– И это все, что ты можешь мне сказать? Хорошо, потому что и у меня есть новости!
– Надеюсь, хорошие?
– Не могу этого сказать. Это касается Сирака. Я вертелся вокруг да около его дома в надежде найти что-нибудь и в особенности эту штучку Ирену. В конце концов я позвонил в дверь его квартиры и, так как мне никто не ответил, я рискнул обслужить себя сам.
Я легко открыл дверь и вошел. А ты говоришь о приключениях.
– И что же с тобой такое случилось?
– Со мной ничего! А вот с Сираком – это другой разговор. Я нашел его в гостиной, и в самом мертвом состоянии!.. Ну, что ты можешь сказать мне на это?
7. Коварство
Стоя посредине гостиной, Каллаган созерцал то, что прежде было Сираком.
В настоящий момент он лежал на бюро, стоявшем в углу комнаты. Голова лежала на груди, запятнанной кровью, и длинная полоса крови проходила от его уха, спускаясь на подбородок и на шею.
Каллаган бросил взгляд на часы, стоявшие на камине, убедился, что они показывают без четверти четыре, зажег сигарету, надел перчатки и вытащил из кармана платок. Он старательно вытер все возможные следы с выключателей, с кнопки звонка, не забывая ничего. Потом он произвел быстрый обыск, который не дал ничего. Если у Сирака и были какие-нибудь бумаги или документы, он не держал их в квартире.
Каллаган стряхнул пепел в правый карман своего смокинга и вернулся к телу. Он старался представить себе сцену, которая произошла здесь несколько часов назад. Кто-то нанес Сираку смертельные удары. Каким оружием? Каллаган огляделся кругом и заметил в камине тяжелые медные щипцы. Рукой в перчатке, он взял их и стал рассматривать: он убедился, что они слишком чисты для этого помещения, в котором на всем лежала пыль, а на полу даже мусор.
Он положил их на место и возвратился к трупу. Кусочек бумаги торчал из бюро, на который навалился труп. Он тихонько выдернул его двумя пальцами и поднес к глазам. Это оказалось вторым листком письма, который он с интересом прочел, недоумевая, почему кто-то постарался уничтожить первый листок.
«…что я должна иметь «корону», мне кажется отличной идеей. Это будет Артуру хорошим уроком, который он заслужил. Я подумаю. Я, во всяком случае, приму решение, если оно уже не принято, и мне кажется, что действительно, изымая «корону», я смогу управлять событиями так, как мне будет удобнее.
Я с нетерпением жду возможности увидеть тебя и не сомневаюсь, что это будет скоро.
Остаюсь твоя Паола».
Это послание, которое ему что-то напоминало, Каллаган с улыбкой перечел снова. Оно показалось ему очень интересным. Было очевидным, что человек, убивший Сирака, кто бы он ни был, нарочно оставил здесь этот кусочек письма, чтобы его нашли.
Во всяком случае, вполне возможно, что это письмо написала Сираку Паола. В случае, если почерк не подделан, можно предположить, что, как и Ирена, Паола Денис была в интимных отношениях с Сираком.
Спрятав письмо в карман, Каллаган, думая сразу о пяти или шести вещах, прошелся по комнате. Остановившись перед небольшой библиотечкой, он бросил взгляд на корешки книг. У Сирака были серьезные книги. Каллаган взял один том и посмотрел на титульный лист. От руки была сделана надпись: Ex libris Антони Сирак.
Каллаган затушил сигарету, сунул окурок в карман и положил книгу на место. Он улыбался. Почерк был тот же, что и на анонимном письме, извещавшем миссис Денис о пребывании ее мужа в Лалехеме с другой женщиной. С некрасивой женщиной-блондин-кой. Значит, послание было от него. Значит, благодаря Сираку, Паола могла начать дело о разводе.
Детектив еще раз без всякого результата просмотрел вещи и обстановку комнаты. Потом, в последний раз взглянул на тело, выключил свет и вышел, осторожно затворив за собой дверь. Затем он пешком направился в сторону Беркли-сквер.
Сентябрьское солнце блистало на паркете спальной комнаты. Сидя на кровати с чайным подносом на коленях, Каллаган завтракал и думал о Сираке. Он задавал себе вопрос, приходила ли к нему уборщица и если нет, то сколько времени пройдет до тех пор, пока обнаружат тело. Он даже не знал, чего ему хотелось: чтобы поскорее обнаружили тело или нет.
У его изголовья зазвонил телефон. Это была Эффи Томсон, которая звонила из бюро.
– Мистер. Каллаган, – сказала она, – у меня здесь на линии одна дама, которая хочет во что бы то ни стало поговорить с вами. Я не знаю, кто она, а она, видимо, не собирается сказать мне это.
– Случайно, вы не узнали ее голос?
– Я даже не пыталась сделать это!
– Вы девушка редких достоинств, Эффи! Переведите телефон на меня!
Немного спустя другой голос зазвучал в телефонной трубке.
– Здравствуйте, мистер Каллаган!
– Добрый день! Это Ирена у телефона?
– Вы, как всегда, правы!
Тон ее был очень любезен.
– Можно подумать, – сказал он, – что вы сейчас находитесь в лучшем настроении, чем вчера вечером?
– Это точно. Теперь я перестала беспокоиться, потому что надеюсь увидеть вас сегодня.
– И эта уверенность достаточна для перемены настроения?
