– Что за доска? Значит, конфликт у вас все же был? – Отец решил проявить дедуктивные способности. – Что ты молчишь, Полина?
Но я продолжала молчать. Оправдываться не имело смысла. Меня пытали еще какое-то время, потом махнули рукой и отпустили. Мама принялась звонить Данькиному тренеру и портнихе, которая шила танцорам костюмы для выступлений. Я сидела в комнате, поджав ноги к груди, и думала. Могла Лизка испортить костюм? Надо будет спросить, не приходила ли она к нам. Или, может, кто-то еще был в доме в эти дни? Но сейчас Даня не будет со мной разговаривать. Хотелось есть. Как назло, родители все не уходили в свою комнату. Сначала они утешали Даню, кормили его, поили чаем и всячески бодрили. Потом о чем-то громко шушукались. Ладно хоть ругаться перестали.
Люстра под потолком мигнула три раза подряд. На улице смеркалось, но в окна все еще лез серый свет. Мне нужно больше узнать про эти доски. Ноутбук подключился к Сети. Информации о спиритизме было много, но вся одна и та же, копируемая с сайта на сайт. Правила простые: вызвать духа, узнать информацию и отпустить. Получается, верно Зорик тогда сказал, что мы неправильно провели сеанс, и Крислав теперь поселился на чердаке того дома. Сбрасывает рабочих с лесов и кидается в них кирпичами. А вот еще важное правило: не гадать одному. Тут я буквально схватилась за голову. Данька гадал! Один. И наверняка тоже забыл отпустить духа. И что, он теперь бродит где-то по квартире?
Словно в ответ на мой мысленный вопрос, компьютерное кресло подо мной дернулось и поехало в сторону. Со страху я поджала ноги. Кресло врезалось в дверцу шкафа. Я вскочила и отбежала подальше. Ничего себе! Вчера ведь оно тоже двигалось, а я все списала на сквозняк. И постер чуть на голову мне не свалился. Это Крислав так развлекается?
Надо спросить у Дани, не происходило ли с ним чего-то подобного. Неужели костюм тоже дело рук Крислава? Хотя какие у него могут быть руки? Пусть Даня на меня обижен, но поговорить с ним я должна.
На стук в дверь брат не ответил. Тогда я вошла без разрешения. Даня нахмурился:
– Тебе чего? Иди отсюда!
– Надо поговорить.
– Не хочу слушать твоих оправданий!
– И не собиралась. Ты же знаешь, что это не я.
– А кто? Никого не было в доме. Кроме тебя.
– И тебя.
– Так и знал, что все на меня свалишь. Зачем мне свой костюм портить?
– А мне зачем? Сам подумай. Я же не твоя конкурентка. Подумай, может, кто из них к тебе заходил?
Брат фыркнул. Да, он прав. Разговаривать с ним дальше не имело смысла.
Остаток вечера я провела за компьютером. Креслом больше не пользовалась – сидела на диване. Вряд ли Крислав сможет сдвинуть его с места. Или сможет? Я читала на форумах истории про полтергейст и убеждалась, что мой Крислав еще паинька. Подумаешь, костюм испортил и кресло двигал. У других вон вещи по квартире летают. Люди писали, что надо вызывать экстрасенсов. Ага. Представляю реакцию родителей. «Мама, папа, я тут случайно вызвала духа. Сейчас к нам приедут охотники за привидениями». А может, это все имеет какую-то причину? Не сверхъестественную? Поверить во все это до конца я не могла, но спать решила со включенным светом. На всякий случай.
Доска лежала на столе и притягивала взгляд словно магнитом. Хорошо, допустим, это не шутки, и Крислав на самом деле существует и сейчас сидит где-то тут рядом. Может, на люстре завис и ждет случая сделать еще какую-нибудь пакость. Что же ему надо? Может, он сам мне ответит?
Я села за стол, подвинула планшетку на глаз, положила пальцы на край.
– Дух Крислава, приди. – Голос немного дрожал. – Дух Крислава, приди.
Или показалось, или сухое дерево под моими пальцами действительно потеплело.
– Крислав, ты здесь?
Планшетка поползла к изображению солнца. Мне безумно хотелось закричать и выбросить доску в окно, но я уняла дрожь и задала вопрос:
– Что тебе нужно?
Планшетка скользила от буквы к букве, я лишь успевала запоминать их. И когда сложила их в слова, намерение выбросить доску стало очень сильным.
«Выпусти меня». Минут пять я тупо пялилась в стену. Он хочет, чтобы я его выпустила. Как? И что будет, если я выполню его просьбу? На это ответа не было. Спрашивать у духа я не решилась. В моем недавнем сне кто-то тоже просил выпустить его. Нет, всему есть разумное объяснение, и я его найду.
Доску я сунула в рюкзак и с удивлением обнаружила во внешнем кармане тетрадку Филича. Видимо, я машинально сунула ее туда. Некрасиво получилось. А может, я узнаю, куда уехал Филич? Хорошо было бы найти его. Хотя доска валялась в лавке среди непригодных вещей. Вряд ли Филич так обращался с ней, зная, что она таит в себе столько опасного. Так что, вероятно, он тоже мне не поможет. Вернее, нам не поможет.
Заснуть так и не удалось. Я боялась. Боялась снова очутиться в тесном каменном коридоре и услышать скрипучее: «Выпусти меня».
