Возникло неловкое молчание. По лицам Джорджа, Фелисити и Бретта было видно, что они вряд ли будут благодарны. Луиза продолжала победно улыбаться. Мэтт посмотрел на Пенни:
– Что скажешь?
Пенни задумалась. Она приняла решение поддержать мать, и, как бы ей ни было неприятно, придется присутствовать. Если она откажется, газеты поднимут кутерьму. Если с ней будет Мэтт… в костюме… с дочерью?
– Я решила основать компанию, – сказала она Мэтту. – Арендовала помещение в Дарлинг-Харбор, и завтра я весь день буду там. Если захочешь прийти на свадьбу, можем встретиться завтра и все обсудить. Заодно и о школе поговорим.
Мэтт поблагодарил за приглашение Луизу.
– Так вы придете?
– Только если этого хочет Пенни, – сказал Мэтт. – Я не стану ее заставлять.
Но тут Фелисити не выдержала.
– Пенни не приглашает гостей на мою свадьбу, – ледяным голосом сказала она. – Это решение за мной.
– Но это ведь и моя свадьба, – вмешался Бретт. – Точнее, наша. Хотя Мэтта я тоже бы не пригласил.
Разумеется, Фелисити не могла принять такой поворот событий. Она окинула жениха презрительным взглядом и, конечно, тут же произнесла:
– О, силы небесные. Если Пенни будет легче, то, конечно, пусть пригласит друга.
С этими словами она улыбнулась сестре снисходительной улыбкой.
– Мне не нужно твое сочувствие, – произнесла Пенни.
– Но я же сочувствую, – отозвалась Фелисити надменно. – Кто виноват, что Бретт полюбил меня?
– Да, тебя. – Пенни поколебалась и бросила взгляд на Мэтта. – Но, Фелисити, ты хоть представляешь, что тебя ждет? Бретт мне изменил с тобой – и что, думаешь, он останется тебе верен? Подумай хорошо. Мы все тебя поддержим, что бы ты ни выбрала. Может, все-таки отказаться от свадьбы?
Тут взорвался Джордж.
– Не вмешивайся не в свое дело! – прорычал он. – Свадьба состоится через пять дней.
– И этот человек не в списке гостей, – подхватил Бретт.
– Да, – продолжал Джордж. – Моя жена приглашает гостей с нашей стороны, но вы не являетесь другом семьи.
Мэтт посмотрел на Луизу, и Пенни вдруг перестала понимать, что происходит. Это был всего лишь взгляд, но его было достаточно, чтобы все за столом замолчали. Даже отец на миг утратил дар речи. Мэтт заговорил, и его низкий чарующий голос был властным.
– Мне кажется, – начал он, обращаясь к Луизе, – что с Пенни в семье обращались ужасно. Никто и никогда за нее не заступился. Она решилась прийти на свадьбу исключительно ради вас. И если я ей нужен, то я буду рад помочь. Но, мэм, это решение за вами. Может, пора наконец показать Пенни, как много она для нас значит? И особенно это касается вас, ведь вы ее мать.
С этими словами он улыбнулся так, как не делал никогда раньше, и у Пенни захватило дух.
– Может, пора нам всем показать Пенни, как мы ее любим.
Воцарилось молчание. Джордж так смотрел на Мэтта, точно тот был пришельцем с другой планеты. Фелисити и Бретт сидели, буквально раскрыв рты, не в силах вымолвить ни слова. А мать… она смотрела на Мэтта, продолжающего улыбаться. И потом повернулась к Пенни.
– Пенни, – прошептала она.
– Все хорошо, мама, – с робкой улыбкой отозвалась Пенни.
– Нет, не все, – возразила шепотом Луиза, снова переводя взгляд на Мэтта.
Внезапно она встала.
– Мэтт прав, – заговорила она, обращаясь к Фелисити. – Я почти полностью организовала эту свадьбу, а ты и твой отец и пальцем не пошевелили. А как вы обошлись с моей дочерью… да один звонок с моей стороны – и вы останетесь без свадьбы. И если даже вам удастся уладить скандал, пресса не даст вам уйти без шума.
– Но ты не сделаешь этого! – крикнул Джордж. – Фелисити твоя дочь. Мы же договорились, что ты…
– Что я буду заботиться о ней, как о своем ребенке? Да, договорились. – Луиза посмотрела на Мэтта, словно ища поддержки. – Но с меня довольно. Фелисити ведет себя совсем не как моя дочь. Они с Бреттом больно ранили Пенни, так что смеют ли они что-то требовать?
Она снова посмотрела на Мэтта, точно он давал ей некую энергию, подумала Пенни. Никогда у матери недоставало смелости вступиться за себя.
– Я молчала много лет, – продолжала Луиза. – Но сейчас… Фелисити, Пенни права. Ты же приняла ухаживания Бретта только потому, что Пенни должна была выйти за него, а ты ревновала. Это ей, а не тебе должны были достаться новые наряды невесты и последние тренды в одежде для беременных. И вот теперь у тебя есть Бретт, и ребенок, и свадьба. И если ты против того, чтобы Пенни пригласила Мэтта…
– Я не против, – вставила Пенни, и Луиза бросила на нее яростный взгляд.
– Он чудесный человек – даже я это вижу. Но никто тебя не станет вынуждать. Ты сама должна принять решение.
– Верно, – подтвердил Мэтт, улыбаясь. – Пенни, речь идет о том, чтобы выбрать кавалера для свадьбы, а не спутника жизни. Луиза, спасибо за ваше великодушное приглашение. Если Пенни не будет против, то я его приму. – Он поднялся из-за стола. – Мне пора, – извиняющимся тоном сказал он. – Мне должны позвонить из Нью-Йорка через полчаса. Надеюсь, вы не против, если я вас покину?