– Да. Мне пришлось один или два раза поступить с вами нехорошо, я вам не всегда говорила правду…
– Нет? Должен ли я понять это как то, что теперь вы решили говорить мне правду?
– Но… да!
– Правду, всю правду, ничего кроме правды? Это кажется мне хорошим намерением! Что же вы хотите, чтобы я сделал?
– Я в таком положении, что не хочу слишком много разгуливать по Лондону.
– Почему же? Вы боитесь кого-нибудь встретить? Например, вашу сестру?.. Или кого-нибудь еще?
– Не будьте таким злым, мистер Каллаган! Разве мы не можем встретиться сегодня вечером где-нибудь?
– Например, у меня, если вы хотите?
– Охотно, но не рано. В десять часов, хорошо?
– Отлично.
– Следовательно, решено! До свидания, мистер Каллаган, и еще раз благодарю!
Каллаган повесил трубку, немного подождал, потом позвонил Эффи и попросил ее прислать к нему Николса.
Он поставил поднос на пол, вытянулся и, заложив руки за голову, стал рассматривать потолок. Правильно ли он оценил положение? Он еще не был в состоянии сказать это. Но при всех обстоятельствах в течение ближайших двенадцати часов в деле Денис должны произойти интересные вещи.
Вошел Николс.
– Нет ли у тебя стаканчика виски? – поинтересовался он.
– Есть, – ответил Каллаган. – Но когда-нибудь ты убьешь себя этой привычкой с утра накачиваться алкоголем.
– И ты можешь говорить об этом! – закричал Николс. – Я помню время, – когда ты сам заправлялся до завтрака!
Он прошел в гостиную и вернулся оттуда с бутылкой и двумя стаканами, наполнил их, один протянул Каллагану и, выпив свой, проговорил:
– Это дело Денис протекает неплохо, а? Во всяком случае, происходят странные вещи.
– Они, может быть, окончатся еще более странно, – сказал Каллаган.
– Я все задаю себе вопрос, – сказал Николс, – кто мог ухлопать Сирака?.. Я не опечален, но мне хочется знать, кто это сделал. Это не наша клиентка, случайно?
– Это не исключается. Я обнаружил там весьма интересную вещь.
– А?
Николс устроился в кресле и закурил сигарету. Каллаган продолжал:
– В какой-то момент, который я не могу установить, миссис Денис написала письмо, в котором говорилось, что она чувствовала бы себя более уверенной, разрывая со своим мужем, если бы «корона» была в ее владении. Это письмо находилось в руке, или вернее, под рукой Сирака.
– Может быть, кто-нибудь специально подложил его туда!
– Вполне возможно!
Николс продолжал:
– Видишь ли, мне кажется, что в конце концов мы не будем точно знать, кто же взял «корону». По ходу действия мы встречаемся с людьми, которые хотели ее взять, которые ее взяли, которые положили ее обратно, которые снова взяли ее и так далее и тому подобное. Мне все это кажется диким!
– Ты, возможно, и не ошибаешься!
Каллаган открыл маленький ящик, стоявший на столике у изголовья кровати, достал сигарету, закурил ее и продолжал:
– С другой стороны, если миссис Денис могла начать дело о разводе против своего мужа, то только потому, что она получила анонимное письмо, информирующее ее о том, что ее муж пробыл несколько дней в Лалехеме в обществе одной блондинки и к тому же некрасивой.
– Возможно, с Жульеттой Лонгис?
– Возможно. Но не самое интересное. Самое интересное заключается в том, что это анонимное письмо написал Сирак!
– Вот это другое дело! – воскликнул Николс. – Что все это может означать?
– Я не знаю, – ответил Каллаган. – Во всяком случае, я видел письмо и образчик почерка Сирака. В этом нет никакого сомнения.
– Я сдаюсь, – сказал Николс. – В этой истории я ничего не понимаю.
– Я в том же положении, но в один прекрасный день я все же пойму все!
Николс снова наполнил стаканы.
– Кстати, – спросил он, – эту Лонгис, ты ее видел?
– Этой ночью, – ответил Каллаган. – Она некрасива, но она очаровательна. Даже обольстительна. В ней что-то есть! Ты понимаешь, что я хочу этим сказать?
– Спрашиваешь! Я вспоминаю об одной курочке, которая у меня была в Оклахоме…
– Если не возражаешь, мы поговорим о ней в другой раз. Я не кончил говорить о Жульетте Лонгис. Мы поговорили с ней, и я нашел ее очень умной. Я дал ей понять, что публикация, появившаяся в связи с кражей «короны», натолкнет многих людей на вопрос, кто была та дама, которая находилась вместе с мистером Денисом в Лалехеме, и что ей лучше держать рот на замке.
– Все намеки, а я думаю о Сираке. В конце концов, может это Жульетта его пристукнула? Она ведь могла.
– Мажет быть. Чтобы утверждать это, надо точно знать, когда он был убит…
И с улыбкой добавил:
– У меня впечатление, что будет очень трудно установить час его смерти. В особенности, если полиция до сих пор Не оповещена.
– Ты думаешь, что ей еще неизвестно?
– Я сомневаюсь. Он был из тех типов, которые вставали в полдень, и ты видел, в каком беспорядке находится его квартира. Следовательно, у него не было постоянной уборщицы, а если и была, то она приходила к нему не раньше полудня.