– Это был Дюпон?
– Надо думать. Но ведь мы раздобыли номер его машины и сумеем выяснить его подлинное имя.
– Мы позвоним комиссару, да? – промолвила Валери.
Морис промолчал. Ему не хотелось объяснять, что он мало доверяет Фушеролю и предпочитает придерживаться собственных радикальных методов.
– Я знаю еще кое-кого из управления полиции, – наконец проговорил Морис. – Ему я, пожалуй, позвоню.
Он сразу застал своего знакомого и передал свою просьбу.
– Пара пустяков, – заявил тот. – Сегодня я уже не сумею добраться до картотеки, но завтра прямо с утра проверю.
– Завтра… завтра… – огорченно бормотала Валери, утешаясь шоколадным тортом.
– Конечно. Ну а Фушероль… его просто нет сейчас в кабинете, – заметил Морис. – Вы не хотите поехать ко мне?
Валери показала на толстую цепочку для входной двери.
С ней мне никто не страшен.
Только ни в коем случае никому не открывайте, – попросил он.
Валери пообещала, и Морис удалился. Причем с большим сожалением. На улице машин еще прибавилось.
Около часа потратил он, чтобы добраться до предместья Сен-Мартин. По дороге Морис заехал в табачную лавку купить сигареты – в последние дни он курил больше обычного – и позвонил оттуда Изабели.
– Не жди меня к ужину, – предупредил он. – Я приеду поздно.
– Так я и подумала. – И язвительным тоном она добавила: – Ты, конечно, у своей Валери.
– Моя Валери, как ты любишь ее называть, уже дома, а я на пути в противоположный конец города, у меня там дела…
Через добрых полчаса он дотащился до Больших бульваров. Отыскав стоянку для машины, дальше он пошел пешком. В предместье Сен-Мартин жизнь кипела вовсю. Начался неприятный моросящий дождь. Прохожие заспешили. Сквозь закрытые окна переполненного кафе просматривались расплывчатые силуэты посетителей. В сумеречном свете казалось, что они сидят в аквариуме.
Чем ближе подходил Морис к дому № 93, тем больше сомневался в целесообразности своего предприятия. Либо Пьер Кулонж неповинен и сможет объяснить загадку в двух словах (бывают такие случаи, подобные убийству в запертой комнате, где применяется самый простой трюк), либо он признается в плагиате и объяснит, как Это произошло.
А если Кулонж и был Дюпоном? Если они оба одно и то же лицо? Морис остановился посреди тротуара, не обращая внимания на толкавших его прохожих.
Почти невероятным казалось предположение, что убийца был столь неосмотрительным. Правда, от сумасшедшего всего можно ожидать. Ведь каждый помнил опасного преступника, который год назад сам себе Дал прозвище «Душитель». Многие газеты получали от него письма. К примеру, он был похож на Дюпона, и последний подсознательно приучил себя к мысли о преступной стезе. Теперь рассуждения Мориса перешли в область криминалистики.
Погруженный в раздумья, он медленно продолжал свой путь. Может, в доме № 93 предместья Сен-Мартин не окажется никакого Пьера Кулонжа.
Он прошел через полуоткрытую калитку ворот в мрачный, неровно замощенный двор. Кусок волнистого картона закрывал разбитое окно комнаты консьержки. Громоподобный звук телевизора перекрывал крики грудного ребенка.
«Сначала спрошу», – подумал Морис и постучал по раме.
Дверь открылась. Кругленькая женщина лет пятидесяти появилась на Пороге и дружелюбно произнесла:
– Что вы желаете?
– Месье Пьер Кулонж здесь живет?
– Да, но он еще не вернулся.
Морис достал из кармана монету, чтобы сделать женщину разговорчивее.
– Вы разрешите мне…
Движением подбородка он указал на ее комнату.
– Подождать у меня? – закончила она фразу. – Пожалуйста. – И отступила, давая ему дорогу.
У нее была пышная, но хорошо сохранившаяся фигура. В уголках очень живых маленьких глаз при улыбке появлялись морщины, а волосы с проседью были связаны узлом на затылке. На ней был дешевый, но чистый пестрый рабочий фартук и серая вязаная кофточка. В комнате оказалось тоже необычайно чисто.
– Он часто приходит домой поздно? – спросил Морис, чтобы поддержать разговор.
Когда как.
– Я слышал, что он писатель…
– Во всяком случае пишет постоянно и даже переутомляется. А это для здоровья вредно.
– Он любит свою писательскую работу? – продолжал Морис.
– Ну, если бы он занимался только ею…
Внезапно распахнулась стеклянная дверь, и в комнату вошел высокий крепкий молодой человек лет двадцати пяти – тридцати.
– Добрый день, тетя! – начал он звонким голосом, но, заметив Мориса, смутился. Его тонкое лицо, обрамленное густыми каштановыми волосами, плохо гармонировало с мускулистым телом. Во взгляде, читался немой вопрос.
– Господин ожидает тебя, – объяснила консьержка. – Увидев, что Морис растерялся, она добавила, обращаясь к нему: – Вы хотели поговорить с моим племянником?
– Конечно, если он Пьер Кулонж.
– Да, это я, – подтвердил молодой человек и снял плащ. – Мадам Брионне – моя тетя.
– Я лектор при издательстве Фонтевро. – Морис решил не открывать своих карт. – Сегодня после обеда я читал вашу рукопись.
