– Ведь он сумасшедший, правда?
– Разве Даниель был такого мнения?
– По-моему, да. Но он в этом сомневался.
– А что он сообщил вам позавчера вечером в «Попугае»?
Когда Морис сказал ей название ресторана, она съежилась.
– Неужели вы встречались с ним после этого? – спросила она. – Где? Когда?
Морис предпочел промолчать. Ему хотелось сначала услышать из ее уст описание событий, изложенных в рукописи, и получить доказательство того, что они действительно имели место, а не были плодом фантазии Даниеля.
– Сперва вы расскажите мне об этом вечере, – попросил он.
– Если вам непременно нужно…
– Прежде всего меня интересует ваша беседа. Если я правильно информирован, Даниель впервые произнес имя Дюпона за десертом, не так ли?
– Да. Я еще подумала, что он ревнует, но ошиблась. И потом… Сейчас я, конечно, жалею, но тогда меня рассмешили его опасения.
Как только Валери приступила к рассказу, фразы начали складываться сами собой. Ее изложение совпадало с версией Даниеля по всем пунктам.
– После ужина он зашел ко мне – Она говорила об их связи спокойно и без ложного стыда. – Мы познакомились около года назад на вечеринке, организованной рекламным агентством, в котором я работаю.
Вытянув ноги вперед на своём низком сиденье, Морис казался вдвое длинней, чем был. Он вдруг поймал себя на том, что стал воображать Валери совсем другою. Он представил, как она раздевается, собираясь улечься на кушетке. Кровь прилила к его лицу, и он побыстрее отвел глаза в сторону. Смущение, досада и стыд были реакцией на его эротическое видение. Сила вскипевшего чувства испугала Лателя. Он встал и начал расхаживать по комнате.
– Вы любили его? – спросил он с агрессивностью, непонятной даже ему самому.
– Мне хотелось обладать им, – ответила Валери.
«Значит, не любила», – подумал он с радостью. А затем сообразил, что и в этом пункте обе версии – ее и Даниеля – совпадают. Даниель написал, что они скорее были любящими товарищами, нежели страстными любовниками.
– Итак, попытаемся обобщить, – сказал Морис, желая выделить важнейшие обстоятельства. – Позавчера к Даниелю явился Дюпон, в тот же день Даниель с вами ужинал и потом провел здесь ночь. После вчерашнего звонка из вашей квартиры он послал мне текст и был убит. Сегодня я получил фрагмент рукописи, а уборщица нашла труп Даниеля. И вот – я у вас. – Он пожал плечами и добавил: – Но вы знаете не больше моего. А полиция еще меньше.
Нетвердыми шагами Валери подошла к окну и задернула гардины.
– Почему же полиции известно меньше нашего? – спросила она.
– Я не сообщил им, как вас зовут: боялся, что вам это не понравится.
Она поблагодарила его улыбкой и открыла чемоданчик, лежавший на кушетке. Под желтым альбомом эскизов обнаружилось множество всяких предметов. Она извлекла из кучи пачку сигарет.
– Так или иначе завтра утром я отправлюсь в полицию, – заявила она. – Но сначала мне необходимо кое-что вспомнить. Сегодня вечером не пойду, поскольку… – Она нервным движением схватила зажигалку, отделанную крокодиловой кожей, и закурила сигарету. – …Поскольку я боюсь.
– Вы боитесь Дюпона?
– Нет, все случившееся меня перепугало. Если этот парень сумасшедший, он может найти себе еще какую-то жертву. Даниель советовал мне на всякий случай быть осторожной.
Она стряхнула пепел с сигареты в хрустальную пепельницу и, видимо, вспомнив, что не угостила своего посетителя, торопливо протянула ему пачку.
– Нет, спасибо.
Морис не переносил виргинский табак.
– Что же вам предложить? Портвейн, виски? – спросила девушка.
– Ничего, благодарю.
Валери старательно пыталась выполнить обязанности радушной хозяйки, но явно была не в своей тарелке. На смену возбуждению пришла депрессия. Она буквально на глазах обессилела.
– Пойду выпью воды, – сказала Валери, встала и отправилась на кухню.
Морис кивнул. На такой счастливый случай он даже не мог надеяться. Едва она вышла, он схватил альбом и начал его перелистывать. В нем были одни рисунки. Некоторые незаконченные, другие – выполненные до мельчайших деталей.
– Вот! – прозвучал триумфальный возглас.
Мужская голова с характерной лысиной, без сомнения, изображала Оноре Дюпона.
Глава 5
Морис занимал то же место, где тридцать шесть часов назад сидел его друг. У Лателя не было оснований щадить Валери.
– Вы знаете его? – резко спросил он и сунул ей под нос лист бумаги.
– Это мой альбом, – удивленно проговорила она.
– Да. Что это за рисунок?
– Рисунок? – непонимающе повторила она. Но потом до нее дошло, что он имел в виду, и она возбужденно добавила: – Не собираетесь ли вы утверждать, что?..
– Сначала ответьте на мой вопрос. Кто это?
– Какой-то парень, следовавший за мной по улице.
– Когда это было?
– Восемь дней назад. Я отлично все помню. Он сопровождал меня до самого дома.
– И вы не испугались?
– Нет. В конце концов, меня часто кто-нибудь преследует. Такое случается с женщинами.
