я не знаю в деталях, что и как рассчитала мисс Абигайль, ведь ты знаешь, что она неохотно рассказывает о своих планах, но она рассчитала все очень точно.
Гарри Хепберн переводил недоумевающий взгляд с лица брата на саквояж и обратно. Глаза шерифа Нью-Ричмонда «тикали» как глаза механического кота в дешевых часах-ходиках.
– Ты открывал саквояж? – с недоверием спросил он.
– Мисс Абигайль открыла его шпилькой за пару секунд. Я уже сказал, Гарри, что на пороге дома Айка Деверо саквояж лежал полуоткрытым.
– Я хочу сказать, деньги…
– Они целы до последнего доллара.
Гарри в сердцах плюнул и попал между ушей своей лошади.
– Так вот, – продолжил свой рассказ Чарли. – Все знают, что Айк боялся возвращения своего бывшего дружка Длинного Гарриса. Иначе, зачем ему было подсматривать из-за занавески в салуне и ждать гостя? Но, наверное, было и еще что-то такое, что до конца не понимал сам Айк, и что беспокоило его только в кошмарных сновидениях, – Чарли приподнял саквояж. – Мисс Абигайль посчитала, что это была вот эта сумка, которая оказалась на пороге дома Айка. Я хорошо помню, что у покойного доктора Коллинза была точно такая же… И когда Айк увидел саквояж, он понял, что за ним пришли – Длинный Гаррис или покойный доктор, уже без разницы – но пришли. Вот тогда Айк и съехал с катушек от страха и злости. Он выхватил свой кольт и принялся палить во все стороны. Он ранил случайного прохожего в руку и разбил два окна у миссис Брайн.
– А потом ты пристрелил его на законных основаниях, – оборвал речь брата Гарри.
– Пришлось, – Чарли снова заулыбался. – Я тут прогуливался неподалеку со своими ребятами, и когда мисс Абигайль ушла…
– Куда? – все-таки поинтересовался Гарри, хотя уже отлично понимал бессмысленность этого вопроса.
Чарли махнул рукой в сторону вокзала.
– У нее был билет на поезд. Мисс Абигайль Нортон уехала, Гарри. А я не стал спрашивать, куда. Главное, что Айк Деверо уже в аду. Не обижайся на меня, Гарри, но это было наше общее с тобой дело. Доктор Коллинз был прекрасным человеком, и было бы огромным грехом оставить его гибель без наказания. Эти деньги, – Чарли протянул Гарри саквояж, – отдай ребятам из Большой Додины. Мисс Абигайль и не собиралась претендовать на них. Но не слишком спеши. Гейр Кинг еще должен устроить большую разборку в своей банде. Я уверен, что она будет. Такие вещи, как «цирк» мисс Абигайль, никогда не ставятся просто так…