Он приподнял кусок дерна в том месте, где недавно стояла его палатка, и достал полиэтиленовый сверток, в котором лежали двадцать тысяч долларов:
— Уходим. Здесь больше нечего делать.
Глава 40
Мужчина лет пятидесяти на заднем сиденье «мерседеса» молчал, думая о своем спутнике — начальнике охраны: «Что он засуетился в последнее время? Цену себе набивает? Понял, что слишком затянулось спокойное время, и решил погнать волну? Или мне на самом деле грозит смертельная опасность? Но имя, которое назвал охранник, вызывает большие сомнения. Да, это человек серьезный, многие отправились на тот свет с его помощью, однако я не затрагивал его интересов. Разве что однажды и самую малость. Из-за такой ерунды не мочат даже “шестерок”».
Начальник охраны, решив прервать затянувшееся молчание, сказал:
— Удивляюсь я вам. С вашими возможностями не стоит труда слетать в цивильное место и завтра же вернуться обратно.
— В твоем рассуждении есть два слабых места. Полет и устройство в гостинице занимают время, я бы вернулся завтра вечером, а у меня утром и днем по важной встрече. И надоели цивильные места, даже если им пытаются придать навсегда утраченную дикость. А у нас при наших просторах всегда даже рядом с крупным городом найдется уголок, где редко ступает нога человека.
— Это на Волге-то? — усомнился охранник.
— Тут я переборщил. Но и на Волге хватает мест, где грубую человеческую речь заменяет чириканье птиц и плеск рыбы. Именно туда мы сейчас направляемся.
Охранник замолчал, вспомнив избитую истину о богатых, у которых свои причуды. Любой бедный человек руками и ногами уцепился бы за возможность отдохнуть денек на престижном курорте, а его хозяин готов удовлетвориться диким берегом без малейшего намека на удобства.
«Мерседес» и внедорожник с охраной затормозили у обрыва.
— Солнышко припекает, — мужчина торопливо сбросил одежду и натянул плавки.
Невысокий песчаный обрыв спускался прямо к воде. Здесь река образовала затон практически без течения, а дно резко уходило вниз у берега. Мужчина, засеменив по песку, с разгона плюхнулся в воду.
— Глаз не спускайте! — бросил начальник охраны своим подчиненным, а сам занялся столом.
Достал крошечные, с мизинец, огурчики, помидоры, копченую вырезку и обычную пол-литровую закатанную банку с икрой. Хотя по внешнему виду банка заметно уступала фирменным баночкам, сама икра, приготовленная настоящим мастером, отличалась изумительным вкусом.
Охранник знал привычки хозяина. Впрочем, любому известно, что после купания да на свежем воздухе всегда разыгрывается аппетит. В качестве финального аккорда охранник выставил бутылку виски и огляделся по сторонам. Все чисто, кругом голая степь, только ниже по течению виднеется лесок, но до него слишком далеко, только снайпер экстра-класса способен, затаившись на опушке, совершить роковой выстрел. Для очистки совести начальник охраны отправил на проверку одного из бойцов.
— Здесь все чисто, — доложил тот, когда хозяин выбрался из воды.
Охранник тут же наполнил стопки и приготовил бутерброды. Хозяин не любил, когда они намазывались заранее, а потом сохли хотя бы несколько минут.
Наскоро растеревшись полотенцем, мужчина опрокинул стопку и целиком забросил в рот огурчик.
— Хорошо, — сказал он, — душевно. Ну где еще ты сможешь выпить прямо на берегу в гордом одиночестве? Везде шляются людишки, смотрят тебе в рот, завидуют. А чужая зависть отрицательно влияет на биополе. Ты знаешь об этом?
— Нет, — честно признался охранник, очень сомневавшийся, есть ли у него это самое поле.
— Ну да, конечно, зачем тебе о нем знать. У тебя же вместо биополя черный пояс и ствол под мышкой. — Мужчина опрокинул как бы саму собой наполнившуюся стопку и потянулся за бутербродом.
Он основательно закусил, а после третьей, удовлетворившись лишь огурчиком, снова отправился к воде. Начальник охраны напомнил парням:
— Смотрите, шеф любит далеко заплывать. Будьте готовы, если ему руки-ноги судорогой сведет или еще что.
— Мы всегда готовы! — по-пионерски ответили бойцы, не зная, какой сюрприз припасла им судьба.
Мужчина, с минуту помахав руками, устал, перевернулся на спину и вдруг содрогнулся всем телом и начал уходить под воду, на поверхности которой появилось зловещее красное пятно. Бойцы среагировали мгновенно. Они бросились в реку и за несколько секунд достигли места событий. Они даже вытащили на поверхность хозяина, но он уже был мертв…
Закупаясь всем необходимым для устройства на новом острове, Солдат заодно прихватил стопку газет, в том числе местную. И на первой полосе увидел броский заголовок: «Смерть Щетинина. Что стоит за убийством одного из виднейших бизнесменов области?» Солдат почувствовал, как дрогнули его руки, державшие газету. Кажется, их криминальным подвигам пришел конец. Еще теплилась робкая надежда, что человеку, пришедшему на смену Щетине, понадобятся их услуги. Но это крайне сомнительно. В данной ситуации не криминальная группировка выдвинула из своей среды лидера, поскольку такой человек необходим, а лидер-одиночка окружил себя рядовыми исполнителями, обычными пешками, исполняющими команды. Щетина сам разрабатывал планы, сам находил партнеров, и его гибель означала смерть созданной им команды.
