Она была маленького роста, но очень красива, с рыжими волосами, отлично оттеняющими ее нежную кожу. Ее костюм – черная юбка и кремовая шелковая блузка – выглядели, как форменная одежда.
Зазвонил телефон. Она с неприязнью посмотрела на него, потом подошла и сняла трубку. Она узнала голос Уикки, ночного сторожа с Беркли-сквера, где у Каллагана были бюро и квартира.
– Прошу прощения, что побеспокоил вас, мисс Томсон, но ваш телефон, который вы мне поручили перед уходом, звонит без перерыва!
– Это опять миссис Денис?
– Опять она. Можно подумать, что ее что-то сильно беспокоит и она упорно хочет повидать мистера Каллагана.
– Я попробую с ним связаться отсюда. В следующий раз, когда она позвонит, вы ей скажите, что я у себя дома и постараюсь связаться с мистером Каллаганом. Если мне это удастся, я ей позвоню.
– Слушаю, мисс Томсон. Да, есть еще другое дело. Сразу же после вашего ухода из банка принесли конверт с надписью «неотложное».
– Спасибо, Уикки. Не откроете ли вы конверт и не прочтете ли мне его содержание?
– Конечно, мисс Томсон. Не отходите от телефона. – Через несколько секунд голос Уикки снова раздался в телефонной трубке.
– Вот содержание, мисс Томсон: «Дирекция выражает свое почтение мистеру Каллагану и с сожалением информирует, что чек на четыре тысячи долларов, представленный им сорок восемь часов назад для перевода его на текущий счет, был возвращен с пометкой «возвращен выдавшему»».
– Спасибо, Уикки.
Улыбаясь, но с гневным огоньком в глазах, она добавила:
Теперь, может быть, они все же удостоят меня ответом. Спокойной ночи, Уикки!
Несколько секунд она молча смотрела на аппарат.
– Мой долг, – пробормотала она, – немедленно протелефонировать им, но я этого не сделаю: Прежде всего я выпью две чашки чаю, выкурю две сигареты и приму горячую ванну. Потом кто-нибудь из двух, может быть, и подойдет к телефону.
Дождь перестал. Между тучами проглядывало чистое небо.
– Вы знаете, Сюзанна, у меня сильно развито чувство прекрасного.
– Что это значит?
– Боже мой, ну, например, когда я думаю о вас.
В доме вновь послышался звонок телефона.
– Нужно, – сказала Сюзанна, – ответить на этот призыв и достаточно быстро, так что будет лучше, если я пойду… Это даст вам новую возможность полюбоваться моей походкой.
– Идите, красотка! Упражнения вам будут полезны.
Она встала, быстро пересекла столовую и прихожую, направляясь в бюро, где находился телефонный аппарат.
– Подождите у телефона, – сказала барышня междугородной станции, – вас вызывает Лондон.
Немного спустя в трубке – зазвучал раздраженный голое Эффи Томсон.
– Это отель «Звезда и полумесяц?» Могу я говорить с мистером Каллаганом или с мистером Николсом, или они все еще нездоровы?
– С вами говорит, – ответила Сюзанна, – мисс Меландер, дочь владелицы отеля. Это мисс Томсон? Я имею удовольствие с ней разговаривать?
– Безусловно.
– Мне столько говорили о вас, что теперь, когда я узнала ваш голос, кстати, очень мелодичный, мне кажется, что я хорошо знаю вас.
– Благодарю, вы очень любезны, но, простите за нескромный вопрос, почему я вас интересую? Это мистер Николс говорил вам обо мне?
– Да. Он очень мил, не так ли?
– Очень. Иногда даже слишком! А мистер Каллаган вас не интересует? Это не им объясняется ваше любопытство?
– Я надеюсь, мисс Томсон, что я ничего не сказала такого, что может быть вам неприятно. Все находящиеся здесь считают мистера Каллагана очаровательным человеком.
– У вас, вероятно, есть основания так говорить. Как вы думаете, мистер Каллаган или мистер Николс могут подойти к телефону?
– Я думаю, что это мало вероятно. Они находятся в отпуске и не хотят подходить к телефону, особенно мистер Каллаган, который нездоров.
– Вы хотите сказать, что он пьян?
Осторожная Сюзанна, ответила, что он, может быть, и выпил немного лишнего.
Эффи спросила про Николса. – Мистер Николс чувствует себя отлично. Мы с ним разговаривали, когда вы позвонили.
– Я желаю вам много удовольствий! Во всяком случае, начиная с пяти часов я безрезультатно пыталась соединиться с «Звездой и полумесяцем». Я буду вам очень признательна, если вы скажете мистеру Николсу, который информирует мистера Каллагана, в чем и заключаются его основные обязанности, что чек на четыре тысячи долларов, который он два дня назад представил в банк, вернули с надписью: «Возвращен выдавшему».
– Мой бог! Я бегу известить об этом мистера Николса. Это ужасно, не так ли?
– Я подожду у телефона… и это совсем не так ужасно, мисс Меландер! Можете не беспокоиться об оплате. Что бы ни произошло, мистер Каллаган найдет возможность заплатить вам.
Сюзанна рассмеялась.
– Ваша идея мнестрашно понравилась, мисс Томсон, и я очень огорчена тем, что вы чувствуете себя заброшенной. Подождите у телефона, хорошо?
Николс стоял на нижней ступеньке лестницы веранды и бросал камешки в большую жабу – жительницу бассейна с ненюфарами.