– Мою рукопись? Какую именно?
– «Жертву».
Молодой человек смотрел на него непонимающе.
– Читали сегодня «Жертву» у Фонтевро?
– Да. Ведь вы ее туда прислали.
– Нет, это сделала я, – призналась мадам Брионне с дружеской улыбкой.
– Как? Что ты натворила?!
– Я отправила ее вчера после обеда.
– Не спросив меня? Ты с ума сошла!
– Но я… я не со зла, просто хотела доставить тебе удовольствие.
– Да это безумие! – Кулонж страшно разозлился. – И что тебе взбрело в голову? Так не следовало поступать. Ты только скомпрометировала меня.
Его тетка готова была заплакать. Она повернулась к Морису.
– Он бы сам не решился.
Кулонж тоже обратился к посетителю как к посреднику:
– Войдите в мое положение. Как бы вы отреагировали, если бы написали роман, а кто-нибудь, не спросив вас, послал его в издательство?
– Разве вы имеете особую причину не предлагать свое произведение Фонтевро? – удивился Морис.
Кулонж пожал плечами и вынул из кармана пачку сигарет. Морис заметил, что он слегка успокоился.
– Так вы уже прочитали «Жертву»… – начал Кулонж.
Внезапно он показался Морису очень юным. Теперь перед Морисом стоял робкий высокий парень, со страхом ожидающий приговора.
– Как она вам?
– Это превосходный криминальный роман.
– Превосходный криминальный роман, – повторил молодой человек, будто не веря своим ушам. – И вы полагаете, что его можно напечатать?
– После небольшой обработки наверняка.
Кулонж засиял от радости.
– Тетушка, что ты на это скажешь? Мой роман будет издан у Фонтевро.
Сложив руки, с выражением восторга на лице, мадам Брионне выслушала эту новость. Мориса все это чуть не сбило с толку. Он решил рубить сплеча.
– К сожалению, имеется одно препятствие, – заявил он, – Этот роман принадлежит Даниелю Морэ.
В мгновение ока Кулонж помрачнел.
– Но ведь Морэ-то умер, – возразила мадам Брионне. – Тут уже ничего не поделаешь.
– Именно потому, что он умер, я и пришел сюда, – пояснил Морис. – Вы не улавливаете связи?
Глава 9
В тягостном молчании племянник и тетка уставились на Лателя.
– Неужели вы действительно поверили, – продолжал Морис, – будто я притащился сюда только для того, чтобы сообщить вам свое мнение о романе?
– Ничего подобного я не думал, – ответил Кулонж. – Или вы считаете меня за круглого дурака? – Он повернулся к мадам Брионне. Гнев его улегся. – Ну вот, неудача. Правда, у Фонтевро так и должно было произойти.
Тетка расплакалась. Он успокаивающе похлопал ее по плечу.
– Не переживай, все не так уж плохо.
Удивленному Морису показалось, что совесть Кулонжа не мучила. Морис начал догадываться об истинном положении вещей.
– Так и должно быть, – с горечью повторил Кулонж. – Если постоянно пишешь для других, то, естественно, мечтаешь когда-нибудь увидеть книгу под своим собственным именем.
– Это вы написали «Жертву» для Морэ?
– Конечно. И если бы вы этого не знали, вас бы, вероятно, здесь не было, – ответил Кулонж и с иронией добавил: – Лебединая песня Даниеля Морэ! Даровая находка для издательства. Нет лучшей рекламы, чем хорошее убийство.
«Ага, – подумал Морис, – Кулонж, видимо, решил, что я стану уговаривать его остаться в последний раз анонимным автором, как всегда было до сих пор». Значит, на Даниеля работал «писатель-призрак». Великий Даниель Морэ не сам сочинял свои удачные романы. Морис всегда презирал подобные махинации и не мог простить такого Даниелю. Он устыдился за него, и разочаровался. Их дружба, оказывается, была построена на совершенно фальшивых предпосылках.
– Когда я услышала по радио, что месье Морэ умер, – объяснила мадам Брионне племяннику, – то сказала себе, что теперь он уже не сможет воспользоваться твоей книгой. Я решила, что наступил благоприятный момент и тебе попытать счастья. Взяли из твоей комнаты рукопись, написала под заголовком твое имя и отправила в издательство.
Подробности подтверждались. Мадам Брионне, похоже, говорила правду. Морис огорчился. Он приехал разоблачить Кулонжа как обманщика, а взамен встретил жертву грязных махинаций.
– Вы можете это доказать?
– Что? – не понял Кулонж.
– То, что именно вы автор «Жертвы».
– Конечно. У меня наверху припрятан черновик рукописи.
Кулонж только теперь заметил, что не все так, как ему показалось сначала.
– Но вы бы не пришли сюда, если бы не знали обо мне, – произнес он задумчиво.
– Я не был уверен, – ответил Морис. – Вы неправильно поняли меня. Если «Жертву» действительно написали вы, она должна выйти под вашим именем.
Теперь Кулонж совсем растерялся.
– Кто вы, собственно говоря?
– Друг Даниеля Морэ. Он изложил мне фабулу этого романа за несколько дней до смерти. Мое имя Морис Латель.
– Латель… критик и писатель?
– Да.
– Я всегда читаю ваши заметки в «Париж стоп», и у меня собраны все ваши произведения. Я крайне польщен, правда – это для меня большая честь…