По логике следовало выждать недельку (а вдруг Солдат ошибается и место Щетины займет другой человек?), а потом рвать когти. Но Солдат жаждал расквитаться с убийцами за смерть Балыка, и время не охладило его ненависти.
Он пробежал глазами остальные газетные статьи, и его взгляд остановился на интервью с владельцем судоходной компании. Там, в частности, говорилось о круизном теплоходе, который, спустившись вниз по Волге, двое суток проведет на Каспии. Солдат почувствовал, как его охватил охотничий азарт. Вот оно — их последнее громкое дело. Насколько он знал нравы уголовного мира, местные авторитеты сейчас основательно прессуют Водяного. По их понятиям, именно он в ответе за беспредел Солдата, из-за которого менты основательно взялись за местный криминалитет. И если ему не удастся лично поквитаться с Водяным, громкое нападение на теплоход доставит авторитету массу проблем…
Роман определил Комбата в одну из пустовавших кают и выделил комплект форменной одежды, которая, честно говоря, была маловата могучему Борису. Вечером они уединились у Желткова, вспоминали давно минувшие дни, говорили о настоящем. Роман не сильно удивился, узнав, что Комбата при первой возможности убрали из вооруженных сил.
— Вспомните Суворова. Его тоже удалили из армии, поскольку он был неугоден императору, и вернули, только когда понадобился полководец, способный бить французов.
— Ты, Роман, хватил! Кто я, а кто Суворов! — возразил Комбат.
— Но суть одна! Когда нет военной угрозы, когда над генералами не каплет, они избавляются от принципиальных, имеющих собственное мнение людей, оставляя тех, кто во всем им поддакивает.
Тут Рублев не стал ему перечить. Многое перевидав на своем веку, Комбат впервые оказался на борту круизного судна и охотно получал новые впечатления. Как человек деятельный, он быстро решил, что пассивное созерцание хорошо только в гомеопатических дозах. Двое суток или чуть больше его вполне устроят, а затем он вернется на берег, к Чеснокову.
За день теплоход миновал волжскую дельту и вышел в море. После общения с бывшим подчиненным Комбат мирно уснул в каюте. Разбудила его короткая автоматная очередь. Вскоре послышался голос Желткова, усиленный громкой связью:
— Господа, наш корабль захвачен вооруженными людьми. Это не шутка. Они требуют всем подняться на палубу, грозят убить тех, кто останется в каютах. Выполнившим их требование гарантируется жизнь.
Комбат торопливо оделся. На розыгрыш похоже мало, и он без понятия, сколько человек захватило судно. С парой-тройкой бандитов он бы разобрался даже безоружный. Но их наверняка больше.
На палубе медленно собирались люди, в большинстве своем испуганные, хотя имелись и скептики, раздраженно бурчавшие:
— Команда слишком далеко зашла в своем желании разнообразить монотонное плавание. Ночная тревога — явный перебор, мы же не в армии.
Один из скептиков протянул руку к автомату, который держал высокий парень с уродливым, словно наполовину угодившим под машину, лицом:
— Ствол у тебя деревянный или пластмассовый?
И тут же получил жестокий удар прикладом по лицу, от которого упал, залившись кровью. Этот инцидент убедил всех, что корабль захватили настоящие бандиты, впрочем несколько преувеличившие свою кровожадность. Людей, по глупости оставшихся в каютах, они не убивали, а лишь использовали в качестве живых боксерских груш. Причем делали это на глазах остальных туристов, дабы те оставили даже мысли о сопротивлении.
Прием сработал. Туристы покорно стояли на палубе, пока бандиты грабили их каюты. Выгребя подчистую все ценности, нападавшие переключились на людей. Главарь бандитов приказал снять дорогие часы, украшения из золота. Обыскивать не стали. Слишком долго нападавшие возились в каютах, и теперь время поджимало. Исключение сделали только для красивых женщин, и вовсе не потому, что они могли утаить драгоценности. Бандитам, изголодавшимся по сексу, нравилось беззастенчиво их лапать, безнаказанно хватать за самые лакомые части тела. Один из них особенно усердствовал, отрываясь на молодой, симпатичной девушке, оказавшейся подле Комбата.
— Хватит извращаться! — не выдержал Рублев.
Бандит выпрямился, готовя удар:
— Ты че-та вякнул или мне послышалось?
— Я говорю… — начал Комбат и тут же уклонился в сторону.
Приклад автомата просвистел рядом с его плечом.
— Ах ты сука! — бандит нанес новый удар с тем же успехом.
Рублев мог легко отправить его в нокаут, но другие нападавшие с любопытством наблюдали за их возней. Тут пока отнимешь автомат и вскинешь его, заработаешь дюжину свинцовых гостинцев. Да и стоящие рядом люди пострадают.
— Рубец, отвали, — к Борису подошел крепкий парень, совсем немного уступавший Комбату в росте. — Хорошо машешься. Бывший спортс