Глава 13Неприятности продолжаются
Какой смысл ходить в школу за несколько дней до начала каникул? Но разве родители разрешат пропустить эти последние, никому уже не нужные уроки? Нет, конечно. Особенно после истории с костюмом. Родители тактично не напоминали про вчерашний случай. Я безропотно ела овсянку и клевала носом. Вот бы не заснуть во время уроков.
На самом деле я поняла, что просто боюсь встречаться с одноклассниками. Еще вчера это были мои друзья, ну, по крайней мере, некоторые из них, а сейчас… Мелькнула даже мысль прогулять школу, но с отцом такие штучки не прокатят. И будет мне Армагеддон. Или апокалипсис. Не знаю, что хуже. Вот бы завтра и правда нагрянул конец света какой-нибудь с нашествием зомби. Хотя, наверное, и в этом случае меня заставили бы идти в школу. В голове возникла сцена, как я пробираюсь по опустевшим улицам, а навстречу ползут мои бывшие друзья, синие и мертвые.
В классе при моем появлении наступила тишина. Я встала на пороге, обвела всех насмешливым взглядом, усмехнулась и подошла к своей парте. Смахнула со стула кнопки. Вот дурачки, решили, что я не замечу? Да, придется быть бдительной эти дни. Потом начнутся каникулы, а там… там я что-нибудь придумаю.
Первым уроком была география. На доске уже висела карта. На учительском столе лежал журнал, но Глобуса не было. Да, Нина Тимофеевна у нас маленькая и кругленькая, поэтому и прозвище у нее соответствующее – Глобус. Прозвенел звонок, а Глобус все не шла.
За моей спиной не смолкал шум голосов. Несколько раз я уловила свою фамилию. Обо мне сплетничают, получается.
– Кристина, не надо! – услышала я.
– Нет, я скажу. Я ей все скажу!
Кристина выскочила в проход между партами и сверкала глазами.
– Смотри не лопни от злости, – посоветовала я.
– Ты за это ответишь!
– Ты все за Медведей переживаешь? Влюбилась, что ли? – Я-то знала, чем можно сбить с толку такую как она.
– Гадина! – крикнула Кристина. – Ты мне ответишь за брата!
Я покрутила пальцем у виска. Кристина размахнулась и кинула в меня пеналом. Конечно, я успела закрыться рукой, но все равно удар получился сильным. Ручки и карандаши разлетелись по полу.
– Лечиться тебе надо. – Моя нога наступила на одну из ручек и с удовольствием раздавила ее.
– Это тебе лечиться надо. Маньячка! Ведьма!
Вот это уже слишком.
– Я тебе покажу, кто тут ведьма! – Отдеру ее сейчас за лохмы, будет знать.
Кристина шагнула назад и плюхнулась на место. Я обернулась. Глобус стояла у доски и нервно теребила поясок у платья.
– Дети! – воззвала она. – Вас ни на минуту нельзя оставить одних. Метелкина, тебя к директору вызывают.
– За что? – Моему изумлению не было предела.
– Не спорь, а иди, – отрезала Глобус и села.
Стул под ней жалобно скрипнул. Так же жалобно скрипнуло у меня внутри. То ли сердце, то ли какой другой орган, который чуял, что это все неспроста.
До кабинета директора идти не больше минуты, я умудрилась растянуть путь до пяти.
Неужели учителя тоже считают меня ведьмой? Других нарушений за мной не водилось. Вроде. Конечно, я ошиблась. В последнее время я только и делаю, что ошибаюсь.
Кроме директора, в кабинете находился наш социальный педагог и какая-то тетка с красным лицом. То ли она недавно плакала, то ли орала. А может, все вместе.
– Вызывали, Ирина Георгиевна?
Директриса кивнула и махнула мне рукой, мол, проходи. На лице у нее застыла мировая скорбь.
Я послушно встала посреди кабинета. Больших грехов за собой не чувствовала и была спокойна.
– Полина, – елейным голосом начала социологичка. Вообще-то, она нормальная. С ней даже можно пошутить. Было. Не в этот раз. – Полина. Скажи, пожалуйста, это правда, что ты избила мальчика? Вот Коралия Петровна утверждает…
– Чего?! – Удивление мое было искренним.
Социологичка хлопнула ресницами. Они у нее знатные. Нарощенные, наверное.
– Ну не притворяйся, Метелкина, – подала голос Ирина Георгиевна. – Тебя опознали. Факт избиения налицо, так сказать.
– Да-да, – булькнула горлом краснолицая тетка, – и справка из травмы есть. Я сама все видела. Как она в моего Эдичку камнем…
Тут я сразу признала в женщине вчерашнюю тетку в косынке.
– Все было не так!
– Хватит отпираться! – Ирина Георгиевна встала и теперь возвышалась над столом: – Ударила Эдика Панчевского?
Панчевский? Я сморщила нос. Понятно. То-то Кристина кричала про брата какую-то ерунду. А это, стало быть, их мамаша. Коралия, как ее… Петровна, подумать только!
– Нет, – твердо ответила я и посмотрела им всем в глаза.
Каждой по очереди.
– А камнями кто кидался? – Мать Кристины аж задохнулась от возмущения. – Ногу кто разбил? Эдичек теперь хромает. Мы в травмпункте полдня провели.
– Ваш Эдичек первый начал.
– Метелкина! – Ирина Георгиевна хлопнула ладонью по столу. – Полина, значит, подтверждаешь, что кидала в Панчевского камнями?
Я вздохнула. Интересно, если я сейчас развернусь и уйду, что они сделают? Побегут за мной с воплями? Будут хватать за руки? Скорее всего, покричат вслед, а потом вызовут родителей.