«Но только с очаровательными», – мысленно добавил Морис.
– И вообще он вел себя очень корректно: шел в отдалении и не пытался заговорить Чтобы отделаться от него, я даже решила по дороге выпить чаю. Он в это время бродил возле кафе. Я не придала этому особого значения.
– Но все же вы его нарисовали.
– Просто у него была необычная внешность. Я постоянно рисую незнакомых людей. Если мне бросается в глаза что-то нестандартное, я тотчас это фиксирую, совсем неважно, где и когда.
Она указала на ухмыляющуюся, круглую как луна физиономию, изображенную на одном листе с Дюпоном.
– Вот, например, хозяин кафе, в котором я пила чай. Облик человека, на мой взгляд, интереснейший сюжет.
Даниель правильно оценил: Валери была исключительно талантлива. Ее искусство поражало своим изумительным реализмом. Когда она заговорила с Морисом о живописи, глаза ее заблестели, а теперь снова потускнели.
– Но ответьте мне, пожалуйста, кто это?
Морис вздрогнул, почувствовав прикосновение ее теплой ладони.
– Вероятней всего, Оноре Дюпон.
Она отдернула руку.
– Так вы знаете его?
– Нет, но мне известно, что Даниель обнаружил его изображение среди прочих ваших рисунков.
– Почему он не сказал об этом мне?
– Вероятно, случая не представилось.
Она кивнула.
– Видимо, он доверял вам больше, чем мне. – И затем с беспокойством добавила: – Он говорил, что мне грозит опасность?
– По-моему, вам нечего беспокоиться.
– Но восемь дней назад Дюпон все же интересовался мной.
– Вероятно, он только хотел пополнить свои сведения о Даниеле. И совершенно неожиданно попал в беду, столкнувшись с таким редким человеком, как вы. Портрет грозит Дюпону тяжелыми последствиями.
Испытующе посмотрев на свою работу, Валери вырвала лист из альбома.
– Вы думаете, это пригодится полиции? – спросила она.
– Комиссар Фушероль будет счастлив. Получить портрет убийцы почти так же важно, как узнать его имя.
Незаметным образом Валери и Морис стали чувствовать себя друзьями. Как-то само получилось, что они решили на следующий день вместе дойти на набережную Орфевр.
– Я заеду за вами, – сказал Морис.
Валери так доверчиво глядела на него, что Морису захотелось рассказать ей все. «Иначе совесть меня замучает», – подумал он. Но должен ли он сообщать о рукописи Даниеля, прежде чем она попадет в полицию? Пока он не смог этого решить и закурил сигарету.
Кто-то постучался в дверь. Тихие удары походили на условный знак.
– Это консьержка: она не звонит, – пояснила Валери и пошла открывать.
На пороге возникла симпатичная брюнетка.
– Вам пришло срочное письмо, мадемуазель Жубелин.
Валери взяла послание, не проявив к нему особого интереса. Ее мысли были заняты другим.
– Спасибо, мадам Барбье, – сказала она. – Не могли бы вы зайти на минутку?
Брюнетка прошествовала в комнату. По ее глазам Морис понял, что она посчитала его за нового друга Валери.
– Вчера я вас спрашивала, – продолжала Валери, – не живет ли в нашем доме мужчина по фамилии Дюпон.
– Да, и я ответила вам, что здесь таких нет, – Верно, но теперь взгляните, пожалуйста, на этот рисунок.
Мадам Барбье внимательно посмотрела на эскиз.
– Нет, – ответила она, – этого господина я у нас не видела.
– А где-нибудь еще? – спросил Морис.
– Да нигде. Я вообще его не встречала. – Хорошо ухоженным пальцем консьержка ткнула в портрет, – Такого человека нелегко забыть.
Затем она повернулась и вышла.
Погруженная в размышления, Валери смотрела прямо перед собой с альбомом в одной руке и письмом в другой.
Лишь бы поддержать разговор, Морис заметил:
– Хорошая была идея – показать эскиз консьержке. Вот если бы она узнала Дюпона! Однако я не хочу вас больше задерживать. Читайте спокойно ваше письмо.
Он тактично отвернулся, взял с кушетки свое пальто и надел его. Валери углубилась в послание так, что забыла о Морисе. Чтение продолжалось не более минуты.
«Вероятно, кто-то прислал соболезнование», – подумал Морис.
Теперь он уже решил подождать с рассказом о рукописи. Для этого еще завтра будет время.
Он откашлялся, и девушка взглянула на него.
– Так… ну, я пошел, – сказал он.
Она устало улыбнулась. Ему ужасно не хотелось с ней расставаться.
– Что вы собираетесь сейчас делать? – спросил он.
Она так пожала плечами, что он почувствовал, насколько ей необходимо остаться одной, и потому сказал:
– Все, до свидания, мадемуазель.
Ладошка, которая еще недавно была такой теплой, а теперь холодная как лед, очутилась в его руке.
– До свидания, месье Латель.
– Я позвоню завтра утром.
Он бы обрадовался, задержи она его: ему было приятно находиться в ее обществе. Неохотно подошел он к двери и уже взялся за ручку, как вдруг Валери схватила его за локоть.
– Ах, прошу вас… – тихо проговорила она.