Взглянув на Джорджа, которого вот-вот, казалось, хватит удар, он произнес:
– В «Каледонии» есть комнаты. Пенни, если хочешь, можешь поехать со мной. И твоя мама тоже.
Встать из-за стола и удариться в бегство? Нет, подумала Пенни. Теперь она стала сильнее. Нужны ли ей сочувствие и защита Мэтта? Посмотрев на мать, она улыбнулась:
– Мы и сами можем о себе позаботиться, да, мам?
Луиза, посмотрев на Мэтта, произнесла:
– О да. Думаю, можем.
– Отлично, – резюмировала Пенни. – У нас все будет хорошо. Пока не знаю насчет свадьбы, но я тебе скажу адрес моей компании, и, если хочешь, встретимся завтра.
– Завтра, – подтвердил Мэтт и улыбнулся.
Глава 11
Помощница Пенни, Норин, приехала на следующее утро. Ей было девятнадцать, и она была очень робкой и застенчивой, хотя по телефону разговаривала более чем уверенно – по-видимому, это стоило ей немалых усилий. Единственным способом узнать, на что она способна, было практическое задание. И Норин справилась. К полудню кухня наполнилась восхитительными ароматами.
Пенни, по уши в муке, старалась сконцентрироваться на том, что делала девочка, попутно заставляя себя не думать о том, почему Мэтт не пришел. Если бы не Норин, она бы сошла с ума. Вдруг зазвенел звонок, и сердце ее подпрыгнуло в груди.
На пороге стоял Мэтт – но не один. Он держал за руку дочь. Лили выглядела младше своих тринадцати лет, но невозможно было ошибиться в том, кто ее отец. Оба были темноволосые и худые. Волосы Лили были подстрижены как-то замысловато, отчего она казалась сказочным существом, вроде эльфа, а большие темные глаза лишь добавляли образу загадочности. Она напоминала пугливого жеребенка, готового в любую минуту броситься наутек. Пенни узнала ненавистную школьную форму и едва удержалась, чтобы не заключить испуганную девочку в объятия. Но вовремя вспомнила, каково это – быть тринадцатилетним подростком.
Сделав шаг назад, Пенни улыбнулась:
– Привет. Я уж начала было думать, что вы не появитесь.
– Я был в школе у Лили. – Мэтт, казалось, нервничал не меньше дочери. – Пенни, это Лили. Ничего, что мы пришли вместе?
– Разумеется, нет. – Она впустила гостей. – Мы с Норин тут полностью погрузились в выпечку. Нашу еду ждут пятьдесят бездомных людей. Яблочные пироги уже готовы. Следующий пункт – имбирное печенье на десерт.
Бросив взгляд на Лили, Пенни увидела, как она обежала глазами кухню, и узнала это выражение лица – точно так же в детстве она и сама смотрела на кухню, что стала для нее безопасным пристанищем. Вспомнив историю, рассказанную ей Мэттом о том, как Лили не поладила с отчимом, Пенни прониклась еще большим сочувствием к девочке.
– Ты любишь готовить?
– Я не очень-то умею, – прошептала Лили, глядя на миски с глазурью и всевозможные формочки для печенья. – Выглядит забавно, но я не знаю, что с этим всем делать.
Но тут вмешалась Норин, которая и сама была еще наполовину ребенком, – очевидно, узрела родственную душу.
– Это легко! – воскликнула она. – Я тебе покажу.
Две минуты спустя девчонки уже натягивали на имбирных человечков разноцветные юбки, а Пенни и Мэтт могли наконец поговорить.
Мэтт не мог поверить своим глазам, глядя на Лили. Она буквально преобразилась, начала смеяться над комментариями Норин. Почувствовав, что дочь расслабилась, он и сам успокоился.
– Так что произошло? – спросила Пенни. – Кстати, спасибо огромное за вчерашний ужин. Но сейчас ты выглядишь гораздо хуже, чем когда тебе предстояла стрижка тысяч овец.
Мэтт устало улыбнулся.
– Да, наверное, – согласился он. – У меня был тяжелый день.
– Не расскажешь?
Пенни повела его вглубь комнаты, где стоял стол. Сквозь окошки под потолком лился солнечный свет, комната была наполнена запахом выпечки. Так по-домашнему, подумал Мэтт, хотя откуда ему знать, он никогда не видел настоящего дома. И Лили тоже.
Вдруг он увидел перед собой кружку с чаем – а напротив сидела Пенни. Она ждала, пока Мэтт заговорит. Еще не хватало грузить ее своими проблемами!
– Расскажи, – произнесла она.
– Я знал, что в новой школе будут проблемы, – начал он. – Но надеялся, что все образуется. Однако утром Лили мне позвонила – она рыдала в трубку.
– Почему?
Мэтт снова поглядел на дочь. Он надеялся, что она сумеет постоять за себя, но, очевидно, его девочка еще совсем ребенок.
– Она провела в школе неделю. И ее поселили в комнату с тремя другими девочками. Но, похоже, они подкупили кого-то в общежитии, надеясь, что к ним никого не подселят. Они принялись жаловаться родителям и директору, а Лили объявили бойкот. Но никто не внял их жалобам, Лили осталась. А сегодня утром она проснулась от того, что ее облили ледяной водой, а потом она нашла записку.
– Какую записку?
– Эти девчонки забияки, все они из богатых семей, привыкли получать то, что хотят. В записке говорилось, что Лили должна уехать, или никто из девочек в школе н