– Вот бестия, – сказал он Сюзанне, спускавшейся к нему, – она, как я: ничто ее не беспокоит. Я уверен, что попал в нее, а она продолжает игнорировать меня.
– Мисс Томсон у телефона, – сообщила Сюзанна. – У нее очень сердитый голос. Она просила меня передать вам, что чек на четыре тысячи долларов, два дня назад представленный в банк для оплаты, вернулся с надписью: «Возвращен выдавшему».
Николс бросил сигарету в воду.
– Это меняет дело! Останьтесь здесь, Сюзанна! У меня впечатление, что будет потеха!
Взлетев на лестницу, он исчез в доме. Сюзанна уселась на последней ступеньке и стала бросать камешки в жабу. У жабы была смешная морда, не без сходства с Николсом.
Она думала о Николсе и… о Каллагане, Особенно о Каллагане. Мистер Каллаган ей очень нравился. В нем чувствовалась порода. Его манера целовать вас с рассеянным видом, как будто он думал о чем-то другом… А может быть, так и было!.. Это предположение ее огорчило. Она решила задать об этом вопрос Каллагану при первой оказии.
Во всяком случае, было очень приятно видеть их в отеле – мистера Николса и мистера Каллагана. Они принесли с собой «приключения». И немного тайны, Мистер Николс рассказывал совершенно невозможные истории о своих победах. Мистер Каллаган говорил мало. Но в голове у него было множество идей.
Сюзанна вздохнула. Ей хотелось бы быть мисс Томсон и работать на агентство Каллагана. Вероятно, это была бы очень приятная жизнь. Она вздохнула еще сильней.
В это время Николс в бюро отеля взял телефонную трубку.
– Хэлло! Великолепная! Что там стряслось в вашем секторе?
Эффи Томсон ответила ледяным голосом:
– Мистер Николс? Я благодарю вас за столь быстрый приход! Это действительно очень мило с вашей стороны!
– Вы знаете, что для вас я сделаю все, что угодно!.. Это, вероятно, шутка, эта история с чеком?
– Вы оповестили мистера Каллагана?
– Думается, парень в настоящее время совершенно недоступен. Он с трудом выходит из состояния отличного беспамятства, которое надолго запомнит… и мне кажется, когда он узнает об этом, будет большой шум!
– Напомните мистеру Каллагану, что обычно я покидаю бюро в шесть часов. Вы должны были отсутствовать четыре дня, а прошло три недели. И почти каждый вечер я уходила около девяти часов.
– Вы восхитительны, беби. Великолепно, что может сделать девушка, когда она так относится к своему патрону… Я знал одну мышку в Арканзасе…
– Она меня не интересует. Я хочу вам заметить, что я неравнодушна к своему патрону, так что вам незачем говорить об этом, и прошу не называть меня беби, мне это не нравится. Я не люблю этого!
Николс вздохнул:
– Это утверждено… беби!
На линии послышался крик возмущения. Николс радостно ухмыльнулся.
– Когда мистер Каллаган будет в состоянии понять вас, – продолжала Эффи, – вы можете ему сказать, что миссис Денис старалась соединиться с ним весь день и вечер. Ей нужен совет, и она утверждает, что дело очень неотложное.
Без шуток?
После минутного раздумья Николс прибавил:
– После этой истории с чеком, может, будет лучше, если мы немного поработаем. Эта особа, Денис, вы знаете о ней что-нибудь?
– Ничего, кроме того, что ей необходимо увидеть мистера Каллагана и того, что она заплатит столько, сколько он захочет. Она сказала, что готова встретиться с мистером Каллаганом в любом месте, У меня впечатление, что она чего-то боится.
– На кого она похожа?
– Если вы говорите об ее голосе, то он не лишен приятности. Если остальное соответствует, то мистеру Каллагану будет приятно…
– Отлично, – заявил Николс. Потом, подумав, продолжал:
– Мне кажется, моя маленькая Эффи, что Слим будет достаточно тяжел. Он находится в Странном состоянии: он переворачивает все в доме вверх ногами, целует дочек владелицы и корчит из себя дурака. Вы себе представляете все это?
– О! Очень хорошо!
– Тогда вот что мы сделаем. Когда эта дама, Денис, снова позвонит, вы предложите ей прийти в бюро и посмотрите на нее. Если она покажется вам подходящей, вы пошлете ее сюда. Если у нее нет машины, позвоните Хилу и скажите ему, чтобы он при…
– У нее есть автомобиль. Она мне об этом говорила.
– Отлично. Значит, если вы найдете возможным, то пришлите ее сюда, а меня предупредите об ее приезде.
– Решено… Но, между нами, вы немного рискуете.
– Не пугайте меня, красотка! Вы заставляете меня вспоминать одну даму из Сан-Луис-Потоси.
Короткие гудки известили Николса, что Эффи повесила трубку.
Он тоже повесил трубку, посмотрел на телефонный аппарат, потом пересек вестибюль и стал подниматься по лестнице, ведущей наверх.
Каллаган лежал на постели. На нем были надеты только пижамные брюки из серого шелка с цветами черных лилий. Голова его лежала на подушке, и дыхание с шумом вырывалось из груди.
У него было длинное лицо под шапкой каштановых волос, линия его подбородка вдохновила бы портретиста. Нос был тонок, с нервными ноздрями. У него были широкие плечи и мускулистый торс.