окупать, так они вдвоём этот костюм и купят. Он померяет, она оценит. И с костюмом домой придут.
А я дура. Мы пошли мужу костюм покупать. Вернулись домой с платьем для меня, кофтой и сапогами. И ему майку купили и носовой платок. И оба довольны.
Мы с ним в гости к начальнику идём. Собрал он сотрудников своих с жёнами на день рождения. Сидим. Умные жёны умные разговоры ведут.
А я, дура, затянула начальника в ванную комнату и по глупости говорю ему:
– Вот вы секретарше своей за год два раза зарплату повысили, а мужу моему – ни разу.
Он молчит.
Я говорю:
– Конечно, мой муж с вашей секретаршей не сравнится, он так работать не может.
Начальник говорит:
– В каком смысле?
– Ну, – говорю, – муж мой, он же не может вам дать то, что ваша секретарша вам даёт.
Он пятнами пошёл:
– Что вы имеете в виду?
Я говорю:
– Да вы не волнуйтесь. Пока жена не знает, живите спокойно. Но и другим давайте жить.
Он быстро всё смекнул, тут же моему зарплату повысил.
А чего с дуры возьмёшь?
Приворот
Прочитал в газете объявление: «Сексуальный приворот навсегда».
Думаю, неужели можно действительно кого-то приворотить, причём навсегда? Решил попробовать. Долго выбирал из соседей, кого посимпатичнее.
Наташку приворотить, так у неё муж боксер, будешь потом в нокауте со своим приворотом.
Галька – такая страшная, что лучше её отворотить на всю оставшуюся жизнь, чтоб даже не смотрела в мою сторону.
Петра Ивановича – соседа по площадке – он тогда совсем деньги не вернет, которые должен.
В общем, всё сходилось к тому, чтобы приворотить Тамару Ивановну, которая у нас в ДЭЗе работает. Женщина молодая, симпатичная и нужная. Я к ней всё время обращаюсь по всяким коммунальным вопросам.
В общем, сфотографировал я её издали и пошёл к этой ворожее в соседний двор.
Показываю этой гадалке фотку и говорю:
– Вот её мне и надо приворотить.
Она поглядела на фотку и говорит:
– Так это ж наша Тамарка.
– Ну да, – говорю, – а что, нельзя?
– Да можно, – говорит, – только ты честно скажи, ты что, действительно без неё жить не можешь?
– Конечно, не могу, она мне слесарей присылает водопровод чинить, мусоропровод прочищать, как же без неё жить.
– Ладно, – говорит эта ворожея, – сам напросился.
Зажгла свечи, на фотку поплевала, куриной лапкой помазала, золой посыпала. Яйцо мне по лбу покатала, взяла с меня сто долларов и говорит:
– Всё, иди. Считай, что она твоя на всю оставшуюся жизнь.
На следующий день иду по двору, навстречу она, Тамара Ивановна.
– Здравствуйте, – говорю, – уважаемая, – и в глаза ей пристально заглядываю.
– Что, – говорит, – мусоропровод засорился?
– Нет, – говорю.
– А что?
– Ничего, – говорю, а сам глаз с неё не свожу.
– Ладно, – говорит и дальше себе пошла, и даже не подозревает, что она уже моя до конца жизни.
На другой день снова во дворе встречаю, в глаза ей заглядываю, она тоже на меня смотрит, но уже подозрительно.
– Что, случилось чего?
Я говорю:
– А может, зайдёте ко мне?
– А что, опять мусоропровод?
– Да нет.
– Водопровод?
– Да нет, так, – говорю, – может, посмотрите, как я живу.
Она плечами пожала, но пошла со мной.
Я про себя думаю: «Надо же, скрытная какая, ведь обо мне одном думает, а вида не подает».
Пришли, она мусоропровод осмотрела – не засоренный. В квартиру зашли, она ванную оглядела, кухню, даже газ понюхала.
Я говорю:
– Может, чайку попьём?
Сели пить чай.
Я ей между делом говорю:
– А вы, случайно, никаких чувств не испытываете?
Она говорит:
– Каких ещё чувств? Если вы на совесть намекаете, так она у меня чиста: мусоропровод прочищен, сантехника в порядке, даже газом не пахнет. Может, тараканы есть?
Я говорю:
– Да нет, я не о том. Может, – говорю, – у вас какие чувства в последнее время появились? Может, привязанность какая?
– Какая ещё привязанность?
Я говорю:
– Ну, вы на меня посмотрите. Как я сегодня выгляжу? Красавец, да?
Она минуты две на меня глядела, потом говорит:
– Вы на себя в зеркало сегодня смотрели?
– Смотрел.
– А чего тогда спрашиваете?
– Нет, – говорю, – может, вы чего-то испытываете, а сказать стесняетесь?
– Чего мне стесняться? Воду горячую будем испытывать, так это через месяц, отключать водопровод будем. Объявление заранее повесим.
Я говорю:
– Да я не об этом. Ну, я даже не знаю, может, кому ночевать негде, так можете у меня переночевать.
Она говорит:
– Какой переночевать, сейчас два часа дня.
Я говорю:
– Так ведь и днём можно переночевать.
Она говорит:
– А я-то здесь при чём?
Я говорю:
– Мне казалось, что у вас ко мне какое-то особое чувство.
Она говорит:
– Вы скажите прямо, чего хотите, вам что, ремонт делать пора?
– Да нет, – говорю, – я ремонт в прошлом году делал.
– Газовую плиту поменять?
– Нет, не надо менять.
– А чего хотите-то?
Я говорю:
– Ну, как вам сказать, вы – женщина интересная, вы что думаете, что никому не можете понравиться? Возьмите, к примеру, меня. Мне чего не хватает?
Она говорит:
– Я и не пойму, чего вам не хватает. Дворник во дворе каждый день подметает, уборщица лестницу моет. Что вам ещё нужно?
Я говорю:
– Вы что, совсем меня не любите?
Она кричит:
– Да чего я вам плохого сделала? Чего вы на меня взъелись?
Я говорю:
– Что ж я такой плохой, что меня и полюбить нельзя?
– Да я, – кричит она, – ничего против вас не имею, что вы от меня хотите? Десять лет работаю, ни одного скандала, а вы меня достаёте.
Я говорю:
– Я-то думал, что вы без меня жить не можете.
– А я без вас и не живу. Каждый день весь дом обхожу, где краска облупилась, где мусор завалился, где что не так. Экран вам в подъезде поставили, всю информацию вам сбрасываем, а вам всё не так! Да что ж за люди такие? Вы хорошего отношения не понимаете. К вам чем хуже – тем вы лучше. Все нервы издёргали. Да пропади вы пропадом! Чтоб у вас газ прорвало! Да чтоб у вас мыши завелись. Что за люди!
Я говорю:
– Да, видать, сексуальной зависимостью, как и газом, здесь не пахнет.
А она как хлопнет дверью, и ушла.
А я тут же побежал к гадалке, отобрал сто долларов назад, скандал устроил, куриную лапку вставил в свечу, башку ей пеплом обсыпал. И как говорится, не ходи к гадалкам.
А я и не хожу.
Полночный ковбой из Ярославля
Значит, дружок мой, Валька Петухов, слесарил себе в славном нашем городе Ярославле и ни о чём таком плохом не думал. А думал он о том, чтобы как следует заработать и купить мотоцикл «Ява», – на работе у нас не разживёшься, подработать не дадут. По домам краны чинить тоже не прорвёшься, там своих хануриков хватает. Хотел в кооператив наняться, оказалось, в этих кооперативах пирожки пекут, трубочки крутят. Куда нам, с гаечным ключом.
А тут как раз в газетах стали про проституток писать. Начитался Петухов про этих проституток, по телевизору на них насмотрелся и говорит:
– Раз где-то есть проститутки, значит, должны быть и проституты. Поеду, – говорит, – на промысел. Займусь, пока другие не спохватились.
Ему ребята из бригады говорят:
– Ты на себя в зеркало посмотри, чучело гороховое. Какой из тебя проститут, в сапогах и телогрейке. Кто на тебя позарится?
Он отвечает:
– Не скажи. Тут одну тётку по телевизору показывали. Страшная, как некрашеный танк, а за ночь сто рублей получает. Да я за такие деньги три ночи подряд вкалывать могу. Нет, поеду, может, кого и подцеплю.
Я ему говорю:
– Ясное дело, чего ты там подцепишь. Да только кто ж тебе за это стольник даст? На тебя трояк и то жалко. Да чтоб с тобой за деньги пойти, это вообще надо веру во всё хорошее потерять. Ты сам доплачивать должен, да и то вряд ли найдёшь.
Всей бригадой его уговаривали, а он:
– Нет! – упёрся, и всё. – Какую-нибудь тётку найду богатую, прибарахлюсь и куплю мотоцикл «Ява».
Ребята говорят:
– Ладно, давай, чтоб тебе не позориться, мы все скинемся, купим тебе мотоцикл, потом отдашь.
– Нет, – говорит. – Хочу заработать сам, честным трудом. Вот этими вот мозолистыми руками.
Отступились от него. Хочешь – езжай. Какая на тебя дура найдётся? Через год с ребенком вернёшься, вот и всё.
Вообще-то он так парень, ничего, не страшный. А тут приоделся, джинсы индийские купил, рубашку украинскую с вышивкой и шляпу отхватил с полями, как аэродром. Ну, в общем, вылитый ковбой. Сел в поезд и укатил в Москву.
Весь день по Москве бродил, приглядывался. Искал, где у них здесь лежбище. Хотел попасть в Хаммеровский центр, но не пустили. Спросил у каких-то мужиков в очереди:
– А где здесь у вас, мужики, проститутки роятся?
Ну, мужики тут же слупили с него на бутылку сухаря и посоветовали вечером поехать к гостинице «Националь».
Приехал он и увидел: народу видимо-невидимо. Машины подъезжают и отъезжают, мужики какие-то знакомятся с девицами, спариваются, исчезают. А на Петухова охотниц не находилось. Он уже и левым боком вставал, и правым, и живот выпячивал, и зад отклячивал – никого.
Подошёл какой-то тип, спросил:
– Порошка не надо?
– А от чего? – спросил Петухов.
– От дурости, – сказал тип, плюнул и отошёл.
Где-то к двенадцати Петухов перешёл к активным действиям. Высмотрел себе девицу посимпатичнее, подошёл к ней таким ухарем и говорит:
– Пройтись не желаете?
Девица ему в ответ:
– Желаю, только не с таким чучелом, как ты, придурок.
Петухов как ошпаренный от неё отлетел и долго ещё в себя приходил. Было уже поздно, народ разошёлся. Петухов стоял и думал: «Фиг с ней, с „Явой", хоть бы на велосипед заработать».
Но с велосипедом тоже не получалось. Но тут увидел он, как подъехала машина, из неё вышла женщина лет тридцати пяти, одета прилично. Петухов набрался смелости и подошёл к ней, насвистывая позывные радиостанции «Маяк». Женщина глянула на него, поморщилась и спросила: