Алик издали посмотрел на подругу и говорит:
– Я не против.
– Тогда вот тебе ключи от моей квартиры, и езжайте.
Алик взял ключи, подошёл к киноактрисе, взял её под руку, и они ушли из буфета.
Вот, собственно, и вся история. Но сколько в ней… нет, не смысла – секса.
Арканов и Горин
Арканов и Горин, закончив медицинский институт и немного поработав на ниве советского здравоохранения, стали писать для эстрады.
Арканов был женат на красивой женщине, Жене Морозовой, но никак не мог удержаться от леваков.
Обычно они вдвоём с Гориным писали у Гриши, в двухкомнатной квартире на окраине Москвы. И вот сидят они в этой квартире с двумя девушками, выпивают, закусывают, в общем, работают над текстами.
А сердобольная Женя Морозова подумала: «Вот, ребята там голодные сидят, весь день работают, надо их покормить». Приготовила еды и поехала к Грише.
Звонок в дверь. Гриша спрашивает:
– Кто там?
Морозова отвечает:
– Это я, Женя.
Аркан тут же побежал в соседнюю комнату, лёг на кровать и сделал вид, что спит.
Входит Женя, видит посторонних женщин, вино и закуску, всё понимает и идёт в соседнюю комнату.
– И что это всё значит? – спрашивает Женя Арканова.
А Арканов делает вид, что мертвецки пьян, и в ответ только молчит.
Женя подходит к кровати, начинает расталкивать Аркана, а тот в полной несознанке, мертвецки пьян. Женя дёрнула Аркана изо всех сил, Аркан упал с кровати на пол и всё равно продолжает делать вид, что ничего не соображает.
Женя сказала:
– Ну и чёрт с тобой!
Пошла в соседнюю комнату, села за стол и стала вместе с Гришей и девушками выпивать и закусывать.
Арканов мне рассказывал:
– Ты представляешь, они выпивают, закусывают, смеются там, а я, как дурак, лежу на полу и изображаю пьяного.
Когда всё выпили и съели, Женя уехала домой, а Аркану уже было не до девушек.
Г. Горин и форточка
Г. Горин рассказывал мне. Однажды они с приятелем привели в небольшую комнату двух девушек. Стали пить, закусывать и, естественно, курить. Музыка играет, градус повышается, дым от курения стоит коромыслом. Стало душно. Гриша подошёл к окну и хотел открыть форточку. Друг подбежал к нему и сказал:
– И не вздумай открывать, они же не забалдеют.
Вот и всё. Все очень скоро забалдели.
В Самаре
Это было давно, но правда. Я с двумя артистами театра «ПЛЮС» был на гастролях в Самаре. Сначала был скандал. Устроитель, который пригласил нас, не хотел платить. Развернуться и уехать было бы глупо. Мы остались, выступили, и с нами, как ни странно, расплатились.
На другой день мы должны были уезжать. Но весь день был свободный, я пошёл гулять. Проходил мимо парикмахерской. Решил постричься. Зашёл в парикмахерскую, подошёл к свободной мастерице.
– Можно, – говорю, – к вам?
Она грубо меня отшила.
С другой стороны женщина-мастер говорит:
– Садитесь ко мне.
Сел к ней. Она стала меня стричь. Мы разговорились. Она почему-то рассказала мне, что продаёт дом своих родителей и никак его не может продать. Дала объявление, а никто к ней не обращается.
И тут зазвонил телефон. Она взяла трубку, поговорила, возвращается ко мне радостная:
– Представляете, за полгода не было ни одного звонка, и вдруг сейчас позвонил покупатель, завтра приедет дом смотреть. Даже странно.
Я говорю ей:
– Ничего странного, вы же меня пригласили к себе, отнеслись по-доброму, вот вам и ответ пришёл.
Она так внимательно на меня посмотрела и говорит:
– Спасибо, вы мне принесли удачу.
Вот, собственно, и вся история. Не хочу сказать, что я обладаю какой-то особой силой. Нет, я не экстрасенс, и энергия у меня довольно слабая, но иногда бывают какие-то странные вещи.
Например, отдыхали мы с женой Леной в санатории «Утёс» на Волге. И директор этого санатория очень ко мне хорошо относился.
Однажды мы сидели в его кабинете, и я вдруг, ни с того ни с сего, говорю, глядя ему в глаза:
– Вас скоро переведут в Москву.
Он засмеялся, говорит:
– Мне и здесь хорошо.
– Ну, не знаю, – говорю, – чувствую, переведут.
После санатория в Москве мне позвонил мой знакомый по фамилии Измайлов и попросил выступить у них в медицинском управлении на дне рождения у Миронова, главного в управделами по медицине.
– Там небольшая мужская компания будет. Если можно, похвали «Утёс», Миронову приятно будет.
Я выступил, сказал тост, расхвалил директора «Утёса». Всё хорошо.
Через три месяца – звонок. Директор «Утёса».
Говорит:
– Ты что, ясновидящий?
– А что такое?
– Я уже в Москве. Меня перевели в управление. Теперь я начальник всех санаториев управделами президента.
Я говорю:
– Квартиру дали?
– Дали.
– Ну, замечательно, даже если снимут, так квартира останется.
Несколько лет он проработал там начальником и даже по моей просьбе поселил Михаила Танича в Барвихе, причём за полцены.
Вот такая вот бабслей, извините за выражение.
Миша Шейнин рассказывал
Миша Шейнин был когда-то директором у Владимира Винокура. В начале 90-х эмигрировал в Германию. Разбогател. Теперь живёт и в Германии, и в России.
У него в Берлине была знакомая по имени Бисена. Занималась какими-то не совсем светлыми делами.
Однажды говорит Мише:
– А ты не хочешь получить титул?
– А зачем?
– Ну как, здорово же, будешь граф Шейнин или князь.
Миша согласился на титул, и Бисена дала ему записку. Миша мне эту записку уже в 2020 году прислал по Ватсапу.
Цитирую: «Дорогая Джуна, к тебе приедет Миша, которому ты обещала титул. Не тяни ему резину, титул дай ему с землей, самый высокий. Обнимаю, твоя тетя Бисена. Подпись. 23.9.98 г.».
Миша за титулом не пошёл, а жаль. Был бы у меня хоть один знакомый граф или князь. Князь Михаил Шейнин. А то ещё и барон.
Звучит!
Академика Зельдовича попросили высказаться на философскую тему «Форма и содержание». Академик высказался: «Формы должны быть такими, чтобы их хотелось взять на содержание».
Одна женщина сказала мне: «Я не лежала только под трамваем».
Л. Рубааьская и А. Квинт
Встретились в театре. В фойе перед началом спектакля композитор Лора Квинт спросила Рубальскую:
– А ты где сидишь?
Лариса ответила:
– В первом ряду.
В антракте Квинт говорит:
– Ты же сказала, что сидишь в первом ряду. А на самом деле – в семнадцатом.
– Где я сижу, там и есть первый ряд, – ответила моя подруга.
Лариса Рубальская рассказала мне, что они с мужем были на творческом вечере одного «голубого» поэта.
– В зале не «голубые» были только я и мой муж Додин.
А. Пугачёва и Е. Евтушенко
Когда-то Е. Евтушенко написал стихотворение об Алле Пугачёвой. Написал, что она и такая, и такая, в общем, разная.
Через много лет он приехал в гости к Пугачёвой и Галкину.
Евгений Александрович читал стихи и в конце концов сказал:
– Не могу не прочесть стихи, посвящённые тебе.
А надо сказать, что Пугачёва эти стихи терпеть не могла.
Евтушенко стал читать злополучное стихотворение, Галкин под столом ногой толкал ногу Пугачёвой, чтобы она не послала Евгения Александровича.
Когда Евтушенко закончил, Пугачёва сказала всего одну фразу:
– А про кого это?
И инцидент был «исперчен».
Игорь Христенко рассказывал
На гастролях в провинции, в деревне, есть было нечего. Игорь постучал в первую попавшуюся избу. Вышел мужик в рванье, валенках, ушанке и с сигаретой в зубах.
– Отец, – сказал Игорь, – на тебе три рубля, дай молока и хлеба.
«Отец» сказал:
– Хлеба сегодня не завезли, а молоко самим нужно, для детишек.
Игорь говорит:
– Хозяин, мы сюда на гастроли приехали, есть нечего, помоги, хозяин.
«Хозяин» сплюнул, матюгнулся и сказал:
– Я те не хозяин, я хозяйка.
Знакомство
Друг Ю. Воловича рассказывал, что его из института послали на практику куда-то в тайгу, под Братск. Он уже был там второй месяц, изнывал от скуки и однажды пошёл на танцы. Танцы были среди таёжных кедров.
Заиграла музыка, и девица огромных размеров пригласила его танцевать. Вдавила его в себя и спросила:
– Ты кто?
– Студент.
– А я сукорезка.
То есть, когда валят лес, она обрезает сучки.
Он кивнул.
– Откуда? – спросила она.
– Из Москвы.
– Я тутошняя.
– Тебе сколько?
– Двадцать два.
– А мне – двадцать.
Тут он осмелел и спросил:
– Не дашь?
– Дам.
И они пошли в тайгу.
Елена Степаненко рассказывала
Её знакомая – ясновидящая. Эту знакомую когда-то ударило током. Врачи констатировали смерть. Она три дня пролежала в морге, очнулась, встала и пошла. Увидела – сидит за столом сторож, разложил на столе колбаску, огурчики, хлеб, налил стакан, только хотел выпить, как к нему подходит голая женщина и говорит:
– Скажите, где здесь выход?
Он остолбенел и отвечает:
– Погоди, я же ещё не пил.
Она снова:
– Не подскажете, где здесь выход?
Он спрашивает:
– Ты с какого лежака?
Она пошла, показала.
Он убедился, что лежак пустой, и говорит:
– Ты что ж, голой пойдёшь? Возьми хоть пиджак.
Она надела пиджак и пошла.
Он выпил стакан, огляделся – никого, и сказал самому себе:
– Видно, показалось. – Потом подумал и добавил: – А кто же тогда пиджак спёр?
В Лондоне
Когда-то, в 1988 году, мы были с писательской группой в Англии. Экскурсоводом у нас была болгарка, которая довольно плохо знала русский язык. Но одевалась она ещё хуже. Она была так чудовищно одета, что Григорий Горин долго её рассматривал, а потом сказал мне: